Конец игры

– Паша, как картинка?

– В норме.

– Галь?

– Отлично, Сан Саныч. Риччи, не вертись, у меня голова кружится.

– Прошу прощения.

– И звук убавь!

– Хорошо!..

– Вот так пойдет.

– Готовность! – прервал базар в эфире Тарасов. – Начинаю обратный отсчет. Десять! Девять!..

Ну вот, пока что можно поскучать. Ближайшие минут двадцать мы не у дел – пока бот отстыкуется от фрегата, пока сблизится с чужаком, пока прилипнет к корпусу на магнитных захватах… выспаться можно, короче. Или еще раз проанализировать маршрут – не упустил ли чего важного. Впрочем, ну его. Лучше обшивку рассмотреть во всех подробностях, тем более что расстояние вполне позволяет. И вот эта забава наскучить не успела – к тому времени, как разведчики добрались до цели, у меня накопилось достаточно информации, чтобы внятно сформулировать вывод:

– Парни, он обледенел весь.

– Корпус, что ли? – хмыкнул Тарасов. – И почему тебя это удивляет?

– А что, не должно?

– Дыры в баках, – буркнул майор, но развивать мысль не стал.

И что «дыры в баках»? Как будто это все объясняет… впрочем, именно что объясняет.

– Вода в качестве активного вещества?!

– Паша, это несущественно. Не отвлекайся. Рич, давай еще чуть левее и готовь захваты…

– Пашка, какой ты бестолковый! – подначила Галя, переключившись на закрытый канал. – За версту гуманитария видно.

– Я всегда думал, что проще какой-нибудь газ использовать, – решил я не обижаться на «бестолкового». – Удобней же.

– Да с чего ты взял? Смотри, у них общие баки, и везде вода была. Наверное. А потом они ее разлагали на водород и кислород и получали топливо плюс окислитель. Очень просто.

– Если так просто, почему наши так не делают?

– Ну… не знаю. Может, считают, что рациональнее ту же массу в меньший объем загнать. Жидкость ведь не сжимается в отличие от газа. Логично?

– Логично…

– Так, «мамашки», хорош трепаться, – прорезался в эфире голос майора. – Есть стыковка. Рич, пошел.

Я скосил глаза на небольшое окошко, куда поступала картинка с камеры Галиного подопечного – при работе в паре канал на всякий случай дублировался, чтобы и второй оператор мог контролировать чужого ведомого, – и удовлетворенно заключил:

– Говорил же, лед!

Ричард как раз скользнул вдоль корпуса бота, сноровисто оттолкнувшись от распахнутого люка, уклонился от суставчатой лапы магнитного захвата и приблизился к обшивке чужака. Изогнулся, выбросив из-под себя ноги, и тяжелые металлизированные подошвы врезались в ледяную корку, породив целую россыпь заискрившихся в свете нашлемного фонаря кристалликов.

– Ого! Сантиметров пять будет!

– Хьюстон, у нас проблемы! – немедленно подначил напарника зловредный Тарасов. – Сам справишься или вылезти помочь?

– Все под контролем.

– Как скажешь.

Майор, остававшийся покуда в рубке бота, задумчиво повертел головой, заставив картинку на дисплее дернуться, и ослабил фильтры на обзорном экране. Сочетание двух изображений получилось забавным: с майорского места была видна часть суденышка, смахивающего на паука – каплевидное тело, раскорячившееся на четырех «лапах»-захватах, и макушка расхаживающего по обшивке чужака Ричарда. Сам же разведчик наверх – относительно своей оси – не смотрел, сосредоточившись на бронеплите под ногами. Впрочем, бродил он всего ничего и через пару минут опустился на колени вблизи одной из паучьих «лап», вооружившись лазерным резаком.

– Думаешь, здесь? – уточнил Тарасов, но Ричард оставил его реплику без внимания, сконцентрировавшись на работе.

Лед резаку сопротивлялся недолго, моментально вскипая и испаряясь под лучом, чтобы уже через мгновение снова застыть причудливыми кристаллами, которые Ричард безжалостно смахивал закованной в пластиковую броню рукой. Расчистив окружность где-то с полметра в поперечнике, разведчик смахнул остатки льда перчаткой и чуть склонил голову, упершись лучом фонаря в выделявшийся на фоне остальной обшивки овал, украшенный несколькими строчками выдавленных прямо в металле рун.

