Страница 29 из 31
Значимость реки Самара для русского человека видна в факте переноса этого имени в места рыбных промыслов. Есть Самара в бассейне Дона, где промышляло казачество. Кстати, тоже левый приток.
Есть своя Самара и у Днепра. И тоже в том месте, где промысел бродников и казаков, где знаменитая Сеча. Самара один из крупнейших левых притоков Днепра. Ниже устья Самары на Днепре начинаются знаменитые пороги, остров Хортица…
Путешествующий в этих местах Боплан писал, что на порогах есть только один участок с пологими берегами, где относительно безопасно можно переправляться татарам, – между десятым порогом Будиловым и одиннадцатым Таволжаном (Таволжанским).
Добавим: не только легче переправляться, но и безопаснее, меньше шансов попасть в засаду во время переправы. Места переправ есть стратегические участки. Именно в таких местах и стремились ставить свои городки бродники и позднее казаки.
То же и на волжской Самаре.
Название Самара на Днепровские берега принесла Волжская вольница, с Волги-родины всего казачества. Подтверждается это и волжской топонимикой на берегах седого Днепра.
После нашествия монголов в первой половине XIII века берега нижнего и среднего течения Днепра опустели, жители этих мест частью погибли или были угнаны в рабство, частью бежали на север, в дремучие пущи. Вот в эти грозовые времена на берега Днепра все чаще ходила Волжская, Жигулевская вольница. Связи эти тысячелетние. Как ни странно, они усиливались в годы лихолетий.
Если вначале славяне шли с Балкан, Дуная на Днепр, на север к Балтийскому морю, Ледовитому океану и на восток к Волге… как охотники и ловцы непуганого зверя, красной рыбы и в поисках воли, то после вторжения монгольских орд и польской оккупации днепровщины сюда, откуда исходила угроза уничтожения россов, шли навстречу неприятелю отряды (ватаги) волжской вольницы.
На Днепр волгари ходили и конные, но чаще на ладьях. Существовало два основных водных пути из Волги в Днепр. Один шел волоком в Дон, далее сплавлялись в Черное (Русское) море и плыли к устью Днепра. Второй путь (особенно если устье Днепра заперто врагами) с Волги в Днепр так же начинался со знаменитой переволоки в Дон, далее – Донской лиман, подъем вверх по реке Миус. Из Миуса ладьи переволакивали в речку Тавчаду, которая впадает в Самару, и далее по Самаре в Днепр.
Очевидно, с Волжской вольницей пришла на Днепр и малая Волга. Появилась у Днепра и река Самара, в устье которой остров с волжским названием Таволжанский (Таволжанка). Есть здесь и забора Таволжанская (забора – перекат). Эти названия были известны путешествующему Э.Лясоте («Путевые записки») в 1524 году и позднее – Боплану.
В этих местах растет много кустарника с волжским названием таволга или, по-малоросски, тавола. Обратимся опять к В. Далю: «Таволга – тавольник, таволожник, волжанка». Таволга-волжанка – род ивы, растущей по Волге. Правда, словарь Ожегова и «Советская Энциклопедия» называют в основном таволгой многолетнее растение, траву. Но нам прежде всего интересен кустарник, из ветвей которого делали казаки кнутовище, рукоять. На Волге хорошо известна казачья поговорка: «У пики древко, а у плети (ногайки) таволга». Символичная поговорка… Боплан подтверждает, что у казаков таволга – «дерево из красного леса, твердое, как букс…»
Вместе с волжской вольницей на Днепр путешествовали и другие волжские названия. Д.Эварницкий в труде «Запорожцы в остатках старины и преданиях народа» (1888 г., стр. 208) упоминает о том, что на реке Самаре (притоке Днепра) в лесу растут орехи «волжские».
Река Самара в Поднепровье почиталась особо. Вот что пишет Д.Эварницкий о Самаре:
«…вытекает из Харьковской губернии, Изюмского уезда, близ села Самарский пруд (места эти назывались Самарскими вершинами. – Прим. Бажанова), и впадает в Днепр, с левой стороны, против Самарского острова.
