Хозяин таёжного неба

- Да ежели я его зарублю, Мстигор, мне любой из дознавателей в ноги за то поклонится, - убеждённо заявил Савояр.

- Ты сначала заруби, - усмехнулся Стёпка. После оркимагова меча бояться почти игрушечной сабли было смешно. - А потом уже и хвались.

- Никакой демон супротив хорошей стали не устоит.

- Так то против хорошей. А не против этого барахла.

Боярич вдруг вытянул руку, и острие сабли упёрлось в Стёпкин живот, прямо под рёбра. Несильно, но ощутимо, так, чтобы понятно было, надавит Савояр посильнее - и побежит по клинку кровь.

- Прощения просить умеешь ли, демон?

Это было уже слишком, и терпеть такое Стёпка не собирался. Он сжал лезвие рукой и отвёл его в сторону. Лезвие было холодное, твёрдое и очень острое.

В глазах Савояра загорелись огоньки:

- Тебя разве не учили, что голой рукой за добрый клинок не хватаются даже недоумки?

- Меня учили, что недоумки по любому поводу саблями размахивать любят, и за это их надо больно наказывать.

- Ты сам напросился, демон.

Они замерли на несколько долгих мгновений. Потом Савояр слегка напрягся, перенёс тяжесть на другую ногу, и опять Мстигор предостерегающе сказал:

- Савояр, остановись! Жалеть будешь. Демон, разожми ладонь, пока не поздно!..

И тут Савояр дёрнул. Не слишком сильно, с таким расчётом, чтобы клинок Стёпке пальцы не отсёк, а просто разрезал их до кости. Рана получилась бы не смертельная, конечно, но крови бы хватило, и калекой тоже можно было остаться на всю жизнь, если бы повредило сухожилия.

У ворот охнул Вякса. Вечень побледнел и вжал голову в плечи (ему-то досталось бы в первую очередь, как зачинщику). Бояричи, кто со злорадством, кто с испугом, уставились на Стёпкину руку, которая всё ещё крепко сжимала клинок.

Савояр закусил губу и, уже не сдерживаясь, потянул изо всей силы. С тем же успехом он мог бы попытаться выдернуть из земли растущую рядом берёзу.

Все смотрели на саблю и молчали. Звенящую тишину нарушил хриплый голос Савояра:

- Отпусти.

Стёпка подумал, потом спросил:

- А прощения просить ты не научен?

Савояр открыл рот, закрыл, сглотнул тяжело. На его побледневших щеках яркими пятнами выделялись румяна.

- Отпусти, демон, - ещё тише попросил он.

Дня три-четыре назад Стёпка, наверное, выдернул бы саблю, ломая боярские пальцы, подбросил бы эффектно, перехватил да и ткнул бы в ответ обидчику под рёбра... Но сейчас он просто разжал руку и сказал:

- Да ладно. Живи, боярин.

Без всякой задней мысли он это "живи" произнёс, они так с друзьями часто говорили в классе по поводу и без повода. Но на окружающих это слово произвело прямо-таки подавляющее впечатление. Савояр на себя стал не похож, вообразил, наверное, что и в самом деле жизни чуть по собственной глупости не лишился. Вечень тоже с лица явственно спал, остальные стояли молча, кто губы кусал, кто просто хмурился. Шутка явно не удалась, более того, она обернулась против самих шутников.

Савояр подрагивающей рукой совал саблю в ножны - и не мог туда её засунуть. Наконец, после нескольких безуспешных попыток до него дошло, что дело не в трясущихся руках, он поглядел на клинок - и ему стало совсем дурно. Бояричи загудели, Щепля, незаметно подобравшийся вплотную к Степану, протяжно свистнул.

На стальном клинке остались четыре глубоких вмятины от Стёпкиных пальцев, как будто сабля была сделана из пластилина. Теперь она уже ни на что путнее не годилась, разве что укоротить её на длину ладони, превратив в несерьёзный обрубок, или на стену повесить в поучение будущим Савояровым потомкам, чтобы знали, на что настоящие демоны способны и каково это - оружием им попусту грозить.

Гордиться было нечем. И говорить больше ничего не хотелось. Это Щепля, судя по его торжествующей чумазой физиономии, ожидал, что Степка сейчас озлится - да и погонит растерявшихся боярских отпрысков вниз по улице... Ничего такого Стёпка, разумеется, делать не собирался. Он смотрел на свою руку. Ладонь слегка зудела, на коже остался чёткий след от острого клинка. Но ни царапины, ни крови.

Бояричи почему-то не уходили. Стояли в сторонке и чего-то ждали. Стёпке они были уже не интересны. Хотят, пусть ждут.

