Страница 59 из 75
Буря была яростная. Миссис Кингсли заметила, что им повезло: буря не началась до окончания аукциона. Они с бабушкой оживлённо обсуждали покупателей и предполагаемую сумму, которую получит церковь, а трое Виланов занимались едой.
Наконец миссис Кингсли отвела их к лестнице, выдала Майку две батарейные лампы с круглым дном, и ещё одну — Сьюзан. Лампы давали больше света, чем свечи. Такеру приказали не «играть» с лампой в своей комнате. Обычно такой приказ вызвал бы немедленный протест. Но, по-видимому, буря и темнота подействовали и на Такера, потому что он промолчал.
Они поднялись по лестнице, и Майк послушно поставил одну лампу на бюро в комнате Такера, а Сьюзан отнесла свою. Несмотря на то, что лампа светила лучше свечей, девочка была встревожена. Она тут же подошла к окнам и закрыла ставни.
Сбросив джинсы и тенниску и надев пижаму, она посмотрелась в туманное зеркало. Даже при дневном свете зеркало казалось грязным, хотя, конечно, в доме под управлением миссис Кингсли ничего подобного быть не могло. Сегодня же, несмотря на лампу, правый верхний угол зеркала казался ещё более тусклым, чем обычно. Девочка уже отворачивалась, чтобы не смотреть больше на своё отражение, когда уловила какое-то движение в зеркале.
Сьюзан попятилась от бюро. Глупо — там ничего не может быть! Наверное, сквозняк шевельнул край занавеса. Она не могла увидеть там овал большого лица с перекошенным ртом и слепыми дырами вместо глаз! Это всё Майк с его страшными историями…
— Сузи! — она различила крик между двумя раскатами грома. Такер! Сьюзан торопливо отвернулась от зеркала и бросилась к двери. Перед его комнатой протянулась полоска света. Младший брат оставил дверь широко раскрытой, и поэтому Сьюзан, едва вбежав в оклеенную картинками спальню, сразу увидела Такера. Он сидел на полу у кровати и смотрел на дальнюю стену; девочка никогда не видела у него такого выражения. Такер бывал рассержен, разочарован, иногда он радовался. Но теперь Такер был испуган, страшно испуган.
— Таки! — она проследила за его взглядом. Стена с картинками. Такер смотрел на сцену в саду, где маленький мальчик и щенок тянут друг у друга палку. На мальчике одежда, как на одной из бумажных кукол, но ничего страшного в нём нет.
— Сузи… — Сьюзан подошла ближе, и Такер бросился к ней и прижался к сестре всем телом. Она обхватила его руками, пошатнувшись от неожиданного толчка, и чуть не упала на пол. — Сузи, я хочу домой! Я не хочу идти… с ним и… не хочу!
Не понимая, о чём он говорит, Сьюзан знала, что Такер нуждается в ней, ему больше всего нужна уверенность;
— Тебе никуда не нужно идти, Таки, — неожиданно ей пришла в голову мысль. Эта комната слишком велика, и в бурю в ней одному плохо. — Хочешь пойти со мной?
Такер зарылся лицом в её плечо. Голос его звучал глухо.
— Да, Сузи, пожалуйста!
И они, прихватив с собой лампу, вышли в коридор. Такер цеплялся за неё обеими руками и не отпускал, так что ей пришлось пинком закрыть дверь. Под шум дождя и грома она повела его в свою комнату.
Глава 7
Такер клубком свернулся в кровати Сьюзан, глаза его были закрыты. Она видела, что он сжимает их изо всех сил. Сьюзан никогда не видела своего упрямого младшего брата таким подавленным. Когда он ложился, его глаза — они казались огромными — метались от одного угла комнаты к другому, он словно следил за угрожающими тенями.
Самой Сьюзан нелегко было уснуть. Буря продолжалась. Девочка улеглась на той части постели, которую оставил ей Такер, и постаралась устроиться поудобнее.
Наконец громыхание бури начало удаляться. Молнии перестали сверкать за окнами. Сьюзан выскользнула из постели и раскрыла ставни на обоих окнах, хотя светлей от этого не стало.
