Страница 26 из 42
После отставки Власика 23 мая 1952 г. ГУО МГБ СССР было преобразовано в Управление охраны МГБ, которое «по совместительству» возглавил лично министр государственной безопасности СССР Семен Денисович Игнатьев.
Круг замкнулся!
Теперь Сталина «охранял» министр Госбезопасности Игнатьев, а «лечил» Главный терапевт Министерства здравоохранения Лукомский на пару с начальником Лечсанупра Кремля генералом государственной безопасности Купериным. Иначе говоря, с середины 1952 года Генералиссимуса Советского Союза, Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Совета министров Союза ССР Иосифа Виссарионовича Сталина не лечил, не охранял НИКТО!
Притащить к постели Сталина любого профессора буквально за шиворот, заставить врачей не просто ждать, когда вождь отойдет в лучший мир, а бороться, биться за его жизнь мог только Власик, и никто в целом свете иной!
Но, посмотрите, из-за чего Сталин отправил своего ангела-хранителя по Владимирке! Оказывается, Власик «барахольствовал» в Потсдаме! (Снова Потсдам!). Оказывается, Власик съел у Сталина продукты! Понятно, когда при отсутствии реальных доказательств подобную галиматью предъявляли заведомым врагам власти , которых было важно упечь под любым предлогом! Но как же мог Сталин допустить расправу по надуманным, вздорным обвинениям над Власиком?
Рассказывая о Ялтинской конференции глав великих держав, Николай Власик вспоминал:
...
У американцев и англичан принято на всех приемах подавать крошечные бутерброды-сандвичи.
Хотя время было еще военное и с продуктами были трудности, я решил принимать гостей по русскому обычаю хлебосольно и распорядился, чтобы бутерброды приготовили большие, такие, как у нас принято, густо намазанные маслом, икрой, чтобы ветчины или рыбы лежал солидный кусок.
И официанток подобрал рослых, румяных девушек.
Успех моих бутербродов превзошел все ожидания…
Разумеется, Сталин, который в Ялте определял с союзниками судьбу послевоенного мира, был готов пустить на ветчину хоть целое племенное стадо за самую маленькую политическую уступку Черчилля. Могло ли волновать СТАЛИНА, что его охрана в перерыве заседаний «кусала» бутерброды? Чего вдруг десять лет спустя он как старый маньяк-скупердяй припомнил Власику все случаи перерасхода колбасы и отдал под суд своего самого верного, самого близкого помощника?
Можно ли поверить, что Сталин не понимал – конец Власика означает скорый конец его самого? Ведь и прожил-то Иосиф Виссарионович всего полтора месяца после того, как его телохранителю был вынесен приговор!
Это решение Сталина навсегда осталось непостижимым и для самого Николая Власика.
...
Я был жестоко обижен Сталиным, – писал он впоследствии. – За 25 лет безупречной работы, не имея ни одного взыскания, а только одни поощрения и награды, я был исключен из партии и брошен в тюрьму. За мою беспредельную преданность он отдал меня в руки врагов. Но никогда, ни одной минуты, в каком бы состоянии я ни находился, каким бы издевательствам я ни подвергался, находясь в тюрьме, я не имел в своей душе зла на Сталина.
Недоумение и растерянность начальника Главного управления охраны мог в равной степени разделить и бессменный руководитель секретариата Сталина А.Н. Поскребышев. В начале 1953 года он также был снят со своей должности по совершенно идиотскому, оскорбительному для профессионала такого уровня, да еще к тому же и члена ЦК КПСС, обвинению в ненадлежащем отношении к секретным документам. Очевидно, что полноценно работать руководителем государства без Поскребышева Сталин в тот период был не в состоянии.
