Дорогая Памела

БРЭД. Как ты выпутался?

СОЛ. Выскользнул. В прямом смысле, я же был в мыле... Выскочил на балкон, потом по лестнице вниз и побежал...

БРЭД. По улице?

СОЛ. Нет, по воздуху! (Замечает улыбку на лице БРЭДА). Что ты смеешься, подонок! Я — старый, больной человек, бегаю по городу, в чем мать родила, а он смеется... (Неожиданно всхлипывает). Ты не имеешь права, негодяй! Это ты и твоя по­таскуха сорвали мне верное дело... Мы могли на этих духах заработать тысячи... (Плачет).

БРЭД. Ну, успокойся, Сол. Рано или поздно это должно было случиться. Нельзя же долго выдавать подкрашенную мочу за фирменные духи... В конце концов найдется специалист, ко­торый поймет разницу... Ну, Сол, вытри слезы... У тебя отличная голова, и ты придумаешь для нас какую-нибудь настоящую аферу, поинтересней этой. Лет на пятнадцать.

СОЛ. Что?

БРЭД. Я говорю, за работу в парфюмерной фирме нам дали бы года по три, не больше. Мелкая работа!

СОЛ. Где эта идиотка?

БРЭД. Подбирает флаконы...

СОЛ. На кой черт они теперь сдались? Зови ее. Пора сматываться из города. Нас ищут!

БРЭД. Здесь-то вряд ли найдут... Эта развалина на окраи­не, пока полиция сюда доберется, пройдут годы...

СОЛ. А кто здесь живет?

БРЭД. Какая-то старушка... Божий одуванчик.

СОЛ. Она нас не выдаст?

БРЭД. Нет. По-моему, она очень добрая. Кроме того, она верит, что мы — солидная фирма.

СОЛ. Как ты внушил ей доверие?

БРЭД. У нее слабое зрение...

СОЛ. Ладно, зови их.

БРЭД (кричит). Миссис Кронки? Выходите сюда! Самолет из Парижа прибыл, и нам не нужны больше флаконы... Барбара!

СОЛ. Кто это еще?

БРЭД. Это наша Глория. Старушка зовет ее Барбарой.

СОЛ. Почему?

БРЭД. Ей так приятней.

СОЛ. Она что, чокнутая?

БРЭД. Разумеется, как и все нормальные люди! (Снимает пальто, кладет на стул, спускается в подпол).

СОЛ озирается, видит на столе сумочку ГЛОРИИ, роется в ней, ничего не находит. Замечает пальто БРЭДА. Шарит по карманам, находит банк­ноту, прячет ее в карман своего пальто как раз в тот момент, когда из подпола появляются БРЭД, ГЛОРИЯ и ПАМЕЛА.

Познакомьтесь, миссис Кронки, это — Сол Бозо, глава нашей фирмы.

ГЛОРИЯ. Папаша Сол, как мы любим его называть...

СОЛ (мрачно). Кто это «мы»?

ГЛОРИЯ. Я хочу сказать: мы — компаньоны...

СОЛ. Помолчите, Барбара! С вами — разговор особый... (Целует руку ПАМЕЛЕ). Рад случаю познакомиться, очарователь­ная миссис Кронки. Я столько наслышан о вас.

ПАМЕЛА. От кого, мистер Бозо?

СОЛ. От моих друзей. Они говорят, что вы — добрейшее существо на земле.

ПАМЕЛА. Они мне льстят. Я ведь только-только сама с ни­ми познакомилась. Но если вы действительно хотите обо мне уз­нать, спросите местного полицейского Джо Янки. Он вам даст полную характеристику!

СОЛ (вздрогнув при слове «полицейский»). Зачем мне ка­кой-то лягавый, миссис Кронки? Я вижу, ваше лицо и мне этого достаточно. Такое лицо — лучшая рекомендация. Помните, что сказал Шопенгауэр...

ПАМЕЛА. Разумеется, сэр. Но не все...

СОЛ. Шопенгауэр сказал: «Лицо человека высказывает больше, нежели его уста, ибо уста высказывают только мысль чело­века, а лицо — мысль природы!»

ГЛОРИЯ (восхищенно). Во дает!

БРЭД. Помолчите, Барбара. Вы это не первый раз слышите...

ПАМЕЛА. Как изящно вы сказали, мистер Бозо. (ГЛОРИИ). Барбара, какие у вас замечательные друзья: один — остроумный, другой — галантный и эрудированный... Как приятно общаться с такими людьми. Господи, да я готова день и ночь искать для вас флаконы по всем свалкам...

БРЭД. Нет, нет, миссис Кронки. Благодарим вас, флаконы нам больше не нужны...

ПАМЕЛА. Ну, пожалуйста. Можно я буду помогать вашей фир­ме. Мне не надо и платить... Просто иногда приходите ко мне пить чай, разговаривать. Вы знаете, мне так здесь одиноко. Не с кем поговорить. Сюда никто не приходит...

СОЛ. Совсем никто?

ПАМЕЛА. Почти.

