Цветок на ветру

— Каролина, а тебе не кажется странным, что в твоем доме нет ни одной фотографии моложе пятилетнего возраста?

— Ты прав, — удивилась девушка. — Такое впечатление, что я родилась на свет в возрасте пяти лет.

— Вот именно. Эти фотографии или были тщательно уничтожены или где-то остались. Возможно, у твоей родной матери. Ведь не может быть, чтобы тебя раньше не фотографировали.

Каролина наморщила лоб.

— Да, это кажется еще более странным оттого, что мой отец обожает меня фотографировать. Она посмотрела на Артема: — Это говорит о том, что он со мной не жил.

— Ну, это вовсе необязательно. Я повторяю, он мог их уничтожить. Хотя… Мне еще понятно, что он мог разорвать фотографии своей бывшей жены, но зачем уничтожать фотографии собственного ребенка? — продолжал размышлять Артем. — Твоя история покрыта тайной, но когда-нибудь ты ее разгадаешь. Он обнял Каролину за плечи и привлек себе. — И тогда ты найдешь свои детские фотографии и узнаешь, почему ты оказалась в Саратове. Наверное, для того, чтобы мучить меня, — добавил он шутливо.

— Последнее время я только и общаюсь с тобой, — заметила Каролина. — Я даже перестала ходить на свидания.

— Это все потому, что твое расследование захватило тебя целиком, а я единственный человек, который может с тобой об этом поговорить. Но я рад, что у нас появилось общее дело.

Продолжить разговор они не успели, дверь квартиры кто-то открыл своим ключом. Каролина поспешно захлопнула альбом, словно боялась, что ее поймают на месте преступления.

В комнату зашел Руслан. Артем вежливо поздоровался. Каролина же смотрела на отца и вдруг в ее голове возникла шальная мысль.

— Пап, я показываю Артему мои детские фотографии, и он вдруг поинтересовался, где мои фотографии, когда я была совсем маленькой?

— Все там, в альбомах, — небрежно ответил Руслан, но в его лице появилось напряжение.

— Но там нет фотографий, когда мне был год или два, — продолжала настаивать Каролина. — Мне хотелось узнать, как я тогда выглядела. Была ли я полненькой или худенькой.

У Руслана задергался глаз, он внимательно посмотрел на Каролину, ожидая подвоха, но она опустила ресницы, перебирая рассыпанные по дивану фотографии.

— Я не знаю, надо спросить у твоей матери, — добавил он раздраженно. — Зачем тебе эти фотографии? Лучше скажи, как дела в школе? И куда мать подевалась?

— В школе все нормально, — спокойно ответила девушка, делая вид, что не замечает волнения отца и его желания замять эту тему. — А куда мать подевалась, тебе лучше знать, — саркастически заметила она, вкладывая определенный смысл в свои слова.

— Что ты болтаешь?! — возмутился Руслан, пытаясь понять, что знает Каролина. Сказала ли она это нарочно или у нее возникли какие-то подозрения.

Каролина с достоинством встала с дивана.

— Мы пойдем во двор, нас ребята ждут.

— Да, идите, — обрадовался Руслан.

В дверях Каролина оглянулась:

— А фотографии все-таки надо поискать. У нас в школе будут делать стенгазету, и классная просила принести фотографии, когда мы были совсем малюсенькими.

— Хорошо, поищем, — глухо ответил Руслан, отворачиваясь к окну.

Каролина захлопнула за собой дверь и шепотом спросила у Артема:

— Ты видел — какая у него была реакция? У него даже глаз задергался. Этих фотографий дома нет. Он где-то их прячет.

— Зачем ты начала этот разговор? — удивился Артем. — Тебе как будто доставляет удовольствие злить его.

— А зачем он увез меня из Москвы?

— А почему ты считаешь, что это он?

— А кто еще? Алла же моя приемная мать. И вообще, мне снова надо в Москву, — вздохнула девушка. — И зачем я только оттуда уехала?!

Вдруг ее внимание привлек журнал в киоске, мимо которого они проходили.

— Ой, смотри мой любимый журнал мод. Новый выпуск. У тебя есть деньги, я выскочила без кошелька.

