Инженеры Кольца

33. 1,5 Х 10 В ДВЕНАДЦАТОЙ СТЕПЕНИ

Они проспали почти тридцать часов, и все это время Луис тащил диск. Остановился он, лишь заметив, что Харкабипаролин проснулась.

Женщина принялась бормотать что-то об ужасном принуждении, обрушившемся на нее, об ужасе и восторге коварного зла — дерева жизни. Луис старался не обращать на это внимания, понимая, что ей нужно выговориться.

Ей хотелось, чтобы руки Луиса обнимали ее, а он не мог себе этого позволить. Он также воспользовался старой аптечкой Тилы, и когда боль в ребрах слегка утихла, вернул устройство обратно. Боли было вполне достаточно, чтобы отвлечь его от запаха, еще оставшегося в нем.

Чмии метался в бреду, и Луис помог Харкабипаролин надеть противоударные доспехи кзина. Тила разорвала их во время схватки, но все же для женщины, лежащей рядом с бредящим кзином, это было лучше, чем незащищенная кожа.

Эти доспехи спасли ей жизнь, по крайней мере, однажды, когда Чмии ударил ее, потому что она слишком походила на Тилу. Она ухаживала за кзином как могла, поила его водой и питательным раствором из шлема скафандра. На четвертый день Чмии пришел в себя, но оставался еще слабым и… прожорливым. Сиропа из скафандра человека ему было мало.

Им потребовалось четыре дня, чтобы добраться до приблизительного местонахождения «Иглы», и еще один день, чтобы пробиться сквозь стены и найти большой блок оплавленного базальта.

Спустя неделю после затвердевания камень еще был горячим. Луис оставил свой летающий диск с пассажирами далеко внизу по туннелю, которым Тила буксировала «Иглу». Надев шлем от своего скафандра, чтобы было чем дышать, он двумя руками поднял дезинтегратор и нажал на спуск.

Ураган пыли обрушился на него, и постепенно начал возникать проход, в который и вошел Луис. В нем ничего не было видно и слышался только вой уничтожаемого базальта, да треск разрядов где-то позади, где электроны вновь обретали свои свойства. Сколько же лавы расплавила Тила? Казалось, он шел сквозь нее несколько часов.

Наконец Луис ударился обо что-то.

Ого! Он заглядывал через окно в жилую комнату с кушетками и парящим кофейным столиком, однако все это выглядело каким-то мягким: нигде не было острых углов или твердых поверхностей — ничего, на что можно было бы налететь и разбить колени. Через следующее окно виднелись огромные здания и черное небо между ними, а на улицах кишели кукольники Пирсона. И все это было вверх ногами.

Предмет, который он принял за одну из скамеек, вовсе не был ею. Достав фонарь-лазер, Луис настроил его на низкую интенсивность и посветил внутрь. Некоторое время ничего не происходило, затем уплощенная белая голова на длинной шее потянулась напиться из неглубокой чаши, изумленно дернулась и метнулась обратна под брюхо.

Луис ждал.

Кукольник встал и повел Луиса вокруг корпуса — медленно, потому что тому приходилось пробивать себе дорогу дезинтегратором, — к месту, где разместил передатчик трансферного диска снаружи — внутрь. Луис кивнул и отправился обратно за соратниками.

Десять минут спустя он был уже внутри, а через одиннадцать минут они и Харкабипаролин ели, как кзины. Голод же Чмии вообще не поддавался описанию. Каваресксенджаджок в страхе смотрел на него, а Харкабипаролин ни на что не обращала внимания.

Утро на космическом корабле, погребенном в застывшей лаве в десяти милях от солнечного света.

— Медицинское оборудование повреждено, — сказал Хиндмост. — Чмии и Харкабипаролин придется выздоравливать самим.

Он находился на навигационной палубе, разговаривая через интерком, и это многое могло значить. А могло и нет. С Тилой покончено, и Кольцо получила возможность уцелеть, так что кукольника ждала долгая-долгая жизнь, которую требовалось защищать. А для этого не рекомендовалось тереться плечами с чужаками.

— Я потерял контакт и с посадочной шлюпкой, и с зондом, — сказал кукольник. — Метеоритная защита стреляла перед самым прекращением связи с посадочной шлюпкой, и это кое-что значит. Связь с поврежденным зондом прервалась сразу после того, как Тила Браун пыталась пробраться на на борт «Иглы».

