Страница 6 из 17
– Что ты дуришь? – прошипел Дима. – Мобильник током ударил прямо в мозг? Чего тебе от меня надо?
– Я хочу тебе помочь, Соловушка. И помогу. Ты успокойся. Поверь, так будет лучше. Выйдешь на улицу – поймают и посадят под замок. А то и что похуже…
– Что за движухи тут? Я грохнул кого-то или с препаратами переборщил? Что случилось за эти несколько дней, которых я не помню?
– Не дней, Соловей. Нет… Много лет прошло.
– Да что ты мелешь?!
– Я и сама сначала не поверила. Но ты увидишь. Все увидишь. Обещай не убегать. Потому что, если ты сам не захочешь, мне тебя не спасти.
– Ладно, обещаю, – заявил Дима без малейшего намерения обещание выполнять.
– Как бы тебе объяснить… – вздохнула Оля. – Показать… Потерпи немного, хорошо?
– Хорошо. Только я жрать хочу.
– Сейчас все будет. Как на скатерти-самобранке. Ты просто поверь, что попал в сказку. Хорошо?
– Хорошо. А зачем?
– Так будет легче. Тебе легче.
– Ну-ну, – хмыкнул Соловей.
* * *
Мигнуло пятнышко выхода из вирта перед моими глазами. Виолетта говорила, что знакомиться с виртуальным пространством в первый же день после воскрешения – экстремальное развлечение. Может быть, здесь существует риск подвергнуться вирусной атаке? Или остаться навсегда, заблудившись в пластах киберреальности? Стоило выйти, но я хотел найти тот сегмент Интернета, что должен был остаться в вирте со времен моей прошлой жизни. И, возможно, встретить там друзей и знакомых, на худой конец – одиозных личностей виртуальных баталий начала двадцать первого века.
Как сейчас выглядит общение в кибернетическом пространстве? Сохранились ли древние сайты? Не может быть, чтобы они исчезли бесследно. По-прежнему ли существуют блоги? Даже если найдены новые формы общения, всегда найдутся любители писать дневники и читать их. А форумы, чаты? Где люди обмениваются сообщениями? Где хранятся архивы столетней, трехсотлетней давности? В библиотеках? В киберзаповедниках?
Перед глазами мигнула надпись: «Куршавель». Название из далекого прошлого. Европейский городок, элитный курорт, наверное, никуда не делся. Но что это за маленький домик без окон, с одной дверью? Бар? Есть ли в киберпространстве бары и зачем они?
Я открыл дверь и вошел. Первым побуждением было выбежать обратно. В маленьком домике помещалась заснеженная горная долина. Сияющие под ярким полуденным солнцем хребты на заднем плане, хрустящий снег под ногами, свежий морозный воздух. Немного поодаль от входа – избушка с припаркованными возле нее снегоходами и целыми вязанками лыж и палок. Дыхание слегка перехватывало – видимо, лыжная база располагалась высоко над уровнем моря…
Но ведь все, что я вижу перед собой, – не более чем компьютерная модель. Поэтому неудивительно, что огромная заснеженная долина помещается в маленьком домике посреди города, где никогда не меняются времена года, где сумеречное небо не знает света солнца и звезд, но легко отображает сетку координат по желанию посетителя вирта.
Молодой человек с невыразительными чертами в черном лыжном костюме и синей вязаной шапочке возник передо мной.
– Извините, вынужден сообщить об ограничениях. При нынешнем уровне мастерства вам разрешается только посещение тренировочного спуска с инструктором.
Наверное, бот. Не может быть, чтобы живой человек занимался такой ерундой, как содержание горнолыжной базы в киберпространстве.
– Спасибо. Я зашел посмотреть.
– Рады вашему визиту. Запустить демонстрационную версию?
– Если не сложно, – ответил я.
Не знаю, принято ли разговаривать с ботами вежливо. Ласка и кошке приятна, но дело даже не в желании кому-то понравиться. Формулируя мысли тем или иным образом, человек зачастую делает это не только для окружающих, но и для себя.
– Пожалуйста. Рад услужить.
Бот, пожалуй, перегнул палку. «Рад услужить» – как-то чересчур. Он бы еще добавил: «белый господин». По всей видимости, ответная реакция интеллектуальной программы на мои слова…
Я не успел закончить мысль, потому что оказался на крутом горном склоне, в облегающем нейлоновом костюме и, главное, на узких лыжах. Навстречу мне с огромной скоростью двигалась живописная сосна. Вернее, я несся к сосне, но не сразу это понял.
