Беспощадная истина

– Что же вы обнаружили после того, как очистили Майка Тайсона от наслоений? – спросил Алекс.

Кас поколебался прежде, чем ответить.

– Я обнаружил то, что и предполагал: это человек, в принципе, с открытым сердцем и чистыми помыслами, он способен сделать все необходимое, чтобы стать выдающимся боксером или чемпионом мира. Когда я понял это, моей следующей задачей было помочь ему осознать эти качества, потому что до тех пор, пока он не будет знать о них так же, как я, они ему ничем не смогут помочь. На мой взгляд, настоящего профессионала характеризует умение быть дисциплинированным, способность делать то, что должно быть сделано вне зависимости от того, насколько тебе это нравится. Я считаю, что Майк быстро приближается к такому уровню, к такой планке, к такой высоте, которую он должен взять, чтобы стать величайшим боксером в мире. Все то, что нам известно о нем, за исключением непредвиденных инцидентов, позволяет вести речь о том, что, если это будет успешно продолжаться, если он будет настойчиво тренироваться и делать все необходимое, он может войти в историю как один из самых выдающихся, если не самым выдающимся боксером из всех, кого мы знали.

Я был безумно счастлив слышать то, что Кас сказал обо мне. Затем Алекс спросил Каса, не тяжело ли для человека его возраста работать с таким молодым боксером.

– Я часто разговариваю с ним, и я знаю, что он порой не в курсе того, что я имею в виду. Но сейчас я скажу ему, что я имею в виду, потому что, если бы его здесь не было, меня, очевидно, сейчас уже не было бы в живых. Тот факт, что он находится здесь и делает то, что он делает, и делает это хорошо, и с каждым днем все лучше, побуждает меня продолжать жить, придает моей жизни смысл, потому что я верю, что человек умирает, когда он больше не хочет жить. Природа умнее, чем мы думаем. Мало-помалу мы теряем своих друзей, о которых мы заботились, и мало-помалу мы теряем интерес к жизни, пока, наконец, мы не скажем: «Какого дьявола я делаю здесь? У меня нет причин идти дальше». Но с Майком у меня есть такая причина. Он придает смысл моей жизни, и я буду продолжать жить и наблюдать, как он добивается успеха. И я не уйду, пока этого не произойдет, потому что, если я уйду, он не только не научится драться, он не только не поймет многих вещей, но он не сможет даже позаботиться о самом себе.

Вот те на! Кас подобным образом вновь хотел, блин, оказать на меня давление. Как я понимаю, Кас считал, что я смогу разобраться в этом вопросе, но наряду с этим он также полагал, что я могу и не сделать этого.

Затем задали вопрос мне – о моих планах, о чем я мечтаю.

– Мечты бывают, когда ты в начале пути. Мечта нужна, чтобы пробудить у тебя заинтересованность, желание. Я хочу просто быть живым через десять лет. Говорят, что я собираюсь стать боксером за миллион долларов. Что ж, я знаю, кто я такой, и это имеет значение больше, чем все остальное, потому что люди не знают, через что приходится пройти. Они думают, что я таким родился. Они не знают, что потребовалось, чтобы стать таким.

– И через что же приходится пройти? – спросил Алекс.

– Тренировки. Бокс – это самая легкая часть. Когда ты поднимаешься на ринг драться, это отдых. Но когда ты занимаешься в тренажерном зале, ты должен отрабатывать некоторые вещи снова и снова, пока тебе это не осточертеет и ты не готов будешь закричать: «Я больше не желаю этого делать!» Но такие мысли приходится выбрасывать из головы. Пока ты любитель, это сплошное развлечение: награды, кубки, медали. Но я, как и вы, хочу зарабатывать деньги, когда дело дойдет до профессионального уровня. Мне нравятся необычные прически, мне нравится модная одежда, золото, изысканные драгоценности и все остальное. Чтобы вести такой образ жизни, тебе надо правильно зарабатывать деньги. Ты не можешь взять ствол и пойти в банк. Ты вполне можешь зарабатывать, занимаясь тем, что тебе нравится, и чувствуя себя комфортно.

Я был настроен весьма решительно и упорно работал. Я еще никогда так не нагружал себя, ежедневно я отрабатывал каждое движение до бесконечности. Я настойчиво готовился к предстоящей Олимпиаде.

