Смерть от экстаза

— Ну что ж, — сказал Оуэн на следующий день. — Это все, что нам нужно. Еще один член экипажа и ты со своими сверхъестественными способностями. Поупражняйся, узнай, какой вес ты сможешь подымать. А я пойду искать новенького.

— Ему придется выкупить свою часть. Вдова Кубса потребует свою долю.

— Не беспокойся, я все улажу.

— Не беспокойся! — я замахнулся на него огрызком карандаша. Даже при ничтожном притяжении Цереры я не мог тогда поднять что-либо тяжелее. — неужели ты воображаешь, что телекинез с экстрасенсорным чутьем способны заменить настоящую руку?

— Это лучше настоящей руки, вот увидишь. Ты сможешь орудовать ее сквозь скафандр без его разгерметизации. Кто еще из поясовиков способен на это?

— Не знаю.

— Так какого черта, Джил, тебе еще нужно? Чтобы кто-нибудь подарил тебе руку? Не дождешься! Ты потерял ее честно и справедливо, благодаря одной глупости. Теперь перед тобой выбор: или ты будешь летать с воображаемой рукой, или отправишься на Землю!

— Я не могу вернуться. У меня нет для этого средств.

— Серьезно?

— Ладно, ладно. Ступай, ищи нам коллегу. Моя воображаемая рука произведет на него впечатление.

Я задумчиво высосал вторую порцию грога. Теперь все кабинеты были уже полны, а вокруг бара образовался еще один круг. Монотонный шум голосов оказывал гипнотическое воздействие. Наступил час коктейлей.

…Он-таки все уладил. Подчеркивая силу моей воображаемой руки, Оуэн уговорил парня по имени Хомер Чандрасекар присоединиться к нашей команде.

И он также оказался прав в отношении моей правой руки.

Другие, кто имеет подобные способности, могут доставать дальше, даже за полпланеты. Мое слишком слабое воображение ограничило мой диапазон расстоянием вытянутой руки. Зато мои экстрасенсорные пальцы были довольно чувствительны. На них можно было полагаться с достаточной уверенностью. И я научился поднимать приличный вес. Сейчас, в земном поле тяготения, я в состоянии поднять полную рюмку.

Я обнаружил, что могу проникать сквозь стену кабины и определять на ощупь разрывы в электропроводке. В вакууме я мог смахивать пыль с внешней стороны гермошлема. В порту я показывал волшебные фокусы.

Я почти перестал чувствовать себя калекой, и все благодаря Оуэну. За шесть месяцев рудных разработок я оплатил больничные счета и заработал средства для возвращения на Землю, да еще и положил в банк кругленькую сумму.

— Ну и шутник! — взорвался Оуэн, когда я рассказал ему об этом. — Почему же именно на Землю?

— Потому что если мне удастся восстановить гражданство Объединенных Наций, Земля заменит мне руку бесплатно!

— Да, это так… — задумчиво протянул Оуэн.

Ту же операцию мог провести и банк органов Пояса Астероидов. Но в этом учреждении всегда бывал острый дефицит. Поясовики — народ суровый. Подстать им и их правительство! Оно старалось держать цены на трансплантацию на самом высоком уровне. И поэтому отказывалось уравновесить спрос и предложение, или снизить пошлины на ввоз органов с Земли.

В Поясе Астероидов мне пришлось бы покупать себе руку. Но таких денег у меня не было. На Земле действовало социальное страхование и имелся достаточный запас трансплантантов.

То, чему, по словам Оуэна, никогда не случиться, случилось. Я нашел, кто может подарить мне руку.

Иногда я задумываюсь над тем, что, может быть, Оуэн утаил от меня эту возможность. Он никогда не говорил мне об этом, а сообщил, далеко не сразу, это мне Хомер Чандрасекар. Поясовик должен или заработать себе руку или он вынужден будет обходиться без нее. Он никогда не прибегнет к благотворительности.

Может быть, именно поэтому Оуэн даже не попытался позвонить мне?

Нет, в это я не мог поверить.

Пока хватит. Я прикончил третью порцию грога и заказал обед.

Еда несколько протрезвила меня и я приготовился к следующему кругу. Что меня как бы ошеломило, так это то, что я провел перед своим мысленным взором весь срок нашей с Оуэном Джеймисоном дружбы. Я знал его три года. Хотя казалось — я знаю его полжизни. Так оно и было на самом деле. Половину моей шестилетней жизни поясовика.

Я заказал кофейный пунш и стал наблюдать, как бармен последовательно наливает в стакан горячий кофе с молоком, корицей и другими специями, ликер и крепкий ром. То был один из особых напитков, которые подает человек и, пожалуй, только ради этого его здесь и держат. Начиналась вторая стадия торжественной тризны. Тут не грех прокутить и половину своего состояния, но уж чтоб все было грандиозно!

Однако прежде, чем притронуться к бокалу, я позвонил Ордацу.

— Да, мистер Гамильтон. Я как раз собирался домой, обедать.

— Я вас не буду долго задерживать. Вы нашли что-нибудь новое?

Ордац, казалось, пристально вглядывался в мое изображение. Неодобрение его было очевидным.

— Я вижу, вы выпили, сэр. Пожалуй, лучше бы вам было пойти домой и позвонить мне завтра.

Меня это ошеломило.

— Разве вы ничего не знаете об обычаях поясовиков?

— Не понимаю…

Я объяснил, что такое поминальная церемония.

— Понимаете, Ордац, раз вы так плохо знакомы с образом мышления поясовиков, то нам бы не помешало поговорить обстоятельней. И как можно скорее! Иначе, очень возможно, вы что-нибудь упустите!

— Может быть, вы и правы. Я мог бы встретиться с вами в полдень, после ленча.

— Прекрасно! А что же вы все-таки успели?

— Не так уж мало. Однако все это едва ли может нам помочь. Ваш друг прибыл на Землю два месяца назад на австралийском лайнере. Он носил прическу по земной моде. Оттуда…

— Забавно. Он должен был ждать два месяца, чтобы отросли волосы.

— Это даже мне бросилось в глаза. Насколько мне известно, поясовики бреют всю голову наголо, за исключением полоски шириною в два дюйма, идущей от затылка через весь череп ко лбу.

— Правильно. Все началось, по-видимому, с того момента, когда кто-то решил, что проживет подольше, если волосы не будут ему мешать, падая на глаза, во время сложных маневров. Но Оуэн мог отрастить волосы за время рейса одиночного корабля, когда некому было на него смотреть.

— И все же это выглядит весьма странно. Вам известно, что у мистера Джеймисона есть на Земле двоюродный брат? Некто Харви Пил, заведующий сетью супермаркетов.