Страница 94 из 179
Военные канцелярии в Каире закрывались на период с 1.15 дня до 5 часов вечера. В неприятностях, испытываемых английскими войсками с боевой техникой, виноват весь путь снабжения от военных заводов до мастерских в пустыне. В тыловых районах британская армия демонстрировала всю кровожадность и порочность, которыми отличались довоенные профсоюзы. Слово Стенфорду: «Офицерам, прибывшим в Суэц за запасными частями для танков, в которых испытывалась острая необходимость, пришлось ждать целый день, так как в первую очередь выгружались десять тонн пива». Команды английских торговых судов были укомплектованы дилетантами. Известны случаи, когда бронемашины перевозились в трюмах, засыпанные пятьюстами тонн муки. Американские корабли были загружены в высшей степени рационально, но английские, по словам Стенфорда, загружались «наспех, кое-как».
Полная расхлябанность интендантских служб прекрасно раскрывается в жалобе, поступившей из Египта на два образца только что прибывших танка «Черчилль».
«Эти машины перевозились на верхней палубе, ничем не прикрытые, с незадраенными люками. В результате машины были подвержены действию морской воды. Когда танки прибыли в порт назначения, у них внутри был слой воды толщи — ной девять дюймов».
Специалистам пришлось работать четырнадцать дней, чтобы устранить неисправности электро- и радиооборудования, причиненные попавшей соленой водой, и лишь после этого можно было приступить к испытаниям танков в боевых условиях. Донесение заканчивалось словами: «Все американские танки поступают со. щелями и люками, заклеенными специальной лентой…»
В следующем донесении отмечалось, что при погрузке танков на борт транспортных судов не присутствуют представители заводов-изготовителей. В порту прибывшие танки не осматривает представитель артиллерийско-технической службы. Сержант, принимавший поступившую технику, заметил отсутствие смазки во многих узлах, но никому об этом не доложил
В дополнение к широкомасштабному воровству военного снаряжения, которым занимались местные жители, тыловые части крали то, в чем остро нуждались солдаты на передовой. Наиболее желанной добычей были компасы и бинокли. Дезертиры, собиравшиеся в бандитские шайки, поставляли местным торговцам сигареты, продовольствие и виски целыми грузовиками. Грузовые и легковые машины исчезали сотнями. Стен-форд упоминает, что в результате одного расследования, проведенного его инспекционной группой, была выявлена пропажа 6000 грузовиков. Большой вред наносило и нецелевое использование различных мелочей.
«Для того чтобы смягчить кровать, на нее, бывало, укладывалось до тринадцати одеял, покрывал и простыней. Одеяла использовались в качестве занавесок, ковров и скатертей или прибивались к стенам, чтобы развешивать на них форму. Солдаты забирали ящики из-под патронов, чтобы складывать туда туалетные принадлежности; посуду из столовой использовали для личных нужд; снимали с машин поисковые фары и делали из них ночники; слушали с помощью радиостанций музыку и запирали замками свои тумбочки…»
И все же несмотря на крайнюю неэффективность служб снабжения и самоубийственную тактику командиров, у англичан оставалось много танков. Восьмая армия начала операцию «Крестоносец», имея тяжелых и средних танков втрое больше, чем Роммель. В резерве (частично в Египте, частично в прифронтовом тылу) у англичан имелось 216 тяжелых, 129 средних и 150 легких танков. Было подсчитано, что англичане смогут потерять средние и тяжелые танки в соотношении четыре против одного немецкого, и все равно у них останется вчетверо больше танков, чем у Роммеля!
Тактика англичан не претерпела сколько-нибудь существенных изменений. Постоянно откликавшиеся на действия германо-итальянских войск с запозданием, они никак не могли понять, что даже несмотря на практически неограниченные поставки боевой техники, лихие кавалерийские наскоки танковых подразделений в, конце концов неизбежно закончатся неудачей. Роммель сохранил свою армию нетронутой и, отступив на базы в Триполитании, был готов продолжать войну в Северной Африке.
