Страница 103 из 116
Это может занять много времени и стоить больших денег, но это необходимо сделать. Почему мировое сообщество должно терпеть злоупотребления, наносящие ущерб всей международной финансовой системе, со стороны кучки политиканов, которые смогли заморочить голову собственному народу, заставив его поверить в то, что это имеет какое-то отношение к суверенитету?
Речь в данном случае идет не о суверенитете, а об угрозе свободному рыночному капитализму. Речь идет о крупных злоупотреблениях, коррупции, уклонении от налогообложения, преступности, терроризме и грязных деньгах. Речь идет о предоставлении убежища людям, которые готовы заплатить любые деньги, чтобы избежать ответственности.
Долгие годы подвергались серьезной критике международные деловые корпорации, выпускающие акции на предъявителя. Офшорный мир утверждал, что имеет полное право их регистрировать, ссылаясь при этом на свой суверенитет. Но настоящей причиной были деньги. Затем весь остальной мир начал говорить: «Все, хватит с нас акций на предъявителя», — и некоторые юрисдикции сразу с ними покончили. Многие же лишь сделали вид, что покончили. Однако нашлись и такие, что сказали: «Черта с два, мы их оставим». Но настоящих результатов следует ожидать, только когда все крупные игроки скажут: «Мы ни при каких обстоятельствах не будем вести дела с компаниями на предъявителя». Не исключено, конечно, что юрисдикции, намеревающиеся отстаивать свое суверенное право обманывать остальной мир, изобретут для этого какой-то новый продукт. Но, в любом случае, сделать это им будет гораздо труднее.
* * *
Достоинством нынешней системы является то, что каждая юрисдикции знает, соблюдает она правила или нет. А недостатком — то, что каждой юрисдикции предоставлено право самой решать, посвящать ли в свои секреты остальной мир.
Концепция «консолидированного надзора» означает, что в каждой юрисдикции существуют местные органы регулирования, осуществляющие надзор за финансовым сектором. И в случае визита инспектора именно представители этих органов знакомят его с положением дел.
«Здесь, леди и джентльмены, вы можете ознакомиться с замечательными правилами, которые мы ввели для борьбы с отмыванием денег. Если же вы посмотрите налево, то увидите превосходно переплетенные тома сборников законов против отмывания денег, которые должны стоять на полках в каждом банке».
Возникающая здесь проблема очевидна, и она многократно усиливается самой природой офшорного мира, где финансовые учреждения подчас находятся совсем не там, где были зарегистрированы, — а часто они вроде бы и находятся там, но увидеть их невозможно.
Отсюда следует первый вопрос: кто осуществляет контроль за соблюдением правил? Ответ: предположительно, это должно быть законопослушное финансовое учреждение в законопослушном финансовом центре.
Следующий вопрос: насколько хорошо оно это делает? Ответ: настолько, насколько ему это позволяет мелкий чиновник в каком-нибудь забытом Богом офшоре.
Понимая, что даже самые прозрачные и лучше всего регулируемые офшорные центры не способны контролировать чьи-либо финансы за пределами трехмильной зоны своих территориальных вод, некоторые банки решили сами заполнить этот вакуум. Пожалуй, наиболее интересной инициативой здесь являются «Вольфсбергские принципы».
В октябре 2000 года представители 11 крупнейших частных банков собрались в швейцарском городе Вольфсберге, чтобы выработать ряд процедур, направленных против отмывания денег, которые, как они надеялись, создадут ровное игровое поле для международного частного банкинга. В число этих 11 банков вошли: ABN Amro, Barclays, Banco Santander Central Hispano, Chase Manhattan, Citibank, Credit Suisse, Deutsche Bank, HSBC, J.P. Morgan, Societe Generale и UBS. Позднее Chase и Morgan объединились и стали называться J. P. Morgan Chase, а затем к ним присоединился и Goldman Sachs.
