Страница 4 из 5
– Если не перестанешь нарываться, то потом не жалуйся.
– А ты, оказывается, еще и шутник. Как-то раньше я за тобой такого не замечала. – Джи слегка погладила его по накачанной груди. – А теперь будь хорошим мальчиком и ложись в кроватку, не засиживаясь допоздна. Нельзя же, чтобы такая симпатичная мордашка выглядела усталой, правда? – Уперевшись Даниэлю в грудь ладонью, Джи слегка его оттолкнула. – Чем же тогда заманивать представительниц противоположного пола?
– Это ты лучше сама мне скажи.
Джи еще раз легонько подтолкнула его, вынуждая выйти за дверь, и, когда Даниэль остановился в коридоре с улыбкой на губах, она прислонилась плечом к двери и, прищурившись, слегка склонила голову.
Можно подумать, что он знает что-то такое, чего не знает она.
Как же она ненавидела эту его привычку!
– Признайся, тебе этого не хватало.
Закатив глаза, Джи устало вздохнула:
– Я бы так не сказала.
– Когда меня нет, некому тебя встряхнуть в нужную минуту, чтобы ты собралась и пришла в себя.
– Не говори так, словно хорошо меня знаешь и понимаешь, что мне нужно. – Джи покачала головой. – Ты меня совсем не знаешь. Боишься узнать.
– Да неужели?
– Да, боишься, ведь тогда тебе пришлось бы признать, что ты был не прав, а ты этого терпеть не можешь. – Джи демонстративно огляделась по сторонам, как бы проверяя, нет ли вокруг лишних ушей, и, понизив голос, добавила: – И что еще хуже, ты мог бы обнаружить, что я тебе нравлюсь. Ну а этого уж точно никак нельзя допустить, ведь так?
Подавшись вперед, Даниэль тоже понизил голос:
– Не думаю, что нам стоит этого опасаться.
Джи пристально посмотрела в его невероятно голубые глаза, гадая, помнит ли он вообще, как началась их вражда. Сама она это при всем желании не могла вспомнить. Так что ей оставалось лишь молча удивляться тому, что их отношения никак не складывались, ведь с остальными его родственниками она отлично ладила.
Рано или поздно каждый начинает осмысливать жизнь и пытается решить, что с собой делать дальше. Джи спокойно относилась к тому, чего не могла изменить, но почему-то рядом с Даниэлем она начинала сходить с ума и вела себя как какая-то незрелая девчонка. Но почему он так на нее действует?
Похоже, хороший ночной сон нужен не одному лишь Даниэлю.
Поборов секундную слабость, Джи улыбнулась:
– Говори все что хочешь, лишь бы тебе потом хорошо спалось.
– Не волнуйся, я и так отлично сплю, – выдохнул Даниэль.
– Да я о тебе и не…
– Ладно, хватит, просто не лезь в мои дела, хорошо? Или ты хочешь, чтобы и я в твои полез?
– Мне скрывать нечего, – соврала Джи. – А тебе?
– Не нарывайся, детка.
Нахмурившись, Даниэль резко повернулся и ушел, так что даже если бы она и захотела, все равно не успела бы ничего спросить.
И вот она снова стоит перед закрытой дверью.
Так, отлично, первый день прошел просто замечательно.
Но что же тогда ждет ее завтра?
Глава 2
Скажите, мне только кажется, или кофе действительно становится вкусней, если сверху нарисовать сердечко из взбитых сливок? Поразительно, как всякие мелочи меняют наше восприятие окружающей действительности.
У Джорджии Досон есть грудь. И, учитывая, что он – мужчина, а она – женщина, где-то на подсознательном уровне Даниэль всегда это знал. Но, к счастью, раньше эта грудь еще ни разу не прижималась к его собственной груди так плотно, что на нее при всем желании нельзя было не обратить внимания.
Но он бы и дальше предпочел жить в счастливом неведении этой очевидной истины.
И, судя потому, как облегающая кофточка очерчивала ее соски, сексуальное притяжение было взаимным. Хорошо, что Джи этого не заметила, иначе в ее руках могло оказаться грозное оружие, которое она рано или поздно обязательно пустила бы в ход, и тогда ему ничего не оставалось бы, кроме как прибегнуть к тяжелой артиллерии.