Что же получалось? Вождь сам, добровольно разогнал всю свою команду, с которой привел страну к величайшим победам: полководца Жукова из-за картин в художественных рамах, заместителя Молотова – из-за «любви» к иностранной прессе, помощника Поскребышева – из-за помятого списка отстающих колхозов средней полосы России, телохранителя Власика – из-за колбасных хвостов! Понятно было бы, коль Сталин нашел им достойную замену, однако его заместителем по армии вместо Жукова стал Булганин, в МИД на смену Молотову пришел Вышинский, а ценнейших Власика и Поскребышева – не заменил вообще никто.
Как же можно объяснить все эти самоубийственные решения Сталина, словно нарочно приближавшего свою гибель?
Здесь надо вернуться немного назад – к Октябрьскому пленуму ЦК КПСС. Помните, в какое изумление привело К. Симонова выступление И. Сталина? ( Почему-то он не желал, чтобы Молотов остался первой фигурой в государстве и в партии. И речь его окончательно исключала такую возможность.)
Совершенно очевидно, что Сталин спешил «скомпрометировать» Молотова и Микояна, дабы отвести от них угрозу смерти. Если бы Молотов к моменту ухода Сталина все еще считался «вторым человеком в стране», он ненадолго пережил бы вождя, а скорее всего погиб бы от рук Хрущева, Берии и Маленкова даже прежде Сталина.
В 1946 году Сталин снял с должности Жукова, не дав поставить к стенке Маршала Победы, а в 1952 году он вывел из-под удара В. Молотова, А. Микояна, Н. Власика и Н. Поскребышева.
Безусловно, эти отставки надо понимать не как самодурство диктатора, а как жестокое милосердие того сурового времени. Оно доказывает, что Сталин до последних дней жизни не потерял ясности рассудка и того благородства, которое привело его к революционной борьбе и направило по тернистому пути служения народу.
В этом свете крайне маловероятной выглядит версия о том, что Сталин собирался назначить своим преемником секретаря ЦК Белоруссии Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко. Бывший министр сельского хозяйства СССР И.А. Бенедиктов вспоминал, что в один из февральских дней 1953 года Сталин якобы разослал членам Президиума ЦК проект решения о назначении Пономаренко Председателем Совета Министров Союза ССР, а уже 2 марта 1953 года указанный документ должен был быть вынесен на рассмотрение расширенного Пленума ЦК КПСС. Якобы только смерть Сталина не позволила воплотить этот проект в жизнь.
При всем уважении к И.А. Бенедиктову версия о намерении Сталина передать власть Пономаренко выглядит несерьезной. Она как раз отражает стремление найти объяснение тому, отчего Сталин не отдал своих последних распоряжений, не оставил политического завещания и не назначил «душеприказчиков».
Совершенно очевидно, что при отсутствии собственного секретариата Сталин не мог даже просто «разослать» какой-либо документ без ведома Берии, Маленкова и Хрущева. Не имея опоры в силовых структурах, не располагая верной себе охраной, Сталин явно не обладал достаточной властью, чтобы исполнить решение о назначении Пономаренко. Он прекрасно понимал, что Берия, Маленков и Хрущев, «сожравшие» Кузнецова, Вознесенского, Жукова, Власика, Поскребышева, а возможно, и Жданова со Щербаковым, так же безжалостно «сожрут» и всякого другого, кто будет угрожать их власти. Попыткой провести Пономаренко на должность Председателя Совмина СССР Сталин мог только уничтожить, буквально убить руководителя Белоруссии.
Лишившись верного себе окружения, потеряв Жукова, Молотова, Поскребышева и особенно Власика, Сталин – этот старый, мудрый волк, разумеется, не мог питать иллюзий и относительно своего собственного будущего.
Его невероятная жизнь и великая, титаническая борьба подошли к последнему рубежу.
Глава IV ГИБЕЛЬ
Последняя воля Сталина
В феврале 1953 года Сталин вел уже, по существу, затворнический образ жизни. За это время он лишь несколько раз встречался с Берией и Маленковым, однако если раньше члены Политбюро сидели в кабинете у Сталина целыми днями, выходя только для того, чтобы отдать распоряжения по своим ведомствам, то теперь эти встречи продолжались не больше пятнадцати минут.