СОЛ. Уточните, миссис Кронки, это важно. Сюда никто не приходит или «почти никто не приходит»?!

ПАМЕЛА. Только господин Тэннер.

СОЛ. Кто этот джентльмен?

ПАМЕЛА. Кот. Он очень умный кот, но молчаливый...

СОЛ. Прекрасно! Отличное место. Мне здесь нравится. Верно, друзья?

ГЛОРИЯ. Шикарная хата!

БРЭД. Барбара, вы облаете поразительной способностью говорить не то и не вовремя! Если вам в дальнейшем выдастся случай помолчать, не упускайте его.

ГЛОРИЯ. Сам молчи, дерьмо!

СОЛ (ПАМЕЛЕ, с вежливой улыбкой). У нынешней молодежи странная манера скрывать нежность под налетом грубости. Это они так воркуют, наши голубки!.. А грубые слова говорят, чтобы сделать друг другу приятное... Я сам, работая в фирме, стал грубить, чтобы не выглядеть архаичным... Честное слово! (ГЛОРИИ и БРЭДУ). Ну вы, подонки, заткните пасти!

ПАМЕЛА. Как изыскано. Боже мой! Как я люблю остроумных людей. Господа, примите меня к себе в компанию... (Хлопает СОЛА по плечу). Пожалуйста. Ну, сукин вы сын!

СОЛ (вздрогнув). Это вы мне?

ПАМЕЛА. Да. Мне тоже нравится этот слэнг. Я не так выра­зилась?

БРЭД (смеясь). Нет, миссис Кронки, абсолютно верно. Мис­тер Сол Бозо еще обожает, когда его называют «мерзавцем» или «лысым недоноском»...

СОЛ. Тихо! Все! На время жаргон отменяем! Переходим к делу. Миссис Кронки, я внимательно осмотрел ваш дом, и он мне показался чрезвычайно удобным для филиала нашей фирмы...

ПАМЕЛА. Эта развалина?

СОЛ. Да.

ПАМЕЛА. Но ведь это так далеко от центра.

СОЛ. Нам нужно уединение... Необходимо кое о чем поду­мать, разработать свежие идеи, короче, если б вы согласились, мы втроем сняли бы у вас одну из комнат... Думаю, у моих коллег такое же мнение?

БРЭД. Я согласен.

ГЛОРИЯ. Чего это вы вдруг надумали?

БРЭД. Помолчи! (ПАМЕЛЕ). Барбара не возражает.

ПАМЕЛА (она взволнована). Господа! Вы оказываете мне и моему дому большую честь... Такая фирма, такие люди... Но, к сожалению, я не могу вас сюда пустить.

СОЛ. Мы заплатим.

БРЭД. Разумеется. Сол будет платить.

ПАМЕЛА. Платить? О, вы действительно остроумные люди! Платить за эти руины? Здесь нет воды, систематически отключают электричество, канализация не работает.

СОЛ. Это все не имеет значения. Даже интересно немножко пожить в спартанских условиях.

ПАМЕЛА. Нет! Я не могу вас пустить сюда, поскольку это — опасно для жизни... Дом находится в аварийном состоянии. Смотрите! (Подходит к лестнице, показывает, как она качает­ся). Здесь все еле держится... Каждую секунду может рухнуть лестница, потолок или пол... Я уж мысленно смирилась, что меня здесь засыплет рано или поздно, но рисковать жизнями таких людей — никогда!

БРЭД (испуганно вскочив, смотрит на потолок). Действи­тельно, это сейчас может рухнуть! (ГЛОРИИ). Куда ты привела нас, кретинка?

ГЛОРИЯ. Сдрейфил?!

СОЛ. Заткнитесь!

ПАМЕЛА (с улыбкой). Это звучит, как музыка... Мне никогда не научиться так ругаться... Хотите чаю? Китайского!

СОЛ. Нет, нет, мы пойдем, миссис Кронки. Здесь оставаться небезопасно... Вон, по-моему, трещина на потолке увеличи­вается.

ПАМЕЛА. Где? Ах, эта? Нет, не думаю... А впрочем, надо будет укрепить... (Находит в хламе какой-то шест, укрепляет потолок). Вот так! Рухнуть не должно!

ГЛОРИЯ. Почему вы живете здесь, Памела?

ПАМЕЛА. А куда мне деваться, Барбара? Здесь я живу бес­платно, и кроме того — это мой дом. Да, друзья мои, когда-то это был шикарный особняк в викторианском стиле. Он принадлежал моей родне. Кронки — не просто фамилия, это почти — ди­настия. М-да! Но как видите, все в мире кончается!.. Рассы­пался дом, а теперь исчезнет и наш род. Скоро какая-нибудь гнилая балка покончит навсегда с родом Кронки.

СОЛ. И вы так спокойно об этом говорите?

ПАМЕЛА. А что делать, мистер Бозо? Надо ко всему относиться философски... Помните, что сказал ваш любимый Шопенга­уэр: «Смерть страшна только со стороны, для близких людей, для себя смерти нет, как родился бессмертным, так и уйдешь».

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.