Стрелы ярости

Он замолчал, увидев улыбку на лице Марка.

– Дубн, ты мне как брат. Если бы не ты, мой труп давно гнил бы в канаве где-нибудь к югу от Тисовой рощи. И то, что сборище дармоедов, каким была Девятая центурия, удалось превратить в настоящих бойцов, – это главным образом твоя заслуга. Но поверь мне, этим людям не подходят твои методы командования. Они одиноки, испуганы и, что самое худшее, чувствуют себя никчемными. У них на глазах одетую в броню галльскую деревенщину разбирают как горячие пирожки, а их, со всем их искусством, считают непригодными для нашей войны.

Его друг закатил глаза.

– Но ведь так оно и есть. Что они будут делать, когда из леса выскочат отряды варваров? Побегут, сверкая пятками.

– Я знаю. Но в них есть нечто, что может нам пригодится. Называй это «решимостью» или «отчаянием», как тебе больше нравится. В любом случае их можно превратить в боеспособных солдат. Хотя, как они будут сражаться, по-прежнему не очень понятно.

Дубн выразительно посмотрел на друга.

– У них щиты из ивовых прутьев. Их кольчуги такие тонкие, что не защитят даже от слабого удара копья, нет копий, нет приличных шлемов, и сами они такие тощие, что их ветром сдувает. Обмундировать и вооружить их будет непросто, не говоря уже о том, что случится, когда они попробуют пройти с этим грузом больше сотни шагов. Они могут серьезно подвести нас в бою.

– Лучше иметь нехватку в сто пятьдесят человек? По-хорошему это еще две центурии.

Дубн неохотно кивнул.

– Ладно, давай не будем спорить. Хотя, мне кажется, твоему знаменосцу будет не до смеха.

Центурии Дубна и Юлия выстроились на плацу Арабского городка. На утреннем холоде изо рта у солдат шел пар. Они ожидали приказа двинуться в путь на запад, к Твердыне. Морбан, знаменосец Восьмой центурии, и Антенох, личный секретарь Марка, с одинаковым нетерпением ожидали прибытия пополнения невдалеке от Девятой центурии, которой командовал Дубн. Морбан неодобрительно посматривал на знаменосца Девятой и на штандарт, который тот гордо держал в руках.

– Эта ленивая скотина вообще не чистит статую. Так и хочется подойти и забрать у него штандарт.

Антенох искоса поглядел на штандарт и бросил сочувственный взгляд на предполагаемого преступника.

– И нечего ему потакать, – обиженно заметил Морбан.

Секретарь поплотнее закутался в плащ, демонстрируя полное безразличие.

– А по мне, так все нормально. Да и вообще, оставь ты человека в покое. Что-то я не помню, чтобы ты сам его много чистил. Лучше бы подумал о том, как помочь Двум Клинкам подготовить новобранцев, а Девятую оставь Дубну. Он теперь у них центурион. Смотри, подходят…

Первая центурия пополнения показалась из-за угла общественных бань. Солдаты молодецки печатали шаг под испытующим взглядом Тиберия Руфия и его нового опциона. Лицо Морбана расплылось в широкой улыбке.

– Ты только посмотри. Восемьдесят кусков отличной тунгрийской грудинки. Гляди, какие мускулы! Медведь постарается заполучить пару-тройку человек в Десятую, чтобы заменить погибших в Битве утраченного орла.

Антенох кивнул, не сводя глаз с приближающейся центурии.

– Да, похоже, Дед доволен пополнением.

Морбан покосился на ухмыляющуюся физиономию Руфия. Улыбка ветерана стала еще шире, когда тот заметил Морбана среди ожидающих солдат.

– Хм, по-моему, он злорадствует. Посмотри, он показывает на дорогу. В чем там дело?

Антенох вытянул шею, чтобы разглядеть приближающийся отряд.

– Это Два Клинка. Я вижу гребень на его шлеме, но где солдаты? Подожди-ка…

Осознание пришло как глухой удар.

– Вот только сейчас появились их шлемы. Да они все карлики, мать их!

Когда первая центурия промаршировала мимо, Морбан словно врос в землю, а когда появилась вторая, его глаза расширились от ужаса. Остановившийся рядом с глазеющей парочкой Руфий не смог сдержать смеха.

– Ох, Морбан, ну и рожа у тебя!

