Страница 45 из 60
Способного и подающего надежды 38-летнего прокурора области довольно быстро замечают в ЦК КПСС, и в 1969 году его, как говорили в те годы, берут «на обкатку» в отдел административных органов ЦК КПСС. Долго он здесь не засиживается – через четыре года его назначают заместителем прокурора РСФСР, а в 1977 году он утверждается в должности заместителя Генерального прокурора СССР – начальника Следственного управления Прокуратуры Союза ССР. Именно на этом месте проявляется масштаб личности Найденова, его недюжинные организаторские способности, умение сосредоточиться на главном и видеть перспективу. Он много делает для совершенствования работы следственного аппарата, внимательно следит за внедрением в практику новых форм работы.
В этой связи вспоминается по тем временам уникальный труд заместителя прокурора Нижегородской области опытнейшего криминалиста-практика Л. Г. Видонова, который разработал и издал методический альбом «Система типовых версий о лицах, совершивших преступления».
Найденов, изучив этот опыт, не только распространил его по всей стране, но и самым настоятельным образом требовал от всех следственных работников органов прокуратуры абсолютного знания этого исследования и применения его в повседневной работе по раскрытию убийств. Причем на конференциях, семинарах и совещаниях, проходивших с его участием, он нередко сам экзаменовал руководителей следственных подразделений в знании материала.
Интересно отметить, что за 17 лет, в течение которых Видонов руководил следственным управлением, в Нижегородской области ежегодно оставались нераскрытыми 1–3 убийства, раскрывающиеся в последующие годы. И что очень важно: за все эти 17 лет не произошло ни одного незаконного осуждения.
Найденов был высоко эрудированным человеком. Он умел слушать других, был доступен и никогда не допускал грубости или высокомерия в отношении подчиненных. Но в то же время он не робел перед сильными мира сего и был тверд в своих суждениях, в особенности, когда речь шла об отстаивании государственных интересов либо привлечении к законной ответственности должностных лиц, какой бы высокий пост они ни занимали.
Конечно, как и всякий человек, Виктор Васильевич имел свои слабости и недостатки и, безусловно, совершал ошибки. Но не они определяли его лицо. Найденов был стойким бойцом, умеющим держать удар, дерзновенным прокурором, перед которым закон на цыпочки вставал, но он был еще и очень интересным человеком, являя собой одновременно образ огненный и смиренный. Помню, что под его обаяние я попал сразу.
Было это в сентябре 1976 года в Киеве на первом Всесоюзном съезде судебных медиков. Огромная седая шевелюра и молодые глаза, которые светились добротой и умом, вызывали доверие и располагали к общению. Три дня в свободное от заседаний время мы гуляли по городу, осматривали его достопримечательности и разговаривали, разговаривали… Любознательность он проявлял необыкновенную. И хотя с тех пор прошло немало времени и с разными уважаемыми людьми мне приходилось коротать досуг, но таких, как он, встречал я очень мало.
Свои борения с сильными мира в высоком ранге заместителя Генерального прокурора СССР Найденов начал в те годы, когда Генеральным прокурором страны был легендарный человек, человек с мировым именем – в прошлом Главный государственный обвинитель от СССР на Нюрнбергском процессе, Роман Андреевич Руденко. Руденко всегда лично курировал расследования наиболее важных уголовных дел. И кто знает, отчего у Романа Андреевича произошел четвертый, последний инфаркт, после которого он скончался. История болезни об этом умалчивает. Зато история так называемого «Краснодарского дела» говорит, что это произошло в самый драматический период его расследования.