«Большой брат» на непонятное среагировал стандартно – выделил участок картинки с загадочными значками зеленой рамкой и увеличил, позволяя рассмотреть его во всех подробностях. Под укрупненным фрагментом тут же замелькали проценты, отсчитывающие время до окончания анализа, но я уже и так все понял:

– Алфавит Ка’Эрн. Поздравляю, коллеги, наши предположения оправдались. Это точно «тауриец». Причем именно исследователь, а не военный. Вооружений минимум, экипаж по большей части ученые. Так что мы на верном пути.

– Все беды от яйцеголовых, – не преминул заметить Тарасов. – Наверняка залезли куда не просят и поплатились.

– Думаешь, их свои уничтожили?

– Ничего я, Паша, не думаю. Данных слишком мало. Но есть предчувствие…

– Готово! – Ричард перестал возиться с лючком, выпрямился во весь рост и вдруг заскользил по обшивке корабля, смещаясь влево от обзорного экрана бота.

Я не сразу и сообразил, что это он вместе с внешней переборкой шлюза переместился – подошвы-то магнитные. Правда, дожидаться, пока он полностью откроется, напарник майора не стал, отключил магниты и нырнул в темный зев, ловко оттолкнувшись от бронеплиты. Скрылся из вида, но я сразу же перевел взгляд на вспомогательный экран и успел разглядеть гладкие стены небольшого помещения, примерно с кабинку лифта размером. Оказавшись внутри, Ричард осмотрелся, по каким-то только ему ведомым признакам определил, где пол, и снова прилип подошвами к листу обшивки.

– Саныч, есть контакт. Тащи гравигенератор.

– Принял.

Мой главный подопечный завозился, выбираясь из рубки бота, так что на картинке я внимание заострять не стал – изображение получилось в лучших традициях псевдодокументального кино, с тряской и резкими сменами ракурса. Хлебну еще досыта, так что нужно беречь нервы и зрение, пока есть возможность. Вместо этого я вывел на передний план схему близлежащих помещений, на которой веселым голубеньким пунктиром были изображены энерговоды. Не знаю, как это Ричарду удалось, но он таки запитал и привод люка, и освещение в нескольких ближайших отсеках, хоть сам и сидел до сих пор в потемках. Но тому была объективная причина – осветительные панели непосредственно в шлюзе не подавали признаков жизни – видимо, совсем коммуникации разрушились.

Тарасов между тем выбрался в открытый космос, извлек из грузовой ниши под брюхом «паучка» довольно массивный кофр с перемигивающейся диодами панелью управления и принайтовил его к петле на поясе коротким линем с карабинами. Не менее ловко, чем молодой коллега, сориентировал тело в пространстве и прилип подошвами к обшивке, оставив гравигенератор парить на высоте чуть больше метра – сюрреалистическое зрелище получилось, прямо скажем. Однако долго им наслаждаться не пришлось – майор потерял к надежно закрепленному грузу интерес и переключился на шлюз. Картинка с камеры теперь вела себя куда пристойней, и я расслабился, почувствовав себя героем какой-нибудь навороченной виртуалки. А что? Ничуть не хуже вшитого в башку чипа, формирующего изображение непосредственно на сетчатке. В моем случае, правда, всего лишь линзы, но это уже детали. Единственное, но очень существенное отличие – невозможность управлять подопечным. Но оно и к лучшему: моя задача – вовремя распознать опасность и подсказать оптимальный способ ее избежать. А с учетом ее отсутствия моя роль и вовсе свелась к безучастному наблюдению – лежу в кресле, получаю удовольствие от созерцания работы профессионала.

Добравшись до темного зева, майор отключил магниты и одним слитным движением проскользнул в шлюз, ухватившись для верности левой рукой за окантовку люка. Правой же он подтянул пусть и невесомый, но обладающий нешуточной инерцией груз, в который тут же вцепился Ричард. Объединенными усилиями разведчики прижали гравигенератор к поверхности, которую сочли полом, и Тарасов активировал прибор, безошибочно ткнув в зеленый сенсор. Волшебным образом возникшая сила тяжести заставила бравых первопроходцев чуть покачнуться, но на ногах устояли оба – сказался богатый опыт. А вот что творилось сейчас во внутренних отсеках корабля, даже представить страшно – незакрепленные предметы, ранее парившие по всему свободному пространству, немедленно сверзились на пол. Или на стены – радиус действия гравигенератора не так уж и велик, на весь корабль его не хватало, и чем дальше от эпицентра, то бишь непосредственно прибора, тем причудливей вело себя гравитационное поле, загибаясь самым невероятным образом. Так что условным полом в таких отсеках мог запросто стать и потолок. Короче, развеселый бардак практически обеспечен.