Страница 5 из 15
– Короче, как всегда, – по-хозяйски распахнув калитку, продолжил бритоголовый, поправляя маску на лице. – Мы с Русланчиком к гаражу, работаем там, а Немой страхует. Так?
Крепыш – это его, судя по всему, звали Немым – молча кивнул. Русланчик же вместо ответа нарочито громко и без стеснения чихнул:
– Апчх-уй!.. – и добавил. – То есть – да, так…
– Пошли, – сказал бритоголовый.
Чтобы добраться до гаража, надо было, миновав задний двор, пройти мимо дома. Когда все трое – поравнялись с крыльцом, вспыхнул яркий фонарь, и дверь в дом распахнулась. На пороге возник Сомик-старший:
– А ну, пошли отсюда! – выкрикнул он, очень стараясь, чтобы его голос звучал внушительно и громко, и взмахнул зажатым в кулаке мобильником, словно каким-то оружием. – Вон отсюда! Я уже в милицию позвонил!
– Дозвонился? – весело поинтересовался бритоголовый, чуть приостанавливаясь и щурясь от неожиданного света.
Тон его явно сбил с толку Сомика-старшего:
– Н-нет…
– Это потому что ты в милицию звонил, – доброжелательно объяснил бритоголовый. – А надо было в полицию.
Русланчик приподнял маску, обнажив лицо до носа, и снова чихнул.
– Во, правильно говоришь, – хмыкнул он, утираясь рукавом. – Немой, разберись…
Двое в масках двинулись дальше, более не обращая внимания на растерянно замолчавшего мужчину. А Немой, одним прыжком взлетев на крыльцо, нанес Сомику-старшему, не успевшему даже попятиться, сокрушительный удар под дых. Тот задохнулся, выронил телефон, согнулся пополам… Немой наотмашь хлестнул его открытой ладонью по затылку, подставив под лицо мужчины колено. Сомик-старший свалился набок, заливая крыльцо кровью из разбитого рта.
Немой перешагнул через него и вошел в дом. Миновав сени, он остановился, чутко прислушиваясь. Затем совершенно неслышно скользнул в одну из комнат, посреди которой стояла, зажав рот обеими руками, немолодая женщина в домашнем халате и шали, наброшенной на плечи. Прежде чем она успела отнять руки от губ и вскрикнуть, Немой ударил ее ногой в живот. Женщина упала ничком, мгновенно обмякнув, – точно удар разом вышиб из нее всю жизнь.
Немой замер еще на несколько секунд, напряженно внимая тишине в доме. Потом, кивнув самому себе, снова двинулся с места. Шагнул к серванту, принялся открывать одну за другой створки, выдвигать ящички… Действовал он очень быстро и умело, не допуская ни одного лишнего движения. Не прошло и полминуты, как он перешел в другую комнату – в спальню. Но, едва открыв шкатулку на прикроватной тумбочке, Немой снова застыл.
Глаза его остро заблестели в прорезях маски, тело хищно напружинилось.
В доме мерно колыхалась под ритм ходиков, тикающих где-то в соседней комнате, тишина. На улице – было слышно через растворенные окна – негромко и деловито переговаривались Русланчик с бритоголовым, чем-то побрякивая и постукивая.
Но все же Немого не отпускала настороженность. Что-то изменилось – не услышал, а почуял он. Что-то стало не так.
Не колеблясь, он оставил шкатулку и бросился к входной двери, которую, войдя в дом, закрывать за собой не стал.
На крыльце все было в порядке. Мужик, хозяин дома, все-таки сумев приподняться, сидел теперь, раскинув ноги и привалившись спиной к стене у самой двери. Морщил залитое кровью, начавшее уже распухать лицо, глухо постанывал, кривясь на правый бок.
От гаража несло пронзительной химической вонью.
Только Немой бросил в сторону гаража взгляд – оттуда показались бритоголовый и Русланчик, оба без шапочек-масок. Русланчик отшвырнул в сторону какую-то пластиковую бутылку, вытер лоб тыльной стороной ладони и, шумно высморкавшись, поделился с бритоголовым:
– Курить охота…
– Не вздумай, – проворчал тот. И обратился к Немому:
– Ну, как там у тебя? Нормуль? Все, сейчас сваливаем… Эй, ты чего?..
Бритоголовый раскрыл рот, когда увидел, как Немой, крупно вздрогнув, резко развернулся к заднему двору, полностью утонувшему в непроглядной темноте. Бритоголовый невольно посмотрел в том же направлении, но ничего, конечно, не увидел.
