Кровавая Земля (ЛП)

Пружина, которой суждено было захлопнуть устроенную янки ловушку, напряженно сжималась, ибо войска Бернсайда медленно готовились к наступлению, но Макклелан всё не мог стряхнуть с себя опасения за северный участок поля битвы. Именно с того направления он ожидал мощный контрудар мятежников, способный поставить под угрозу само существование его армии. Один из генералов утверждал, что северные поля представляют огромную опасность, другой же уверял, что стоит еще чуть поднажать - и армия Севера без труда выбьет мятежников из Западного леса и погонит через Шарпсберг. Их споры были настолько яростными, что сразу после обеда Макклелан пересек ручей - в первый и единственный раз за день. Он встретился с генералами, выслушал их доводы и затем огласил свое решение. Осторожность, заявил он, превыше всего. Генералам предписывается держать позиции, какие бы силы ни бросили на них мятежники. Но атаковать им запрещено. Противника, заявил он, не следует провоцировать. С этим Макклелан и отбыл обратно к своему креслу, утешаясь тем, что у него по-прежнему имелись мощные резервы для отражения атаки мятежников. А она придет, он был уверен. В конце концов, объяснял он Пинкертону, мятежники действительно превосходят его числом, разве не так?

- Превосходят, шеф, что и говорить, превосходят! - горячо поддержал его Пинкертон. - Орда негодяев, самая настоящая орда! - шотландец с энтузиазмом высморкался и, развернув платок, внимательно осмотрел результаты сего действа. - Просто чудо, что мы всего этого добились, шеф, - не отрываясь от пристального изучения платка, добавил он. - Ни много ни мало, настоящее чудо.

Макклелан что-то невнятно пробурчал - в конце концов, он полагал, что дело тут не столько в чуде, сколько в его талантах полководца, предотвративших катастрофу. Он наклонился к подзорной трубе и начал наблюдать за войсками в центре поля, наконец пришедшими в движение. Их задачей было удержать войска Ли в пределах Шарпсберга, пока Бернсайд не отрежет их с тыла. Великолепное зрелище, подумал Макклелан. Под знаменами маршировали тысячи солдат. Дымные облачка проплывали перед подзорной трубой, придавая наступлению некий романтический налет.

В строю, однако, романтики не чувствовалось вовсе. Войска наступали по открытой местности - туда, где над деревней возвышался холм с расположенными на нем артбатареями врага. Северяне несли потери, и угасшее было сражение снова вспыхнуло ярким пламенем. Дальнобойные пушки били по пехоте, которая могла лишь упорно двигаться вперед, сквозь дым, разрывы снарядов и кровь товарищей. Перед ними расстилался горизонт с силуэтами орудий, выплевывавших языки пламени и сгустки дыма. Снаряды визжали, выли, грохотали и убивали. За ручьем ответный огонь вели тяжелые орудия федеральных войск. Их огромные ядра тоже грохотали в небе, разбрызгивая над батареями мятежников кровавые капли.

Войска Бернсайда наконец перешли в атаку. Лишь на их участке, одном-единственном, заиграл оркестр. По холму поднимались знамена. Главное наступление, которое отрежет мятежникам путь к отступлению, началось.

Наконец, капкан, заготовленный янки, захлопнулся. Кульминация резни этого долгого дня приближалась.

***

Янки, засевшие в Северном и Восточном лесу, вели себя тихо, но северный фланг атаки на Шарпсберг был виден из леса у церкви данкеров. Эти войска, как и толпа, двигавшаяся от заглубленной дороги, была встречена кошмаром артиллерийского огня южан. Некоторые солдаты Старбака стреляли в далекого противника из винтовок, но большая часть просто укрылась среди деревьев и наблюдала за разрывами снарядов, вносящих опустошение во вражеские ряды.

Их собственное орудие, захваченный Наполеон, расположилось в полусотне ярдов. Поттер начал было выводить на лафете "подарок от Желтоногих", но жесткое дерево быстро затупило лезвие его карманного ножичка, и он бросил свои попытки.

- Странно, - обратился он к Старбаку, - но когда-нибудь все это попадет в книги по истории.

- Странно? - Старбак нахмурился, пытаясь переключиться со своей усталости на беззаботное замечание Поттера. - А что тут странного?