Эти банки пошли дальше стандартной процедуры KYC, введя более строгие и более точные критерии отбора клиентов. Они приняли решение: собирать как можно больше информации о людях, с деньгами которых они намереваются работать, и об источнике этих денег; ограничить обслуживание высокопоставленных политиков; определять и отслеживать категорию клиентов с высоким риском, таких как высшие руководители корпораций; более ответственно подходить к проверке чистоты денег, приходящих из тех юрисдикций, где нет достаточного контроля за их отмыванием. Хотя, чтобы быть последовательными до конца, им следовало бы отказаться от ведения дел с Африкой, Южной и Центральной Америкой, Восточной Европой, большой частью Азии и рядом стран Западной Европы. И все же они продвинулись гораздо дальше, чем кто-либо до них.
Разработка «Вольфсбергских принципов» и создание наблюдательной группы Transparency International преследовали одну цель: не допустить использования банковского сектора людьми с преступными намерениями. Соблюдение этих принципов — дело сугубо добровольное и не предполагает какого-либо внешнего надзора, как и обязательств, за исключением стремления банков добиваться все лучших результатов работы. Но сама по себе эта концепция заслуживает внимания. И следующим шагом в этом направлении могло бы стать превращение «Вольфсбергских принципов» в своего рода «печать одобрения» для вступления в элитный банковский клуб. Только когда членство в таком клубе станет делом чести для любого банка, а банки, не являющиеся его членами, автоматически будут зачисляться в разряд подозрительных, только когда 11 банков — его первоначальных членов получат возможность исключать из него всех, кто не проявляет должного усердия, — только тогда «Вольфсбергские принципы» действительно будут что-то значить.
Джонатан Уайнер, бывший сотрудник Госдепартамента, в настоящее время занимающийся частной юридической практикой, является сторонником именно этого пути. Он стал свидетелем слишком многих международных финансовых скандалов, которые чуть было не привели к отставке правительств. В некоторых случаях скандалы, связанные с коррупцией и отмыванием денег, привели к смещению главы государства (вспомните Маркоса, Мобуту и даже Ричарда Никсона), а банки, замешанные в них, продолжают беззаботно плыть по течению. Дело в том, что главной движущей силой современного мира является стремление к получению прибыли. Если финансовое учреждение прибыльно, акционеры, несмотря ни на что, будут оставаться терпимыми к его руководству. А как иначе можно объяснить, например, тот факт, что акционеры не потребовали крови главы Bank of New York, получившего крупное финансовое поощрение еще до того, как улеглось волнение, вызванное самым громким скандалом с отмыванием денег в истории этого банка?
В представлении Уайнера, людей, следящих за соблюдением правил, можно сравнить с дебетовым сальдо — т.е. затратами на ведение бизнеса, — а трейдеров — с кредитовым, потому что именно они создают прибыль. «При данных обстоятельствах легко понять, почему в каждом банке те, кто строит схемы создания прибыли, включающие офшорный траст в Белизе, который, в свою очередь, владеет компанией на Тюрксе и Кайкосе, стремятся переиграть тех, кто задает вопросы об этом предприятии».
Изменить это означает изменить многое. Уайнер предлагает создать «белый список» финансовых учреждений, в котором они будут стремиться остаться. И есть множество фактов, позволяющих предположить, что абсолютно прозрачная, открытая и свободная от грязных денег зона, получившая «печать одобрения», может стать гораздо более прибыльной, чем те офшоры, которые мы имеем сегодня.
Рассмотрим проблему репутации применительно к Гернси. Когда власти острова приняли осознанное решение помочь иностранным правоохранительным органам в поисках находившихся здесь грязных денег, значительная часть этих денег была переправлена в другие места. На Гернси теперь считают, что люди, ведущие дела на острове, вполне законопослушны, иначе бы их здесь не было. Ведь за любое нарушение придется заплатить слишком большую цену. Поэтому членство в «белом списке», которое способствовало бы укреплению репутации острова, имело бы здесь очень большое значение.