Чмии спал (на водяной постели, совершенно один) и ел. Его восстановленная шкура вновь покрылась оригинальными шрамами, но раны уже заживали.

— Тила должна была разрушить зонд, как только увидела его. Она не могла позволить себе оставить за своей спиной опасного врага.

— За своей спиной? Кого это?

— Хиндмост, она назвала вас более опасным, чем кзин. Несомненно, это тактический ход, чтобы оскорбить нас обоих.

— И она добилась своего. — Две плоские головы на мгновение заглянули друг другу в глаза. — Итак, наши возможности уменьшились, собственно, до «Иглы» и одного зонда, оставленного на вершине горы вблизи летающего города. Приборы на нем еще работают, и я приказал ему возвращаться на случай, если мы придумаем, как его использовать. Он будет здесь через шесть дней.

— А пока перед нами вновь стоит основная наша задача, с дополнительными путями к решению и дополнительными осложнениями. Как восстановить стабильность Кольца? Мы считаем, что находимся в нужном для этого месте, — продолжал Хиндмост. — Не так ли? Поведение Тилы, противоречащее ее несомненному интеллекту…

Луис Ву не вмешивался в разговор, в то утро он сидел молча.

Каваресксенджаджок и Харкабипаролин, скрестив ноги, сидели у стены, достаточно близко, чтобы их руки соприкасались. Рука женщины была забинтована и на ремне, время от времени мальчик посматривал на нее. Разумеется, Харкабипаролин принимала обезболивающие, но не в таком количестве, чтобы впасть в оцепенение. Луис знал, что он должен сказать мальчику… если бы еще знать, как это сделать…

Строители Городов спали в грузовом трюме — все равно боязнь падения держала Харкабипаролин вдали от спального поля. Когда Луис присоединился к ним за завтраком, она предложила ему РИШАТРА.

— Только будьте осторожны с моей рукой, Лувиву.

Отказ от секса в обществе Луиса требовал особой тактичности. Он сказал, что боится растревожить ее руку, и так оно и было; к тому же у него просто не было желания. Может, на него так подействовало дерево жизни? Однако он не испытывал никакого стремления ни к желтым корням, ни даже к дозированному току электрода.

В то утро, казалось, он вообще ничего не хочет.

Полтора триллиона человек…

— Предлагаю принять мнение Луиса относительно Тилы Браун, — сказал Хиндмост. — Тила доставила нас сюда. Ее стремления совпадали с нашими, и она дала нам столько ключей к разгадке, сколько могла. Но что эта за ключи? Она сражалась по обе стороны баррикад. Почему для нее было важно создать трех новых защитников, а потом убить двух из них? Луис?

Погруженный в раздумья Луис почувствовал вдруг четыре укола над сонной артерией.

— Простите?

Хиндмост повторил, и Луис энергично покачал головой.

— Она убила их с помощью метеоритной защиты. Помните два выстрела по иным мишеням, нежели наши драгоценные жизни? Нам было позволено наблюдать это, пока мы еще не ушли в стазис, — своего рода сообщение.

— Вы полагаете, она могла выбрать другое оружие? — спросил Чмии.

— Оружие, время, обстоятельства, количество действующих защитников — у нее был значительный выбор.

— Вы что, играете с нами, Луис? Если вам что-то известно, почему вы не говорите нам?

Луис виновато взглянул на Строителей Городов — Харкабипаролин боролась со сном, Каваресксенджаджок внимательно слушал. Парочка новоявленных героев ждала своего шанса помочь спасти мир. Ненис!

— Полтора триллиона людей, — сказал Луис.

— Чтобы спасти двадцать восемь триллионов и нас самих.

— Вы не знаете их, Чмии, во всяком случае, не всех. Я надеялся, что кто-нибудь из вас подумает об этом. Хотел бы я попытаться увидеть кое-кого…

— Знать их? Кого?

— Валавирджиллин. Джинджерофер. Король-гигант. Мар Корссил. Лалискарирлиар и Фортаралисплиар. Пастухи, Травяные Гиганты, амфибии, Висячие Люди, Ночные Люди, Ночные Охотники… Мы предполагаем убить 5 процентов, чтобы спасти 95. Разве эти числа вам не знакомы?