Страница 55 из 73
— Моя, — грубо поклялся он, с горящими черными глазами. — Только моя. Первая… лучшая…и последняя. — Его красивая голова откинулась назад, и она погрузила руки в его волосы. И снова почувствовала эту непроизвольную дрожь, что сотрясала его тело с головы до ног.
Была мгновенная боль, но волны жара быстро сменили ее и звезды звали ее по имени, приглашая ее взлететь. Этот раз был еще более насыщенным, пришедший глубоко изнутри ее тела, где его горячий член полностью заполнял ее. Голос инстинкта подсказывал ей, как двигаться, как достичь своего наслаждения и одновременно обеспечить удовольствие ему.
— Не…двигайся, — сквозь стиснутые зубы шептал он ей на ухо, стараясь из всех сил не излиться в тот момент, когда ее гладкая теснота обхватила его. Он был на пределе возбудимости, ввергнутый почти в безумие страстью вместе с осознанием того, что кузнец никогда не был там, где сейчас находился он. Не даже легендарный Эвер-хард, кем бы он ни был. Он был ее первым мужчиной, ее первым и единственным любовником.
— Ничего не могу поделать…это ощущение слишком…О!.. Прекрасно! — Ее руки ласкали его спину, потом ее ногти оставили легкие отметки на загорелой коже его плеч, пока он медленно раскачивал ее под собой.
— Перестань двигаться, девушка!
— Я думала, что мне полагается двигаться…тоже, — пробормотала она совсем бессвязно. — Пожалуйста…
— Тише. Сначала я научу тебя медленной любви. А следующий раз займемся любовью дико и грубо.
— Давай займемся дикой и грубой любовью сейчас, — совершенно ясно потребовала она, и это сорвало оковы, которые его самоконтроль так туго натянул. Он поднял ее ноги и вонзился в нее, вытеснив беспокойство о ее девственной чувствительности из той малой части, которая еще осталось от его разума. Он входил в нее так, как ему хотелось с того первого момента, когда он ее увидел — грубым и завладевающим образом. Жестко и требовательно, с одержимостью. Жадно и почти жестоко, ставя на ней свое клеймо.
Эдриен выгибалась под ним, кончики ее пальцев коснулись звезд, когда она разлетелась на тысячи мерцающих осколков. Она почувствовала как он замер, потом яростно завибрировал внутри нее. Они взорвались вместе в совершенном ритме, совершенной гармонии.
Хок еще долгое время лежал на ней, прерывисто дыша, пока она удовлетворенно ласкала своего мужа. Его шелковистые волосы высвободились из-под ремешка, который стягивал их. Она гладила мягкую кожу его твердой мускулистой спины. Красивый мужчина, думала она, и эта мысль уже не несла в себе ни тени страха. Она перебирала его волосы в тишине, изумляясь своей жизни и тому, какой богатой была эта жизнь, когда он был в ней.
Наконец, он поднялся с нее в тишине, подошел и встал у окна, вглядываясь в ночь Устера.
— Ох, девушка, что же я сделал? — выдохнул он в оконное стекло.
За его спиной было молчание. Глаза Эдриен с любовью перемещались по каждому дюйму тела ее мужчины.
— Я считал тебя непостоянной и вздорной. Я полагал что ты, мой сладкий сокол, худшая среди вероломных гадюк. Мои мрачные представления расправляли свои остроконечные крылья. И насколько же я мог быть несправедлив.
Снова тишина. Он не знал, что за его спиной, нежная улыбка показалась на губах его жены.
— Девушка из далекого будущего, тебя бросили на колени мужчине, выдали замуж за меня, человека, которого ты ни разу не видела, и ты прошла через свой собственный ад еще до того, как увидела меня. А я только добавил еще один ад к тому, который уже был у тебя. Полный моих… ох, жена, что я сделал? О Боже, что я сделал с тобой?
— Ты любишь меня.
Это не было вопросом, но он с готовностью ответил.
— Да, люблю. Больше жизни, мое сердце. Я не просто выбирал приятные слова, чтобы называть тебя, я говорил от всей души, когда звал тебя так. Я не могу жить без своего сердца. И не могу дышать без тебя.
— Ты мужчина, у которого больше, чем одно сердце?
— Нет. Только одно. Но сейчас оно ожесточенное и темное от той боли, которую я причинил тебе.