– Сейчас уходим, как пришли, через задний двор, – удивляясь про себя поведению Немого, сказал он. – Только быстро. Эх, надо было тачку туда подогнать, да жаль, не проедешь. Грязища…
– Слышь, дайте кто-нибудь огня! – долетел от гаража беспечный голос Русланчика. Держа смоченную чем-то тряпку, он щелкал дешевой зажигалкой, высекая только крохотные безвредные искорки.
– Туда нельзя, – не оборачиваясь, глухо выговорил Немой. – Волыну приготовь.
– Что? – не понял бритоголовый. – Зачем волына-то? В кого мне шмалять?
– Получилось! – возликовал Русланчик, которому все же удалось высечь из своей зажигалки робкий синий огонек.
Он поднес зажигалку к тряпке – и она моментально вспыхнула.
– Бежим на раз-два-три! – оповестил Русланчик, держа горящую тряпку на вытянутой руке. – Раз!..
Немой вдруг взвизгнул и чуть присел – готовясь то ли прыгать, то ли бежать.
Он не успел сделать ни того, ни другого.
Темнота заднего двора ворохнулась и извергла из себя… какую-то зверюгу, громадную и нечеловечески стремительную. Эта зверюга в два длинных скачка оказалась на крыльце, обрушилась на Немого, скрутила его, скомкала – и с невероятной силой отшвырнула прочь от себя. Бритоголовый только и успел, что отследить ошеломленным взглядом, как Немой, несколько раз перевернувшись в воздухе, грохнулся навзничь прямо ему под ноги.
– Два… – ослабевшим голосом выговорил Русланчик по инерции. И выронил охваченную пламенем тряпку.
Бритоголовый моргнул, протер глаза. Никакой зверюги не было. На крыльце стоял, широко расставив ноги и тяжело дыша, обыкновенный парень – крупный, светловолосый, растрепанный. Типичный деревенский увалень с широким, слегка конопатым лицом. Только вот, как выяснилось, передвигаться этот увалень умел с изумляющей скоростью. И силой обладал необыкновенной.
– Стреляй! – прохрипел Русланчик.
– Стреляю! – эхом отозвался бритоголовый и поднял пистолет.
Парень тут же пригнулся. И, ухватив избитого Немым мужчину, с невиданным проворством исчез в проеме открытой двери.
– Дергаем отсюда! – вскрикнул Русланчик.
Бритоголовый был полностью согласен. Он наклонился, чтобы помочь Немому подняться, взял его под мышки. Немой страшно застонал, дрыгнул левой ногой. Правая нога была, кажется, перебита. Руки, видимо, тоже серьезно повреждены – болтались безвольными плетьми. Бритоголовый протащил Немого несколько шагов – тот еще раз отчаянно взвыл и обмяк. Русланчик возился с засовом калитки, который почему-то не поддавался.
– Помоги, что ли! – сдавленно возопил бритоголовый. – Тяжелый, сволочь… хоть и коротышка…
Засов, щелкнув, открылся. Вдвоем налетчики выволокли бесчувственного товарища за калитку. У самого автомобиля Русланчик вдруг спохватился.
– Самое главное-то забыли!
Он, пригибаясь, вернулся во двор. Со страхом поглядел в сторону крыльца. Потом схватил тряпку, которая уже догорала. Сказал:
– И три! – и швырнул тряпку в открытую дверь гаража.
– Как ты? – выдохнул Женя в лицо отца.
– Жить буду… – трудно выговорил тот, непривычно подшепетывая. – Зубы последние вышибли… гады. Нутро… отбили… Женек, там мать же! В доме! Этот упырь в дом проходил…
Сомик бросился в комнаты. Маму он нашел наполовину вползшей на диван. Она не стонала. Только часто-часто дышала, полузакрыв глаза.
– Все нормально… – тихо сказала она, когда Женя помог ей улечься. – Только больно…
Женя выпрямился. На какое-то короткое время он утратил самообладание. На глаза навернулись слезы. В голове поднялась какая-то огненная метель:
«Скорую! Скорую? Какую, к дьяволу, скорую?! Из райцентра врачи ночью не выезжают. Из города вызывать?.. Бесполезно…»
– Фельдшеру надо позвонить, дяде Мише, – услышал Женя. Это отец, держась рукой за стену, шел к ним. – Где-то мой телефон был…
«Дядя Миша же через дом живет!»
И тут за окном что-то тяжко грохнуло – словно обрушился с небес на землю груженый щебнем самосвал. Темная комната ярко осветилась неровным красным огнем.