Цветок на ветру

В субботу они не спеша погуляли в парке, заглянули во все свои любимые места и даже нашли ту скамейку, на которой они сидели и пили вино, перед тем, как Юре уйти в армию. Он потянул Зою за руку:

— Давай посидим. Сколько лет прошло?

— Три, нет, четыре года, — ответила Зоя. — Как все изменилось с тех пор. Тогда была осень, а сейчас лето, и я уже не та, маленькая и бестолковая девочка, которая не знала, что ей делать в жизни и решила, что выйти замуж будет самым верным решением.

— А теперь ты знаешь, что делать?

— По-прежнему нет, хотя и повзрослела, — усмехнулась Зоя. — Я все так же в поиске, но чувствую, что скоро найду. Как ни странно, но теперь, когда сделано столько непоправимых ошибок, я чувствую себя увереннее. Зато я знаю, что мне все по плечу. Я стала сильнее.

Юра сидел, не сводя восхищенных глаз с Зои. Какая же она сегодня была красивая, в этой синей кофточке с треугольным вырезом и обтягивающих черных джинсах. Свои длинные волосы она собрала сегодня в высокий хвост, и он мог любоваться плавным изгибом ее шеи. А еще она отрастила челку, и ее гладко зачесанные назад волосы открывали темные красивой формы брови, и ее глаза казались еще больше оттого, что на них не падала тень от волос. Зоя опустила глаза, что-то рассматривая на земле, и он обратил внимание на ее ресницы. Ни у кого из девушек он не видел таких длинных пушистых ресниц, а когда она их подкрашивала, они доставали почти до самых бровей.

— Что ты молчишь и так меня так рассматриваешь?

— Ты убрала челку.

— Странно, что ты заметил. Мужчины обычно так невнимательны.

— Я помню каждую твою юбочку, каждую кофточку, даже твои заколки для волос. Ты стала такая красивая, даже страшно.

— Чего же ты боишься?

— Я боюсь, что ты снова уйдешь из моей жизни. Вот сейчас ты пойдешь на работу, и другие мужчины будут ухаживать за тобой, и кто-то тебе может понравиться больше, чем я.

— Не говори глупостей, нельзя быть таким неуверенным. Я люблю тебя и хочу быть только с тобой.

— И я люблю тебя, — он поцеловал ее. — Может, нам хватит гулять в этом парке. Лучше пойдем к тебе. Я сгораю от нетерпения вновь оказаться в твоей комнате с розовыми занавесками. Знаешь, когда мы еще учились в школе, я специально всегда старался пройти мимо твоего дома, чтобы посмотреть горит ли свет в твоем окне. У тебя были такие шторы, что я сразу находил твое окно. И если розовый огонек горел, значит, ты была дома, и я чувствовал себя счастливым.

— Так просто? — удивилась Зоя. — Только потому, что я была в своей комнате? А если свет не горел?

— Тогда я смотрел на другие окна, и если был свет на кухне или в гостиной, убеждал себя, что ты просто вышла из комнаты ужинать или смотреть телевизор. А вот если во всей квартире было темно, тогда я злился, думая, что ты гуляешь с каким-нибудь взрослым парнем.

— Да я могла быть с кем угодно, с Марьяной, например или просто пойти в магазин. Ты у меня романтик, Юрка, — нежно посмотрела на него. — Это же надо — стоять под окнами, когда можно просто позвонить.

— А когда мы с тобой гуляли, — продолжил он, — я каждый раз ждал, когда ты войдешь в свою комнату и включишь свет. Только у тебя, единственной в мире, было такое розовое окно, которое я так любил.

— Скажи спасибо моей бабушке. Это она купила мне такие занавески. Кстати, они мне совершенно не нравились, но после твоих слов я начинаю испытывать к ним нежные чувства.

— Спасибо тебе, за то, что ты есть, — он поднес ее руку к своим губам. — За то, что теперь ты позволила мне открыто любить тебя и даже отвечаешь мне взаимностью.

— Знаешь, Юра, — Зоя вдруг серьезно посмотрела на него, и тень пробежала по ее открытому лицу. — Иногда, когда ты так говоришь, мне кажется, что ты любишь не меня со всеми моими слабостями и недостатками, а свою мечту, которую ты придумал. Уверена, что я не такая, и я даже боюсь, что когда ты меня узнаешь поближе, ты разочаруешься. Я думаю, что тебе нравилось любить меня издалека, и реальная жизнь, которая иногда бывает грубой и жестокой, может разрушить наши отношения.