Он смотрел через окно в бездонную ночь. Девственная кровь на его члене. Девственные слезы на его руках. Девственная жена, которая никогда не лежала с Адамом, и за все ее годы, ни с одним мужчиной. Трепетный дар, который она должна была отдать по своей воле, а он вырвал его у нее с помощью собственной темной страсти.
— Сидхок. — Слетевшее с ее губ слово было любовной лаской.
Это должно быть плод его воображения. Хок думал, что будет страдать всю свою жизнь от этой пытки — напрасно ожидать слово, которое, как он знал, он никогда не услышит сорвавшимся с ее губ.
— Я так оскорбил тебя, мое сердце. Я заглажу вину, я клянусь тебе, я найду способ…
— Сидхок. — Он почувствовал ее ладони на своих боках, ее руки сзади скользнули вокруг него. Она не могла больше скрывать правду. Она должна сказать ему, должна воспользоваться каким бы то ни было временем, которым непостоянные боги позволят им насладиться. Она с любовью прижалась щекой к его спине, ощутив дрожь, охватившую его сильное тело.
— Мне снится обманчивый сон? — хрипло прошептал он.
— Я люблю тебя, Сидхок.
Он обернулся, чтобы взглянуть ей в лицо, его полузакрытые глаза потемнели.
— Посмотри на меня и скажи это! — прогремел он.
Эдриен обхватила ладонями его красивое темное лицо.
— Я люблю тебя, Сидхок, мой муж из плоти и крови. Это единственная причина, по которой я могла так сильно ненавидеть тебя.
Возглас радости сорвался с его губ, но глаза все еще смотрели недоверчиво.
— Я полюбила тебя с той ночи у моря. И все сильней ненавидела тебя за каждую эту минуту.
— Но королевская шлюха…
— Ничего не говори. Я эгоистичная женщина. Муж Эдриен — это тот, кем ты являешься сейчас. И больше никто. Но я благодарна доброму королю за совершенствование твоего мастерства, — дерзко поддразнила она. Некоторые раны излечиваются быстрее, если их вскрыть. И они больше не угрожали ей, потому что она поняла, что это благородная, доблестная его часть заставляла его делать все, что он должен был делать, чтобы защитить тех, кого он любил. Хотя ни он, ни Лидия многого не рассказали ей, она была в состоянии догадаться о некоторых вещах сама.
Он засмеялся ее дерзости, но быстро стал серьезным.
— Я должен жениться на тебе снова. Я хочу обменяться клятвами. Между нами, а не через доверенное лицо. — Разве не волшебством ее перебросило сквозь время? Когда она исчезла прямо из его объятий, он, наконец, признал то, что его жена пришла к нему с дальних берегов будущего времени, а чем это могло быть, как не волшебством? Волшебством, которое он не мог контролировать.
Но что, если они смогут сотворить свое собственное маленькое волшебство? Ходили легенды, что брачные клятвы, произнесенные внутри круга огней Самайна, в знаменательный вечер перед праздником дня Благословенных Усопших, связывали двух человек за пределами человеческого понимания. Что, если они произнесут свои брачные клятвы, заверят их перед загадочными цыганами, в эту священную ночь? Сможет ли он привязать свою жену наперекор любым границам времен? Он попробовал бы все, что угодно.
— Да, — выдохнула она с радостью, — так и сделаем.
— Мне только жаль, что я упустил это с самого начала. Знай я, что это ты ждала меня в замке Комина, я приехал бы сам, сердце мое. С самого первого дня обручения.
Но в его глазах все еще была тревога, и она подняла руку, чтобы отогнать тени прочь. Он поймал ее и нежно поцеловал ладонь, затем сжал ее пальцы в кулак.
— Ты доверяешь мне, девушка? — тихо спросил он.
Доверие. Такая хрупкая, тонкая, изысканно ценная вещь.
Хок смотрел на нее, эмоции вспыхивали на ее выразительном лице, сейчас удивительно открытому для него. Он знал, что она думала о тех мрачных временах, о которых никогда не рассказывала. Однажды она доверит ему все свои самые сокровенные мысли и страхи, и она поймет, что то что произошло с ней в прошлом, не имеет значения, потому что это никогда не сможет изменить его чувства к ней.