Он затопал прочь, хлопая себя по бокам. Мрачный Юлий, маршировавший рядом с Марком, бросил на ветерана сердитый взгляд. Первая шеренга хамианцев поравнялась с Морбаном и Антенохом, и Марк приказал им остановиться. Он неодобрительно покачал головой при виде неподобающего веселья старшего товарища.

– Я думал, годы отнимают силу, но добавляют ума, однако в твоем случае этого не случилось, Тиберий Руфий. А ты чем недоволен, знаменосец?

Морбан очнулся от оцепенения и возмущенно заголосил:

– Руфий получает центурию крепких парней, а нам достается банда полудохлых арабов-лучников? Что мы с ними будем делать, когда синеносые бросятся с дубинками на наши щиты?

Марк подошел к разгневанному знаменосцу, чуть нагнулся, чтобы глаза оказались совсем рядом с лицом Морбана, и уткнул палец в кольчугу на груди. Он говорил тихо, но настойчиво, его лицо потемнело от гнева.

– Помолчи и послушай, знаменосец. Подлая Вторая когорта увела центурию тунгрийцев у нас из-под носа. Эти люди – единственная свободная воинская часть, оставшаяся в порту, и, вероятно, во всей Британии. Поэтому мы взяли их себе. При первой же возможности мы обменяем их на тунгрийцев, можешь в этом не сомневаться, но до тех пор ты будешь относиться к ним с уважением, которого они заслуживают. Эти «полудохлые арабы-лучники» говорят на латыни не хуже, чем ты, а может, и лучше, и уж точно не употребляют бранных слов в таком количестве. Боюсь, что их не обрадовал оказанный им прием. Они не виноваты в том, что оказались здесь, и уж если они будут служить в нашей когорте, следует быть хоть немного гостеприимнее. Если тебе это не нравится, возвращайся в Девятую, а в обмен я попрошу Дубна прислать мне своего нового знаменосца.

Возмущение Морбана в ту же секунду сменилось тревожным отрицанием.

– Это несправедливо, центурион! Очень несправедливо! Сами знаете, молодой Луп связывает меня с вами.

Марк постарался сохранить непроницаемое выражение лица и кивнул в сторону ожидающих хамианцев.

– В таком случае вытащи голову из задницы и поприветствуй свою новую центурию. Опцион Кадир, познакомься со знаменосцем Восьмой центурии Морбаном. Он хороший солдат, хотя немного злоупотребляет выпивкой и шлюхами. Не говоря уже о том, что он отчаянный спорщик. Вообще-то, если Морбан предлагает поставить на то, что солнце восходит по утрам, что вода мокрая или еще что-нибудь в этом духе, я советую крепко подумать прежде, чем выкладывать свои кровные.

Морбан усмехнулся. Теперь, когда благодаря тщательно продуманным оскорблениям его достоинство было восстановлено, он протянул высокому хамианцу мясистую ладонь.

– Добро пожаловать в Восьмую центурию, опцион.

Кадир осторожно взял его руку, оглядываясь в притворном недоумении.

– Благодарю тебя, знаменосец. Но я вижу рядом с тобой всего одного человека. Может, правильнее было бы сказать, что Восьмая центурия приветствует тебя?

Руфий, отошедший от приступа безудержного веселья, хлопнул коренастого знаменосца по плечу.

– А он прав, Морбан. Если Антенох – это вся твоя центурия, то лучше бы тебе присоединиться к этим парням. Не сомневаюсь, они дружно встанут под твой штандарт, если ты не будешь им дерзить.

Марк одобрительно кивнул.

– Вдобавок придется тебе кое-что объяснить им, чтобы понимали, что это нечто большее, чем твой должностной знак.

Морбан расправил плечи и шагнул вперед. Голос знаменосца Руфия уже звенел в холодном утреннем воздухе – тот обращался к новой Шестой центурии. Морбан прочистил горло и потряс штандартом центурии перед изумленными лучниками, которые смотрели на него широко раскрытыми глазами.

– Восьмая центурия, я ваш знаменосец Морбан, а это ваш штандарт, который мне доверено носить. Это символ нашей центурии, и я должен защищать его от всякой угрозы – даже ценою собственной жизни, если никаких других средств не осталось… То есть если вы все мертвы. Ваш священный долг – оберегать этот штандарт, поскольку он – душа и сердце нашей центурии, и делать все от вас зависящее, чтобы он не попал в руки врагов.