Течение ея необыкновенно тихое, вода на вид зеленоватая, потому что уже с 9 мая подвергается цветению; берега реки по местам усеяны гранитными глыбами, по местам покрыты травой, камышом, лесом; причем правый ея берег почти везде возвышенный, левый – низменный. Вся длина реки не свыше 200 верст, ширина от двадцати до ста сажен, наибольшая глубина до семи сажен».
«У запорожских казаков река Самара после Днепра пользовалась огромной известностью. Она весьма обильна рыбой, а окрестности ее замечательны чрезвычайным богатством в меде, воске, дичине и строевом лесе, так что едва ли какое-либо место может сравниться в этом с окрестностями Самары. Оттуда доставляем был лес для построек на Кодак… Казаки называют ее святою рекою, может быть, за счастливое богатство ея».
«То, что можно сказать о самарских лесах двести пятьдесят лет тому назад, почти то же можно сказать о них в настоящее время. Несмотря на варварское обращение владельцев с самарскими лесами, они все-таки поражают человека даже и теперь и особенной высотой, и особенной толщиной своих деревьев: в них есть сосны в обхвате шесть аршин, дубы в обхвате девять, вербы – десять аршин. Но что же тут было в далеком прошлом от нас? Об этом можно судить по тем гигантам дубам, которые находятся в русле Самары в окаменелом виде».
Можно прибавить, что в самарском лесу изобилие «волжских орехов»; из зверья даже гигантские туры водились, олени, тарпаны, дикие козы… В Самаре ловили осетров. В пойменных озерах речная рыба от обилия задыхалась…
Но не только за сказочные богатства почиталась Самара, не только за вольность духа, что принесла сюда вольница. Как и ряд других рек, Самара еще в языческие времена почиталась рекой святой, о чем говорит и неоднократный повтор имени реки в культовых местах. На Волге это соседство горних… мест. На Днепре соседство с еще одной священной рекой – Сурой и островом-порогом Перун…
Связано ли имя реки с именем русского языческого Божества Самарга (по другим источникам – Симаргл и Семаргл), не станем утверждать определенно. Пока не известно даже правильное произношение божества, в силу того, что интернациональная элита Российской империи не смогла уважительно отнестись к старой вере, хотя бы как к древней культуре, и мало что сохранила.
Славилась река и во времена христианские. Многие древние христианские храмы построены на месте языческих капищ. У Самары же получилось не противостояние, а некая преемственность. Богослужения изменились, а культовость реки осталась. Слава о благочестии Самары бежала далеко. Было известно на реке много святых мест:
«У запорожцев тут ископана криница, имеющая чудодейственную силу: если освятить ее в засуху, то немедленно все окрестности Самары оросятся дождем».
Тут опять видим поклонение «родникам и колодезям». Информация о наличии людей, способных вызывать дождь, достаточно правдивая. Видим и соединение венедской веры и христианской, освящение родника происходило у запорожцев по православным канонам.
О почитании реки Самара святою находим подтверждение и еще у одного старого писателя – Михаила Максимовича в труде «Дни и ночи украинского селянина». Тут есть следующие строки из песни:
И еще у него же: «Река Самара называлась у казаков СВЯТОЮ, и там, на острову, при впадении Самарчика (рукав Самары. – Прим. Бажанова) был знаменитый Пустынно-Никольский монастырь». Как и на Волге в Великороссии, так и на Днепре у Самары имеет хождение и второе имя, что видим в «Истории о казаках запорожских» (сост. 1739–1740 г.) у Мышецкого: «У реки Самарки, близ криницы Салтанки». Имеем факт двойного названия, как у северорусской одежды самара, самарка. Все очевидно…
Пустынно-Никольский монастырь построен казаками в XVI веке на пожертвования казаков для своих престарелых товарищей из числа сиромы недалеко от устья Самары (напротив города Екатеринослава – Днепропетровска) на острове Монастырский (он же Потемкин, Бураковский, Рябинин). Уже в IX веке он служил «местом жительства греческих монахов-аскетов, выходцев из Константинополя». В 1240 году находившийся тут монастырь разграблен монгольской ордой.