Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 36



И все же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего Отечества. Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна. Свое будущее они будут строить на нашем прошлом. Все это ляжет на плечи русского народа. Ибо русский народ – великий народ! Русский народ – это добрый народ! У русского народа, среди всех народов, наибольшее терпение! У русского народа – ясный ум. Он как бы рожден помогать другим нациям! Русскому народу присуща великая смелость, особенно в трудные времена, в опасные времена. Он инициативен. У него – стойкий характер. Он мечтательный народ. У него есть цель. Потому ему и тяжелее, чем другим нациям. На него можно положиться в любую беду. Русский народ неодолим, неисчерпаем…

Видимо, в этих пророческих рассуждениях и кроется ответ – борьба за свободу и независимость нашей Родины, за ее богатство и процветание не окончена, она продолжается, и мы, чтобы быть сильнее в этой борьбе, то и дело обращаемся ко времени наших побед. Вероятно, именно поэтому политические противники и конкуренты России делают все, чтобы, очернив наше прошлое, лишить нас веры в свои силы.

Исходя из этого положения, разумеется, не стоило бы писать о «сталинских репрессиях» только для того, чтобы оправдать Сталина и его соратников, попытаться любой ценой подвести постфактум логическую основу под их политику. Откровенно говоря, мне думается, что Сталин не нуждается ни в заступничестве, ни в покровительстве кого-либо из нас – современных россиян. Все наши рассуждения о его эпохе, о ее наиболее сложных моментах – это боль за нашу сегодняшнюю Родину, переживание за ее судьбу, за то, какой мы оставим Россию нашим детям и внукам. Именно для этого необходимо нам адекватное понимание своей истории и, возможно, в первую очередь политических процессов, происходивших в Советском Союзе в 1930-е годы.

Надо сказать, что главная проблема изучения сталинской эпохи как раз в том и состоит, что новейшая история СССР до сих пор является не столько объектом исторической науки, сколько полем ожесточенной идеологической борьбы. Причем принципиальные противники Сталина, как правило, атакуют читателя не посредством здравых рассуждений, а при помощи истерики и эмоций, проецируя исторические события огромного масштаба на судьбу отдельной личности. Такой подход, безусловно, нечестен, больше того – он есть не что иное, как заведомое средство исторического подлога, ибо индивидуальная человеческая трагедия, как и любовь, – вне времени.

Впрочем, ошибочна и другая крайность – стремление авторов «загипнотизировать» читателей ссылками на авторитетные письменные источники, «купить» их магией архивных бумаг. Увы, разгадки наиболее запутанных тайн сталинской эпохи в архивных документах отыскать невозможно.

Работая в высших органах власти России, автор этой книги лично подготовил не одну сотню важных государственных документов и может со всей ответственностью свидетельствовать, что они нередко как раз для того и создаются, чтобы скрыть истинное положение вещей или подогнать реальность под требуемую политическую конъюнктуру.

В течение ряда лет в силу профессиональной необходимости мне пришлось подробно изучать бумаги внешнеполитического ведомства и разведки Великобритании, относящиеся к периоду с конца XIX по вторую половину XX века. Если судить об истории британской внешней политики только по этим источникам (что часто и делают британские и американские исследователи), то останется только рыдать, умиляясь гуманности, сдержанности, благородству и великодушию официального Лондона. В то же время достаточно бросить самый беглый взгляд на реальные последствия британской политики в различных странах, чтобы увидеть совершенно обратную картину.

Не следует также упускать из внимания и то, что в первой половине ХХ века, представлявшей собой «эпоху империй», правительства Советского Союза, Великобритании и Германии имели полную свободу манипулировать архивными фондами, фальсифицировать их и т. д. Можно ли рассчитывать, что открытие, скажем, британских архивов поможет пролить свет на миссию Рудольфа Гесса в Британии? Разве логично одновременно клеймить «варварскую сталинскую диктатуру» и ссылаться на порожденные ею документы, рассчитывая, что «сталинизм» сознательно подбирал и сохранял письменные свидетельства своих преступлений?

История – наука политическая – от этого никуда не уйдешь. Нет человека, который смотрел бы беспристрастно на прошлое своей Родины, даже изучая гончарное искусство древних славян, и потому неизбежно каждый историк, каждый гражданин нанизывает исторические факты на стержень своей гражданской позиции, но не подстраивает свою гражданскую позицию под те или иные «вновь обнаруженные» факты.

Что же в таком случае должно стать для нас, современных россиян, путеводной нитью в путешествии по прошлому своей страны?



Что поможет нам понять свою собственную недавнюю историю, причины процессов, породивших «сталинские репрессии»? Что поможет нам сформировать наше отношение к этим событиям и их участникам? Поможет нам, прежде всего, любовь к Родине и живая связь с ее прошлым, с тем, какую правду о сталинском времени донесли до нас его современники – наши деды и прадеды. Поможет нам чувство патриотизма, заложенное в каждом из нас генетически, умение не читать историю по скрижалям, а чуять ее нутром.

Поможет нам и глубокое, систематическое знание своей страны (к которому каждый из нас должен стремиться) – национального состава и демографической структуры современной России, ее промышленности и транспорта, культуры, науки и искусства, – словом, того, что является своего рода матрицей, беспристрастным памятником прошлого, неспособным ко лжи и подтасовкам.Поможет нам и безусловное неприятие разного рода диктатур – будь они коммунистические или буржуазные, а паче иностранные, желание избежать ошибок и трагедий прошлого, стремление жить свободно на родной земле, чего наш великий народ, вне всякого сомнения, давно заслужил.

Кто виноват? Принцип «взаимодействия усилий и солидарной ответственности»

Не трудно заметить, что общественные науки – как буржуазно-гуманистические, так и социально-прогрессивные, – развивавшиеся в XIX веке бурными темпами и подарившие человечеству массу выдающихся мыслителей, в ХХ веке захирели и деградировали.

Сегодня на смену просвещению даже в Европе приходит полусредневековый религиозный фанатизм, а сложным общественным явлениям объяснения зачастую даются с позиций откровенного мракобесия. Дело доходит до того, что обсуждение или отрицание ряда исторических фактов или процессов запрещается под страхом уголовного преследования, что есть в чистом виде возрождение инквизиции.

Как ни парадоксально, но и деятельность Сталина невольно способствовала возникновению такой ситуации.

Марксизм с момента его появления до начала ХХ века был грозным оружием труда в борьбе за свое освобождение. В основе его победительной силы лежало систематическое толкование законов развития человеческого общества, глубокое проникновение в сущность капиталистической системы, а также противоречий между трудом и капиталом. Ранний марксизм был боевым учением, живо и неразрывно связанным с революционной практикой. Именно от Советского Союза ждал мир развития марксизма, а также появления новых, более гуманистических и прогрессивных социально-экономических и философских доктрин. Сталин же тем временем приложил немало усилий для того, чтобы законсервировать марксизм, превратить его в схоластическое учение.

При Сталине марксизм стал напоминать закон божий в его средневековом варианте, когда подобно папе римскому один лишь человек – сам Сталин мог высказываться по сути марксистских положений, а многочисленные труды ученых, включая известных академиков, сводились лишь к восхвалению гениальности Маркса – Ленина. Разумеется, к такой линии Сталина подвигла не злая воля, не примитивная зависть к классикам, а лишь логика выживания, стремление оградить теоретические основы коммунизма от ревизионизма троцкистов и оппортунистов. Возможно, что на то была и еще одна, основная, самая веская, причина, однако о ней – в свое время.