Артем покорно полез в карман за своими последними деньгами. С тех пор, как он стал встречаться с Каролиной, ему перестало хватать его недельного запаса, который ему выдавал отец. Ей все время что-нибудь хотелось, то мороженое, то воды, то журнальчик. Артем уже стал подумывать о том, чтобы подыскать себе какую-нибудь работу, но боялся, что предоставленная самой себе, Каролина снова начнет встречаться с другими. Может, ему стоит попросить отца, чтобы он давал ему больше денег? Он, наконец, нашел последнюю сотню и с сожалением протянул Каролине. Чертов журнал стоил целых семьдесят рублей, и это означало, что завтра он останется в школе без обеда.

Но все это мало заботило Каролину, она отдала ему сдачу и тут же на ходу стала перелистывать страницы.

— Смотри, в Москве открывается новый магазин французской моды. Какая-то Зоя Яковлева вернулась из Парижа. Вот везет, в Париже побывала. Оказывается, она училась в парижской школе модельеров. Ну-ка посмотрим на Зою. А она ничего, симпатичная. Здесь целая статья про нее. Может, она тоже откроет свою школу в Москве. Тогда я пойду к ней учиться. Артем слушал Каролину вполуха, а Каролина возбужденно щебетала рядом с ним. Ой, здесь фотографии ее квартиры и дом. Этого не может быть! — вскрикнула девушка, и журнал выпал из ее рук, лишь чудом не попав в лужу.

— Что случилось? — спросил Артем, глядя на расширенные глаза Каролины.

— Это тот самый дом! — сказала она почему-то шепотом.

— Какой дом? О чем ты? — Артем поднял журнал и стал перелистывать страницы, пытаясь найти то, что так поразило Каролину.

— Дай я покажу, — Каролина нетерпеливо вырвала журнал из его рук. — Вот он, смотри.

Артем обратил внимание на фотографию.

— Да, вроде тот же. Ну и что? Она, эта Зоя Яковлева, разве не может жить в том же доме? К тому же, мало ли в Москве похожих домов. Может, это другой дом.

— Здесь написано, какой это номер дома, — тихо сказала Каролина. — Ты что не понимаешь?! Это же она!

— Кто она?

— Моя настоящая мать!

— Да ладно тебе. — Артем взял из рук обескураженной своим смелым заявлением Каролины журнал, и начал быстро пробегать глазами статью.

— Так, Зоя Яковлева вернулась из Парижа, где долго жила, одевая французских женщин в платья собственного изготовления, — читал он. — Вернулась в Москву, чтобы научить соотечественниц со вкусом одеваться, совмещая парижский шик с русской роскошью. Открывает свой собственный салон-магазин на Тверской. Открытие состоится первого декабря.

— Это сегодня, — грустно сказала Каролина. — Моя мать открывает свой магазин на самой известной улице Москвы, а я здесь.

— Подожди, ну с чего ты взяла, что она и есть твоя мать.

— Посмотри, эта та же самая квартира. Вон, фотографии, — Каролина перевернула страницу. — Помнишь, там, в гостиной еще висела эта картина, я ее хорошо запомнила, горы, освещенные солнцем? Вот она здесь и получилась. А вот и стол, за которым мы пили чай. Видишь, и диван тот же. Она вернулась. Дэвид же говорил, что его хозяйка живет в Париже.

— Пожалуй, ты права. Блондинка с грустными глазами и хорошей фигурой, — неожиданно он вспомнил. — Интересно, а сколько ей лет? Выглядит она здорово. — он посмотрел на Каролину. — Но вы с ней не очень-то похожи. Она блондинка, ты черная.

— Она, наверно, крашеная, дурачок. К тому же папа всегда хвастался, что я похожа на него.

— Это правда. Ты похожа на отца, — согласился Артем, вглядываясь в фотографию Зои. — Но у вас есть одно общее.

— И что это?

— Ваша страсть к моде. Она модельер, и ты собираешься стать модельером. Видишь, как забавно бывает. Ты ее не знаешь, а мечтаешь быть такой же, как она.

— Слушай, а ведь правда, — глаза Каролины загорелись. — Если бы мы жили вместе, я бы могла у нее учиться, или она бы меня отправила учиться в Париж. Но, — лицо девушки омрачилось, — Она даже не знает обо мне или не хочет знать.

— А комната? — вдруг вспомнил Артем?

— Что комната?

— Комната, которую ты узнала, как свою. Ты говорила, что там была твоя детская.

— И что?

— Если бы она не хотела о тебе знать, она бы не сохранила твою в комнату в том же самом виде. Она бы избавилась от нее в первую очередь. А она ее сохранила. Значит, она верит, что ты вернешься. Она просто не знает, где ты.