Упасть на бок не получилось – тело не слушалось, ноги держались в креплениях лыж как влитые. Зато перед самым стволом лыжи изящно повернулись, и я избежал столкновения. Легче от этого не стало. Метрах в двадцати от сосны склон обрывался в пропасть – а остановиться не было никакой возможности! Хотя сам я не прилагал ни малейшего усилия, лыжи повернулись к пригорку-трамплину. Прыжок – и я полетел. Сердце замерло, внизу мелькнули острые камни, но впереди маячил ровный склон.
Спуск с горы – один из обманов иллюзорной реальности. Но чтобы осознать это, мне потребовалось время – все выглядело, ощущалось слишком по-настоящему.
– Хватит, – потребовал я. И тут же оказался на прежнем месте, рядом с услужливым и вежливым, но не слишком разумным ботом.
– Трасса третьего уровня мастерства, – сообщил он. – Пара месяцев занятий – и вы сможете ее использовать. Вам понравилось?
– Вполне прилично. Спасибо. Зайду к вам позже.
– Будем рады вас встретить. Заметьте, у нас настоящий симулятор, вы в полном объеме овладеваете навыками лыжного спуска, которые сможете использовать в реальной жизни.
– Хорошо.
Я повернулся к бревенчатой избушке с крупной надписью над резной деревянной дверью: «Выход». Шагнул за порог и вновь оказался на улице, в вирте.
Отсюда можно было хорошо рассмотреть лозунг на зеркальной башне позади лыжной базы «Куршавель». Он словно явился из прошлого, причем из китайского прошлого: «Одна семья – один ребенок». Чуть пониже значилось: «Государственная программа».
Интересно. Людей из прошлого воскрешают, причем делают это целенаправленно, а рождаемость ограничивают. На всех живших и живущих места на Земле все же не хватает? Или существуют более глубокие причины?
Продолжая идти по улице, я разглядывал вывески и причудливую архитектуру кибернетической реальности. Из-за башни государственной программы появился квадратный небоскреб: «Сообщество чайлдфри». Знакомые все лица! Эти ренегаты появились еще при моей жизни, то есть в двадцать первом веке. Добро бы сами не хотели иметь детей – так они еще и убеждали всех, как здорово жить без забот и какие идиоты те, кто детей заводит. Эти чайлдфри, по сути, вырожденцы. Если бы не дети – как бы получили вторую жизнь мы? Здесь-то, в разумном современном обществе, откуда взялись вырожденцы? Надо будет выяснить…
Под вывеской «Чайлдфри» значилось: «Некоммерческая организация». Судя по масштабам некоммерческой организации, поддержку она имела нешуточную. Скорее всего, государственную. Ибо откуда у такой ренегатской организации спонсоры? А государственная политика может быть разнообразной и причудливой.
Проспекты вирта во многом походили на улицы обычных городов. Журчали фонтаны, шелестели деревья, мигали информационные панели, и даже из окон зданий выглядывали любопытные боты. Правда, некоторые перекрестки расходились не четырьмя, а шестью, а то и восемью направлениями – при этом угловые дома были не остроугольными, а вполне правильной формы. Издержки кибернетической реальности.
На одном из таких восьмиугольных перекрестков на меня едва не налетел светловолосый парень в классическом сером костюме. Синий галстук в черную полоску, туфли с загнутыми острыми носами, старинные механические часы «Омега» на руке. Не иначе бот. Слишком строго одет.
– Ну, здравствуй, дедушка, – приветствовал он меня.
* * *
Почти час Хонгр выходил к перекрестку дорог неподалеку от речки, в то место, которое сам указал Лилии. Прежде он там не бывал, место нашел по подробной спутниковой карте – не слишком далеко от его базы и на приличном удалении от струнной дороги. Новомодных трасс Хонгр инстинктивно сторонился. Когда он впервые увидел опору, ему показалось, что оттуда за ним наблюдает несколько камер. Как оказалось, предчувствия его не обманули – на каждой опоре действительно имелось несколько камер технологического наблюдения за состоянием струны, да и за окрестностями тоже. Картинку с них не мог получить только ленивый – камеры открывали доступ к информации практически по первому требованию, нужно было лишь грамотно его оформить.