Страница 6 из 42
Если все эти американские легенды о потопе сопоставить с месопотамскими мифами, то можно прийти к выводу, что потоп не мог произойти в 7000 году до н. э., как это предполагает историк Джон Брайт. Общее бедствие должно было иметь место около 10 000 лет до н. э., когда охотники перешли через Берингов пролив.7
Итак, что же случилось? Вода ринулась на мир человека; но кто-то предвидел, что бедствие уже на подходе, еще до того, как начался потоп.
После наступления вод земля высыхает. Людям приходится заново обживаться в мире, который стал гораздо жестче, чем был раньше. Многое было утеряно. В Книге Бытия Ною было сказано, что нужно убить животное, чтобы получить его мясо; в легенде о шумерском потопе боги оплакивают уничтожение мира:
Конечно, это не совпадение, что созданные в таком большом количестве стран рассказы начинаются с разгула водной стихии, которая должна отступить, чтобы человек смог начать существование на сухой земле. В легенде, созданной аккадцами и найденной на фрагментах табличек вместе с эпической поэмой о Гильгамеше, первые строки таковы:
При создании мира морская суть Тиамат была убита, а половина ее тела заброшена на небо, чтобы смерть, приносящая соленую воду, не покрыла только что просохшую землю.
«Через год и один день сплошных облаков, – начинается легенда микстеков, – мир все еще лежал в темноте. Все было в полном беспорядке, вода покрывала ил и тину, которые тогда и были землей».10 «Это правда, – вторит ей индийская Сатапата-Брахмана. – Вначале была вода, ничего кроме моря воды». «Вначале, в темноте, не было ничего, кроме воды», – начинается миф африканского народа банту. И, наконец, то же самое повторяют более знакомые тем, кто воспитан в христианстве или иудаизме, слова Книги Бытия: «Вначале земля была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою».
Невозможно узнать, что же было разрушено водами. Но, подобно многим другим людям, шумеры сохранили миф о потерянном рае. В самой древней шумерской поэме «Энки и Нинхурсаг[10] этот рай описан как место, где
Но этот мир мечты, полный фруктовых деревьев и орошаемый свежими пресными потоками, оказался потерян для человека.
Мы все еще испытываем страх воды, страшась затопления освоенного нами мира, в котором обитаем. Посмотрите, как выразилась эта фобия в образе «Титаника»: палубы наклоняются, вода наступает, а офицеры, которые наверняка понимают приближение катастрофы, ничего не могут сделать, чтобы предотвратить ее. Рассказы о воде все еще пугают и привлекают нас. Как предполагает философ Ричард Маув: «образы, ассоциирующиеся с „рассерженными глубинами” имеют устойчивую власть над человеческим воображением вне связи с географией нашего обитания».
Но мы посягнули на территорию теологов и философов. Историки могут только зафиксировать, что варка пива существует столько же, сколько и землепашество, и что самое древнее вино в мире (найденное во время раскопок в современном Иране) относится к шестому тысячелетию. Потому что столько же, сколько человек выращивает зерно, он пытается вернуть назад, хотя бы временно, более радужный и добрый мир, который более невозможно найти на карте.
Глава третья
Появление аристократии
В Шумере примерно за 3600 лет до н. э. власть царей становится наследственной
После великого потопа шумерский царский список говорит нам, что новым центром царской власти становится город Киш, расположенный в северной части Шумера и окруженный хлебными полями.
Первым царем династии Киша был Гаур; далее власть перешла к правителю с величественным именем Гулла-Нидаба-Аннапад. Затем, спустя девятнадцать правителей, к власти пришел Энмебарагесси, двадцать второй по исчислению после потопа. Благодаря сохранившимся текстам мы знаем, что правление Энмебарагесси приходилось на 2700 годы до н. э. – для нас эта дата особенно ценна, так как это первая привязка к исторической хронологии.
Это все еще создает для нас проблему при описании шумерской истории между потопом (когда бы он ни был) и 2700 годом до н. э. После потопа цари больше не правили по тридцать шесть тысяч лет. Наоборот, время правления резко сократилось, и становилось все короче и короче. В целом 22 985 лет, 3 месяца и 3 дня прошло от наводнения и до того, как взошел на трон Энмебарагеси – фигура, которая нам не так уж и помогает, как можно подумать, учитывая точность счета. Специалисты по шумерской истории и литературе склонны именовать царей до потопа «мифическими», а царей после него – «полумифическими»; но, признаться, различие между ними ускользает от меня.
Большинство правлений (двадцать одно), прошедших до Энмебарагесси, описаны каждое одной строкой: имя правителя, длительность правления, и не более того. Единственное исключение из этого правила встречается практически на середине списка, когда Этана, тринадцатый царь[11] после потопа, внезапно выделяется из перечня своих бесцветных предшественников.
Тут заложено гораздо больше фактической информации, чем может показаться на первый взгляд.
Ко времени, когда возобновили составление царского списка, географические изменения территория Междуречья практически прекратились, и земли приобрели тот вид, который мы наблюдаем на современных картах. Линия залива переместилась на север. Пересекающие друг друга потоки, некогда орошавшие низменность, оставили после себя наносы осадочных пород; расстояние между руслами рек увеличилось, и в итоге образовались две реки с впадающими в них извилистыми притоками. Сегодня мы называем эти реки Евфрат и Тигр – названиями, которые дали им греки; в более древние времена западная река называлась Урутту, а более быстрая и бурная восточная, напоминающая стрелу в полете, именовалась Идиглат.[12]
Между этими двумя реками было построено множество городов. Археологи говорят нам, что к 3200 году значительная часть населения деревень изменила свой образ жизни, окончательно перебравшись за стены укреплений. Эти перемещения не всегда происходили мирно. Книга Бытия и рассказ о потопе рисуют нам интригующую картину раскола. Когда Ной начал отстраивать цивилизацию, его потомки разошлись по земле. На Шинаре – семитское название юга месопотамской равнины – строительство городов достигло особо высокого уровня. Увлеченные своим мастерством, горожане решили построить башню, достигающую неба – башню, которая дала бы повод для гордости не только на земле, но и перед самим богом. Этот акт самонадеянности привел к неразберихе с языками, непониманию и в конце концов к войнам.
10
Нинхурсаг (букв. «Владычица лесистой горы») – в шумеро-аккадской мифологии богиня земли, с которой был первоначально неотъемлемо связан верховный бог неба Ану, и от которой он породил бога воздуха – Энлиля, отделившего небо от земли. (Прим. ред.)
11
Здесь ошибка автора: Этана был десятым правителем после потопа. (Прим. ред.)
12
Из четырех рек, упомянутых в «Книге Бытия» (Фисон, Гихон, Хид-декель и Перат) Фисон и Гихон, похоже, исчезли, а Хиддекель стала известна как Идиглат, позднее Тигр, в то время как Перат («Великая река») превратилась в Урутти, а позднее стала Евфратом. Современный английский перевод «Книги Бытия» имеет тенденцию к упрощению и сразу переводит Хиддекель как «Тигрис», а Перат – как «Евфратес». (Прим. авт.)