Мстигор сказал что-то Савояру, покачал головой, потом подошёл к Стёпке:

- Не держи на нас зла, Стеслав. Вечень с Савояром молоды ещё, разума не набрались.

- Да я тоже, вроде, не старик, - возразил Стёпка.

Мстигор качнул головой, усмехнулся:

- Захотелось им, понимаешь, демона настоящего подразнить. Не со зла, поверь.

На кого-то он был очень похож, этот боярич, кого-то он напоминал взглядом своим прямым, твёрдо очерченными губами, гордой посадкой головы.

- Боярин Всемир из передовой сотни воеводы Мстидара не твой брат случайно? - спросил Стёпка наугад.

- Ты Всемира встречал? - обрадовался Мстигор. - Где? Не в Летописном ли замке?

- На Бучиловом хуторе, в тайге, - Стёпка неопределённо махнул рукой. - Его и Арфелия оркимаг обманом захватил, ну а мы как раз туда заехали. Да ты не переживай, с ними всё в порядке, оркимаг ничего не успел сделать. Пару синяков только поставил да губу разбил... Но я с ним за это уже расплатился. Долго помнить будет.

- Значит, верно говорят, что ты оркимага прогнал?

- Да я там не один был. Тролль ещё и гоблин. Мы вместе оркимага прогнали.

Стёпка чуть не добавил, что я, мол, твоего брата из плена освободил, от смерти, считай, спас, а ты слушал, как меня дружки твои обзывают по-всякому и даже не вступился. Он это не сказал, но Мстигор, видимо, прочитал всё в его глазах.

- Не серчай, Стеслав. Не ведали мы, что бояричи тебя задумали дразнить, а то бы отговорили их.

- Ничего, - сказал Стёпка. - Зато им теперь наука будет.

- Савояр теперь шибко опасается, что ты князю пожалуешься. Отошлёт тогда его князь в Великую Весь, в битву с орклами не пустит.

- Вот ещё! - фыркнул Стёпка. - Я жаловаться не привык. Можешь успокоить своих друзей, к князю я не пойду.

- И спасибо тебе на том, - обрадовался Мстигор. - Может, свидимся ещё. А я Всемиру при встрече про тебя поведаю. Мы вскорости, говорят, тоже в Летописный замок отправимся.

- Ну, привет ему тогда передавай, - сказал Стёпка. - То есть это... Поклон ему от меня низкий. Он ведь тоже мне помог. Заступился, когда десятник с Усмарем хотели меня магам-дознавателям отдать. Хороший у тебя брат. И Арфелию тоже поклон. Хотя я ему, кажется, не слишком понравился.

* * *

- Да ладно тебе, Вякса, - говорил Стёпка несколько минут спустя. - Ничего особенного ведь не произошло. Они просто испытать меня хотели... Ну - подразнить. И я вовсе не самый сильный. У нас там все такие и даже ещё круче, ну то есть, сильнее. Да я там вообще обыкновенный отрок. Мне самому удивительно, что я его саблю голой рукой удержать сумел.

- А мы уже думали, всё, отсечёт тебе боярич персты, - признался Вякса. - А ты эвон как...

Стёпка смотрел на свою ладонь и пытался вспомнить, разозлился ли он перед тем, как за саблю хвататься, или нет. И вроде бы, припоминалось, что никакой злости в нём в тот момент не было. Это что ж, получается, что его догадка не верна, и всё дело вовсе не в злости? Он вытащил свой нож, щелкнул, выдвигая лезвие, помялся, решаясь, затем взялся за клинок всей ладонью. Вякса со Збугнятой во все глаза таращились на него, ожидали, похоже, что он сейчас и нож свой сомнёт, как Савоярову саблю. Стёпка слегка сжал руку. Не слишком приятное ощущение. Сильнее надави - и порез обеспечен. А уж если выдернуть бритвенной остроты лезвие из руки, словно из ножен, то вообще можно пальцев лишиться... Или нет? Он осторожно потянул нож, и тот легко выскользнул из руки, не оставив даже царапины. Стёпка полоснул по ладони ещё раз и с тем же успехом. Ни крови, ни пореза. Ну что ж, раз магический нож резать хозяина не хочет, значит надо обычный испытать. Нож Збугняты легко рассёк мякоть ладони. Было больно. Стёпка слизнул выступившую из небольшого пореза кровь и прекратил опыты. Нет, наверное, он всё-таки тогда на бояричей разозлился, пусть даже и не слишком сильно. Иначе не стал бы хвататься голой рукой за отточенную сталь. А ведь когда хватался, даже и сомнения не было, что неправильно поступает, само собой всё получилось, как на хуторе, когда меч у оркимага отобрал.