Чиновники сборной США не позволили мне участвовать в соревнованиях в своей обычной весовой категории, потому что Кас враждовал с организаторами боксерских турниров на Олимпиаде. Ссоры начались, когда меня в составе американской сборной поставили на бой, который должен был состояться в Доминиканской Республике, но Кас меня не пустил, потому что Кевина не утвердили в качестве тренера. У меня должны были быть другие тренеры, предоставленные организаторами. Кас также опасался, что меня могут попытаться похитить революционеры.

Чтобы отомстить Касу, чиновники сказали ему, что я буду драться в весовой категории до 201 фунта[59]. Я весил около 215 фунтов[60], поэтому я сел на диету. Кроме того, я вновь натянул костюмы из винила и носил их весь день. Мне нравилось это: я чувствовал себя, как настоящий боксер, который должен потерять вес, чтобы выступить в нужной категории. Я был помешан на этом. Я думал, что приношу большую жертву.

У меня был напряженный график подготовки к отборочному туру Олимпийских игр. 12 августа 1983 года начался Национальный турнир штата Огайо, в котором я принял участие. В первый день я выиграл нокаутом за сорок две секунды. На второй день я выбил у своего соперника два передних зуба, он был без сознания минут десять. На третий день действующий чемпион турнира отказался от боя.

На следующий день мы поехали в Колорадо-Спрингс на Национальный чемпионат США. Когда я добрался туда, четверо из шестерых боксеров отказались от участия в соревнованиях. Обе своих победы я одержал нокаутом в первом раунде.

10 июня 1984 года я, наконец, получил шанс попасть на Олимпиаду. Мой отборочный бой был с Генри Тиллменом, более старшим по возрасту и более опытным боксером. В первом раунде я отправил его в нокдаун, он через канаты вылетел с ринга. Он поднялся, и я преследовал его в течение следующих двух раундов. Но в любительском боксе агрессивность не приветствуется, и мой нокаут засчитали за легкий джеб в одно ласковое касание. Когда огласили решение, я не мог поверить, что победу отдали Тиллмену. Зрители тоже стали недовольно гудеть и свистеть.

Я ненавидел любительские бои. «Мы здесь – боксеры», – утверждают эти напыщенные ничтожества.

– Нет, это я – настоящий боксер и боец, сэр. Моя цель состоит в том, чтобы драться, – отвечаю им я.

Весь любительский бокс ненавидел меня. Им не нравились мои дерзкие замашки, которые я вынес из Браунсвилла. Да, я вел себя именно так, может быть, недостаточно прилично, но вы можете сравнить это с чванливой и самодовольной манерой Нью-Йорка. И если им не нравился я, значит, они ни во что не ставили Каса. А он мог так смело переходить все границы, что порой приводил меня в замешательство. Мне не было дано полностью понять его. Я наблюдал, как он наезжает на этих ребят, и всегда поражался тому, как он говорит с ними. Он был злопамятным и всегда был готов отомстить. Он не мог жить без врагов, поэтому он создавал их. Я иногда думал: «Черт, почему мне не выпало встретиться с белым парнем, не склонным к конфронтации?» Я-то думал, что избавился от шумного образа жизни, когда принято вопить во всю глотку. Но Кас постоянно напоминал мне о том, что это не так.

Месяц спустя, в отборочных поединках Олимпиады, у меня был шанс отомстить Тиллмену за свое поражение. Я снова утюжил его все три раунда, и на этот раз он смог показать даже меньше, чем в первом бою. Даже Говард Коселл, спортивный комментатор канала ABC, который полагал, что Тиллмен победил меня по очкам в первом бою, на сей раз признал, что у меня было гораздо больше шансов на присуждение победы.

Я был уверен, что выиграл, и когда судья снова поднял руку Тиллмена, я был ошеломлен. Я не мог поверить, что они, блин, два раза присудили ему победу. Весь зал вновь освистал судей. Кас был в ярости. Он начал ругаться и попытался ударить одного из олимпийских чиновников США. Кевин Руни и кто-то из должностных лиц вынуждены были удерживать его. Я в тот момент был настолько занят своими собственными мыслями, что решил, будто поведение Каса связано исключительно со мной. Когда я стал старше, я понял, что эта история в действительности уходит своими корнями в прошлое около тридцати лет назад. Это были его страхи, его бесы, его духи-искусители, и они на самом деле имели мало общего со мной.

59

Соответствует 91 кг.

60

То есть около 97,5 кг.