С тем же успехом можно выдернуть чеку из гранаты и бросить себе прямо под ноги.
Второй пункт из списка: лучшая подруга сестры.
Любой нормальный парень, если он, конечно, не собирается заводить что-то серьезное, прекрасно понимает, что не стоит лезть на минное поле. Так что даже если бы Джи в кружевном белье и тех красных туфельках станцевала для него у шеста, Даниэль все равно нашел бы в себе силы сдержаться. Даже не поцеловал бы.
«Говори все что хочешь, лишь бы тебе потом хорошо спалось».
Вспомнив слова и тот незаданный вопрос, что ясно читался у нее в глазах, Денни побежал еще быстрее, заканчивая свою стандартную шестикилометровую пробежку. Джи попала в самую точку. Он действительно уже давно не спит по ночам, но она этого знать точно не может. И даже в те редкие часы, когда ему все же удается уснуть, он все равно просыпается в холодном поту, охрипнув от крика.
Так, нужно чтобы это прекратилось как можно быстрее, иначе он или натворит очередных глупостей, или ему срочно придется искать новую квартиру. А значит, у него просто нет выбора, он должен со всем покончить.
Но мысли о груди Джорджии Досон ему в этом точно не помогут.
Перейдя на шаг, Даниэль зашел в людную кафешку и, ожидая заказ, решил немного осмотреться по сторонам, когда заметил у окна одинокую девушку. Отлично, именно это-то ему сейчас и нужно. Другая девушка.
Подозревая, что потихоньку превращается в фетишиста, Даниэль начал осмотр незнакомки с простых черных туфелек на каблуке, прошелся взглядом по симпатичным скрещенным ножкам, задержался на облегающей юбке… Неплохо, весьма неплохо, можно даже сказать, замечательно. Пока его взгляд скользил выше, незнакомка обернулась, позволив ему полюбоваться округлой грудью в вырезе блузки, а затем снова повернулась спиной, как бы предлагая оценить густые локоны, собранные на затылке так, что ему сразу захотелось вытащить из прически заколки, чтобы посмотреть, как роскошная грива рассыплется по плечам своей обворожительной хозяйки. Завершали же картинку прямоугольные очки в роговой оправе.
Но когда красавица снова обернулась, Даниэлю ничего не оставалось, кроме как покачать головой. А ведь раньше он всегда безошибочно чувствовал присутствие врага.
Когда Даниэль подошел к ней поближе, Джи удивленно приподняла бровь.
– Ты меня преследуешь?
– А что, мне нельзя купить чашечку кофе?
– Ты можешь купить ее где-нибудь еще.
– Это ближайшая кофейня.
– Могу порекомендовать тебе ту, что в двух кварталах отсюда. А про эту забудь, она моя. – Джи снова повернулась к ноутбуку. – Я работаю здесь каждое утро по понедельникам, средам и пятницам.
– Извини, я не заметил такой таблички над дверью, – усмехнулся Даниэль, пододвигая себе стул. – И вообще, доброе утро.
Джи еще немного продолжала что-то там делать с компьютером, пока Даниэль разглядывал направляющийся в офисы людской поток, а потом вздохнула.
– Теперь ты собираешься приходить сюда каждое утро по понедельникам, средам и пятницам? Я угадала?
– Я не слишком-то люблю рано вставать, но намек я уловил.
– Ты серьезно? Будешь сидеть здесь каждый раз, когда я приду работать, в надежде, что я сдамся и перееду? У меня просто нет слов… Это…
– Это отличный план?
– Вообще-то я хотела сказать, что это мальчишество. Ты просто не представляешь, как грустно мне сознавать, что поддержание закона и порядка в Нью-Йорке доверено такому незрелому полицейскому.
Джи снова застучала по клавиатуре, и Даниэль вдруг понял, что не имеет ни малейшего представления, чем она зарабатывает себе на жизнь. Но почему он этого не знает? Конечно, проще всего сказать, что это не имеет к нему ни малейшего отношения. Да и вообще, с чего ему сейчас вдруг захотелось это узнать?
Как говорится, тот, кто знает врага и знает себя, не окажется в опасности и в ста сражениях.
Помня об этом, Даниэль вздохнул:
– А чем ты, собственно говоря, вообще занимаешься?
– Ты впервые задался этим вопросом? – спросила Джи, не отрываясь от экрана.