Однако, в то время как сухопутная армия снова и снова повторяла одни и те же ошибки, Военно-воздушные силы пустыни постоянно совершенствовались. Новых самолетов поступало все больше и больше. Звезды «Люфтваффе» начинали тускнеть, поскольку катастрофическая нехватка наземного грузового транспорта не позволяла подбирать неисправные и подбитые самолеты. К середине декабря 1941 года перебои с горючим привели к сокращению боевых вылетов до одного в день, и корпус «Африка» вкусил, каково вести боевые действия с противником, имеющим преимущество в воздухе.
Роммель угрожал Египту так, как ему никогда не угрожали итальянцы. В 1941 году операция в Северной Африке была единственным сухопутным сражением, в котором англичанам противостоял противник, полный решимости победить. Британцы, по словам одного из историков:
«…по-прежнему считали Ближний Восток эпицентром борьбы. Суэцкий канал стал, если не в действительности, то по крайней мере теоретически, точкой опоры британского владычества во всем мире: снабжение нефтепродуктами, связь с Индией, господство над странами арабского мира — казалось, все зависело от того, смогут ли англичане сохранить свою власть в Египте».
В довоенный период единственный британский экспедиционный корпус, постоянно готовый к выдвижению, предназначался для действий в Египте, а не во Франции. Даже в начале 40-х годов, когда немецкие силы вторжения угрожали Великобритании с другого берега Ла-Манша, Черчилль послал в Египет бронетанковую бригаду и 100 боевых самолетов, причем направил эти силы через Средиземное море, не обращая внимания на руководство сухопутных сил и флота, решительно выступавшее против.
В 1940 и 1941 годах Каир — в не меньшей степени, чем Лондон, — превратился в место, откуда Великобритания управляла военными действиями. Формально Египет продолжал оставаться нейтральным государством. Молодой пухлый король Фарук, унаследовавший трон в 1936 году, сосредоточился всецело на экономическом развитии страны и реформе сельского хозяйства. С началом войны он практически безвылазно находился в своем дворце, окруженный итальянской свитой, и выслушивал постоянные нравоучения со стороны британского эмиссара. Внешняя политика Великобритании на Ближнем Востоке, во многом определяемая обменом любезностями между королем Египта и британским посланником, была начисто лишена предвидения. Проблемы, возникшие на Ближнем Востоке с началом войны, были творением чиновников из Уайт-холла, чья «политика канонерок» к 40-м годам устарела как минимум на столетие.
Каир в 1940 и 1941 годах предоставил дипломатам со всего света удобные места, с которых был прекрасно виден поединок величайших тяжеловесов этого века. Военные корреспонденты всех ведущих мировых газет, вернувшись с передовых, получали в свое распоряжение телеграф, номера с горячей водой и виски. Главнокомандующий британскими силами на Ближнем Востоке, выслушав от Черчилля поток советов, из своей ставки в Каире отдавал приказы солдатам, сражающимся в Ливии, Греции, Югославии, на Крите, в Итальянской Восточной Африке, Персии, Сирии, Ираке и в океанах.
«В первые годы войны в Каире можно было встретить военных во всех мундирах империи. Здесь были шотландские юбки и тюрбаны, фески и пробковые шлемы, широкополые фетровые шляпы и шпоры. Тут попадались кенийские саперы, индийские погонщики мулов, австралийские танкисты, английские артиллеристы, новозеландские летчики-истребители и южноафриканские военные инженеры. Молодые штабные теоретики, только что из колледжей Оксфорда, перемежались с заносчивыми практиками, вернувшимися с секретной миссии на Балканах, и шумливыми призывниками, еще совсем недавно пасшими овец или нежившимися на пляжах».
Для Великобритании потеря Египта означала поражение в войне. Вот почему подобные мысли никогда не всплывали в разговорах в военных учреждениях, барах, борделях, танцевальных залах, ночных клубах, открытых кинотеатрах, казино, дорогих ресторанах и элитных клубах этого поразительного города Каир, еще перед войной ставшего столицей сплетен всего мира.