— Перестань. То, что сейчас происходит между нами, превосходит мои самые смелые мечты. Я уверен, что у нас тобой будет такая же хорошая семья, как у моих родителей. У них скоро серебряная свадьба, а они все еще любят друг друга. Недавно я случайно услышал, как отец признавался маме в любви. Я был тронут.

— Как тебе повезло. В моей жизни передо мной были совсем другие примеры. Может, поэтому я так отчаянно и хотела выйти замуж, но из этого ничего хорошего не вышло.

— Ты выйдешь замуж за меня, и у нас все будет по-другому.

За эти полгода Юра иногда заводил разговоры о том, что они больше не расстанутся, или мечтал, что они будут все время вместе, но все это было как-то вскользь, конкретных предложений он не делал. И вот сейчас, когда он заговорил об их будущей семье, Зоя даже испугалась. С его отношением к Кате об этом было нечего и думать. Он просто не сможет жить такой жизнью, какой живет она. Ее вполне устраивало настоящее положение вещей. Она была влюблена, любима, и дома после бесконечных ссор с Русланом, наконец, настал покой. И в данный момент она была совершенно не готова к переменам.

— Может быть, пока не стоит спешить? Разве нам плохо сейчас? — Зоя внимательно посмотрела на него, и ей показалось, что на его лице появилось облегчение после ее слов.

— Но мне всегда казалось, что для женщины важна семья, — неуверенно сказал он.

— Все правильно, но я уже была замужем и пока не готова к новой семейной жизни. Да и ты тоже. К тому же, мы еще плохо знаем друг друга, — улыбаясь, добавила она, чтобы разрядить обстановку.

— Да уж, десять лет не срок, — Юра тоже улыбнулся. — Но я готов узнать тебя получше.

Выходные пролетели, как одно мгновение, и в воскресенье они оба уже начали грустить, что их следующая встреча на свободе будет лишь через неделю.

Но в следующие выходные им не пришлось встретиться, потому что Марьяну выписывали из роддома. Мама Марьяны наотрез отказалась забирать дочь с внуком, мотивируя это тем, что это должен делать отец ребенка, а никак не бабушка, над которой и так все соседи смеются. Зоя даже поссорилась с ней, уговаривая ее приехать. Бросив в сердцах трубку, она повернулась к сидящему рядом с ней Юре, который что-то медленно наигрывал на гитаре, не особенно прислушиваясь к разговору.

— Юра, ну ты подумай. Нина Васильевна не собирается забирать Марьяну и не испытывает никакой радости от рождения внука. Ей, видите ли, стыдно перед соседями. Да эти времена уже давно прошли, сейчас уже все нормально относятся к женщине, которая решила родить ребенка для себя.

Юра оставил гитару и повернулся к Зое.

— Мне кажется, что эти времена никогда не пройдут, и в поведении Нины Васильевны нет ничего странного. Ей действительно стыдно за дочь. Более того, если ты хочешь узнать мое мнение, я не думаю, что со стороны Марьяны было правильным решением оставить ребенка.

От возмущения Зоя вскочила со стула.

— Да что ты такое говоришь?! Неужели ей надо было сделать аборт?! Это ребенок от любимого человека.

— Но он же на ней не женился, когда узнал, что она беременна?

— Ну и что?! — Зоя осуждающе посмотрела на него. — Я, например, восхищаюсь ее смелостью. Она правильно сделала. Да и в конце концов, какая между нами разница?! Я тоже воспитываю ребенка одна.

— Но ты сначала вышла замуж, у ребенка есть отец, — продолжал возражать Юра, уже начавший жалеть, что завел этот разговор.

— У ребенка нет отца, — раздраженно заметила Зоя. — Руслан ни разу не приехал к ней, с тех пор, как забрал вещи, — Зоя встала спиной к Юре, глядя в окно. Ей не хотелось ему показывать, что ее слишком задели его слова. Она даже подумала о том, что плохо его знает, несмотря на все эти годы их общения.

Юра встал рядом с Зоей, задумчиво глядя на детей на катке. Зачем он только высказал свое мнение?! Наверно, просто разозлился, когда услышал, что Зоя собирается ехать в роддом, вместо того, чтобы провести с ним выходные. Он обнял ее за плечи и прошептал.