- Просто я никогда не думал, что в Америке можно творить историю, - ответил Поттер. - По крайней мере, не после Революции. История - это нечто, относящееся к другому миру. Крым, Наполеон, Гарибальди, индийское восстание, - он пожал плечами. - Мы ведь прибыли в Америку, чтобы сбежать от истории, разве нет?

- Сейчас ее творим мы, - коротко ответил Старбак.

- Тогда нам лучше одержать победу, - сказал Поттер, - потому что историю пишут победители, - он зевнул. - Разрешите напиться?

- Не сейчас. Мы еще не закончили.

Поттер скорчил кислую мину и посмотрел на пушку:

- Всегда хотел пострелять из такой, - задумчиво произнес он.

- Я тоже, - согласился Старбак.

- Это сложно? - поинтересовался Поттер. - Это же просто огромная винтовка. Тут ученая степень не нужна.

Старбак посмотрел в сторону противника, чей энтузиазм поугас после бойни этого дня. Их наступление приостановилось под градом артиллерийских снарядов. Может быть, еще одна пушка, открывшая огонь с фланга, немного оттеснит янки назад.

- Можно попробовать, - сказал он, подбодренный мыслью о слишком длинной дистанции, на которой застрельщики янки не смогут стрелять точно. - Пару выстрелов, почему бы и нет.

- Это ведь наше орудие, - твердо заявил Поттер. - Не хотелось бы проявить небрежность, не удостоверившись толком, что оно стреляет, прежде чем отдавать его в другие руки.

- И то правда, - Старбак помешкал, снова прикидывая дистанцию между орудием Наполеона и янки. И наконец, решился. - Ладно, попробуем.

Тройка солдат из роты Поттера вызвалась обслужить орудие. Один из них, Джон Коннолли, в прошлом шорник, получил ранение в левую руку, висевшую теперь на перевязи, но упрямо рвался в бой. Затем выскочил Люцифер, заявивший, что кое-что смыслит в орудиях, хотя Старбак считал, что малец просто хотел принять участие в увлекательной орудийной стрельбе.

Ни один янки не заметил, как они бежали к орудию. Пушка по-прежнему была направлена к лесу у церкви данкеров, и Поттер со своими людьми подняли лафет и развернули тяжелый ствол кругом, пока Старбак копался в зарядном ящике, где прежде отыскал три полные фляги с водой и завернутую в брезент вареную ветчину. Он извлек пакет с порохом, картечный снаряд и упаковку взрывателей. Руководство на упаковке предписывало разорвать бумагу и прижать короткий конец взрывателя.

- Я-то думал, тут все просто, - заметил Старбак. Он извлек один из взрывателей - обычную бумажную трубку, наполненную порохом, но каким образом эта трубка относится к инструкции, он так и не понял.

- Дайте мне, - потребовал Люцифер. Разорвав бумагу пополам, он пропихнул один кусок в медный разъем на картечном снаряде. - Пять секунд - слишком много, - оценив расстояние до противника, заметил он. - Две с половиной пойдет.

- Ты-то откуда это знаешь, черт возьми? - спросил Старбак.

- Просто делайте, как я сказал, - ответил Люцифер, в очередной раз скрывая свое прошлое. Его пес был привязан к поясу шлевкой из винтовочных ремней, которая почти запуталась в ногах парнишки, пока он тащил снаряд к орудию. - Сначала надо затолкать порох, - сказал он Старбаку.

Нат пропихнул пороховой мешок в отверстие, а потом Люцифер забил в ствол картечный снаряд. Над головой просвистела пуля, но Старбак решил, что это случайный, неприцельный выстрел.

Теперь всем заправлял Люцифер. Он нашел фрикционный взрыватель, остроконечный стрежень для очистки запального отверстия и, как только заряд пропихнули в ствол, склонился над дулом и проткнул стержнем пороховой мешок. Вставив фрикционный запал, Люцифер прикрепил шнур, отобранный у мертвого канонира, и отошел назад.

- Готово, - доложил он.

- Как насчет поправки? - к ним присоединился полковник Свинерд, увидевший приготовления импровизированного орудийного расчета. - На мой взгляд, низковато, - добавил он, указывая на винт для поправок.