Снова легла и начала прислушиваться. Теперь, когда грома не было, вновь послышались звуки самого дома. Дом очень старый, в нём жило так много людей…
Сьюзан крепко сжала руки. НЕТ! Она не будет думать о семейном проклятии — не будет! К тому же это история Кайделлов, она не имеет отношения к Виланам. Ей хотелось встать и выбросить коробку с куклами за окно. И больше никогда о них не вспоминать. Но вместо этого свистящим шепотом она произнесла:
— Джоанна, Каролус, Флориан, Джетро, Эмили, Оррин, Ричард, Бесси, Тод, Эстер, Джеймс и Оррин!
Закрыв глаза, она увидела их лица. Даже лица трёх самых старых кукол, хотя они видны были совсем расплывчато.
У Джоанны круглое лицо с маленьким курносым носом, глаза у неё круглые, а рот открыт… Джоанна кричит!
Сьюзан металась на подушке, пытаясь изгнать эту картину из сознания — раскрытый в крике рот Джоанны. Каролус стоял, подняв руки, сжимая в руках странный пистолет, такой тяжёлый, что он держал его обеими руками, но пистолет всё равно качался. Рот у него был крепко сжат, но в глазах стоял страх; он изо всех сил старался не закричать. А маленький Флориан прижимался спиной к грубой каменной стене. Как она всё это видит, Сьюзан не могла понять, но то, что она не могла выключить эти лица, как телевизор, испугало её. Флориан скорчился, тело его оцепенело от страха, он не мог сдвинуться с места…
НЕТ!
— Сузи! — зов разрушил картину. Чувствуя, как её крепко схватили руки Такера, Сьюзан села в постели.
— Они пришли… Сузи… они пришли! — в голосе Такера звучал страх. — Они заберут нас… мы и м нужны!
Сьюзан прижала к себе Такера.
— Это же только куклы, — сказала она своему сну; конечно, эта ужасная картина — только сон. — Я их видела, они только куклы, Таки! Бояться нечего, — но самой ей очень трудно было говорить так. Неужели сон был вызван тем, что она принесла в дом куклы? А откуда Такер знает, что ей приснилось? Она уже почти уверила себя, что это сон. Могут ли два человека видеть один и тот же сон?
— Они никогда не уходили, — Такер не обращал внимания на её слова. — Они просто ждут, и ждут, и ждут… — голос его стих. Он плакал, не громко и требовательно, как обычно, когда ему больно или он нуждается во внимании. Он словно застрял в собственном ужасном сне и не может выбраться.
— Такер… — Сьюзан перевела дыхание. — О чём ты говоришь? Тебе приснился дурной сон?
— Они… они ушли в тёмное место… и ждали… но никто не пришёл. А теперь они хотят выйти. Хотят, чтобы им помогли, — он глотнул и всхлипнул.
— Такер! — она попыталась говорить твёрдо. — Скажи, кто такие они.
Брат вырвался, разжал руки, не давая ей прижать себя. Она вынуждена была выпустить его.
— Я хочу домой! — теперь в его голосе зазвучали знакомые требовательные нотки. — Я хочу домой! Мне не нравится это место!
— Сью, Так, что вы делаете? Хотите разбудить весь дом? — в коридоре показался свет, Майк открыл дверь, в руке его была лампа.
— Что тут делает Так? И почему ты закричала, Сьюзан? Тебе показалось, что кто-то за тобой гонится? Что происходит?
— Таки испугался, — ответила Сьюзан. — Я привела его сюда, потому что ему было страшно.
— Значит, он передал страх тебе? Потому что один из криков был твой, Сью.
— У меня был дурной сон. И у Таки тоже.
Такер передвинулся на другую сторону постели. Выпятив нижнюю губу, он смотрел на них.
— Не дурной сон! Они пришли… они были здесь!
Сьюзан увидела, как Майк открыл рот. Она хорошо знала, какой вопрос он задаст, но не хотела слышать ни его, ни ответ Такера.
Девочка покачала головой, и Майк чуть кивнул ей. Им хорошо были известны «сны» Такера, которые он производил по собственному желанию. Майку, как и ей, не хотелось, чтобы у Такера появился новый «воображаемый».
— Но ведь теперь они ушли, — голос Майка звучал прозаично, словно кто-то просто прошёл мимо него по коридору.
Такер долго не отвечал, и Сьюзан ощутила холодок. Ей не хотелось новых плодов воображения Такера. Но раньше, когда Такер заявлял, что у Виланов новый жилец, в голосе его не было страха. Может быть, в самом обычном доме на Мысе «воображаемые» были совершенно невозможны, и к ним относились спокойно, потакая Такеру. Но здесь… здесь… Она вздрогнула.