После ухода из жизни Руденко неприятности посыпались на Найденова как из рога изобилия…
Но начну по порядку. Все началось с того, что в благодатном Краснодарском крае, хозяином которого тогда был первый секретарь Краснодарского крайкома партии С. Ф. Медунов – член ЦК КПСС, Герой Социалистического труда, близкий приятель Генерального секретаря Л. И. Брежнева, секретаря ЦК К. У. Черненко и многих других важных персон – были выявлены вопиющие факты беззакония, произвола и коррупции. Произошло это так. Следственная часть Прокуратуры Союза расследовала дело по Министерству рыбного хозяйства СССР. Следственной бригадой руководил знаменитый на всю страну опытнейший криминалист, следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Андрей Хоренович Кежоян. Он с санкции заместителя Генерального прокурора СССР Найденова арестовал заместителя министра Рытова. По делу проходили многие чиновники, занимавшие высокие должности. Когда Кежоян тяжело заболел, дело принял к своему производству другой следователь по особо важным делам – Сергей Михайлович Громов, который и закончил это расследование.
Однако при расследовании дела по Министерству рыбного хозяйства СССР следователи «вышли» на курортный город Сочи. Там их заинтересовал директор первого тогда в стране магазина фирмы «Океан» Пруидзе, который был арестован за передачу взятки заместителю министра Рытову. Затем последовали аресты и других сочинских чиновников: заместителя директора магазина «Океан», директора базы мясорыбторга, начальника гаража совминовского санатория и еще нескольких человек. В показаниях замелькала фамилия председателя Сочинского горисполкома Воронкова. Дело в отношении него было поручено расследовать следователю по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Георгию Александровичу Эфенбаху, одному из лучших криминалистов страны, человеку принципиальному и честному.
Так возникло непосредственно уже «Краснодарское дело». Собственно говоря, оно не представляло собой единого целого, а состояло из ряда отдельных дел, которые следователи направляли в суд по мере их окончания, объединенных лишь своей принадлежностью к этому хлебородному краю. На каком-то этапе Найденовым к расследованию была привлечена чуть ли не половина сотрудников Следственной части Прокуратуры СССР, не считая прикомандированных следователей из различных регионов страны. Но в то же время все дела были очень тесно взаимосвязаны. Каждый следователь, занимаясь своим делом, так или иначе вникал и в то, что происходило в кабинетах его коллег. Допрашивать им приходилось не только «своих» обвиняемых, но и тех, кто проходил по другим делам. И над всеми этими делами незримо вставала фигура «хозяина» края Медунова.
В этом «Краснодарском деле» было все: небывалый накал страстей, беспрецедентное давление на следствие, в том числе и со стороны высших должностных лиц страны, шантаж, угрозы расправы, мужественное поведение и стойкость одних прокуроров, следователей и работников органов внутренних дел и предательство других, отставки и увольнения, инфаркты и инсульты у некоторых участников этой драмы, не выдержавших напряжения, и даже трагические смерти. И в конечном итоге – отдельные поражения следствия и его победы.
После того как председатель Сочинского горисполкома Воронков попал в орбиту следствия, он был арестован и препровожден в Лефортовскую тюрьму. Вспоминая это дело, старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Владимир Иванович Калиниченко рассказывал: «В Сочи началась паника. В ход пошли широко известные приемы коррумпированных группировок. Они пытались доказать, что показания обвиняемых о взяточничестве серьезного внимания не заслуживают, что дают их люди, «длительное время содержавшиеся под стражей и находящиеся в условиях изоляции». Именно эту фразу будет позже обыгрывать Медунов в публичных выступлениях, на страницах печати, в докладных записках в ЦК КПСС».
Изыскивались любые возможности для компрометации следствия, благо для этого появилась хорошая возможность. Дело в том, что у одного из свидетелей по делу председателя Хостинского райисполкома не выдержали нервы, и он, после того как его допросил следователь Эфенбах, покончил жизнь самоубийством. Раздались громкие крики о том, что человека довели до самоубийства следователи. Началась служебная проверка, которая никаких нарушений, а тем более злоупотреблений со стороны работников органов прокуратуры и внутренних дел не обнаружила. Но нервы следователям потрепали основательно.