Страница 51 из 179
Однако когда наступил черед следующего кризиса, Гамелен не стал выражать сомнений по поводу боеспособности польской армии. Он считал ее грозной военной силой, и это убеждение позволило ему в случае начала военных действий напасть на Германию через три дня после мобилизации во Франции. По расчетам, война на два фронта должна была вынудить Германию распылить силы, и поляки получали возможность защищаться. И 7 сентября 1939 года восемь французских дивизий — в том числе две моторизованные и пять танковых батальонов — двинулись вперед и заняли район между линией Мажино и Западной стеной. Германские войска отошли назад, оставив около 200 квадратных километров территории и с полсотни деревень, покинутых жителями, но обильно напичканных минами и ловушками. Военные корреспонденты ликовали, описывая выдающиеся победы французской армии и прорыв в глубь Германии. Их слова подкрепляли фотографии и кадры кинохроники.
По мере приближения конца сентября раскрывалась истинная сущность «Саарского наступления» — это был лишь пропагандистский трюк. Французская армия отошла назад, потеряв 27 человек убитыми и 22 ранеными, а также несколько самолетов. К концу октября стороны вернулись на исходные позиции. Теперь, когда нам известен боевой дух Гамелена и его склад ума, кажется весьма вероятным, что «Саарское наступление» было поставлено специально для того, чтобы показать обоснованность опасений, высказанных Гамеленом французскому правительству по поводу вступления в войну на стороне Чехословакии.
Всего через неделю после начала войны канцлер казначейства привел на заседании кабинета министров страшные факты: финансовое положение Великобритании отчаянное, гораздо хуже того, что было в 1914 году. Союзник Франция также находится в более худшем положении, а три государства, бывших союзниками в предыдущую войну — Россия, Италия и Япония, — теперь стали потенциальными врагами. Общие золотовалютные ресурсы Великобритании составляли 700 миллионов фунтов, и надежды увеличить эту цифру были ничтожно малы. К тому же поскольку после Первой мировой войны правительство отказалось выплачивать долги Соединенным Штатам, все дальнейшие закупки необходимо было оплачивать наличными. Несомненно, все присутствующие на заседании поняли прозрачный намек канцлера: единственным шансом спасения является вступление Америки в войну на стороне Союзников. И произойти это должно как можно скорее.
Две недели весь мир наблюдал за тем, как германские армии прокладывают себе дорогу в глубь Польши. Затем последовал финал-гротеск: Красная армия хлынула через восточную границу. Всем стало понятно — для этого стоило лишь взглянуть на карту, — что если Германия и Россия дружны настолько, что организуют совместное наступление на Польшу, то их дружба позволит германской армии оставить на польской границе лишь чисто символические силы, а остальную мощь своей военной машины, перегруппировав, бросить на Запад.
Впервые мир получил возможность увидеть в деле новую германскую армию, использующую как новые, так и старые виды оружия и методы ведения войны. Исход кампании в Польше был решен тем обстоятельством, что германская армия ехала на войну по железной дороге. Приграничные железнодорожные узлы были стартовыми площадками захватчиков. Бронированные и моторизованные соединения составляли всего около одной шестой части сил вторжения; в остальном это была та же медленно тащившаяся на конной тяге армия, которая была на фронтах Первой мировой войны. Лишь десять процентов армии было посажено на гусеницы и колеса, но даже эта попытка механизировать наступающие части была выполнена только после того, как в 1939 году для военных нужд было реквизировано 16 тысяч гражданских автомобилей. Автомобильная промышленность Германии в предвоенные годы совершила огромный количественный скачок, но ей так и не удалось полностью обеспечить транспортными средствами армию. Да и качество германских автомобилей оставляло желать лучшего. Лишь очень немногие германские автомобили могли переносить тяготы армейской жизни. Однако для «молниеносной войны» подобные мелочи не имели значения. К тому времени, как снаряжение развалится, враг уже будет разгромлен.
Германские армии вторглись в Польшу с запада и севера, а также с юга, используя базы в Чехословакии. Географическое положение Польши и то обстоятельство, что исторически угроза для нее исходила как с запада, так и с востока, мешали созданию эффективной оборонительной системы. Подобно французам, поляки не желали отдавать неприятелю большие территории, поэтому все оборонительные сооружения были построены вдоль границы в надежде задержать германские армии, выиграв время, необходимое для того, чтобы отмобилизовать армию и организовать контрнаступление, а также для того, чтобы Великобритания и Франция обрушились на Германию с запада.
Впервые мир увидел упредительные воздушные налеты, с которых теперь начинаются почти все войны. Германская разведка — как наземная, так и аэрофотографическая — подготовила список целей, и, несмотря на непогоду, «Люфтваффе» удалось уничтожить большую часть польской авиации в первые часы войны. Налеты бомбардировочной авиации среднего радиуса действия на польские города помешали осуществить в полном объеме мобилизацию армии. На передовой роль артиллерии выполняли пикирующие бомбардировщики «Штука»: в школах от летчиков требовали 50-процентного попадания в круг с радиусом 25 метров. (Stuka — сокращение от немецкого слова Sturzkampfflugzeug — «пикирующий бомбардировщик». Это название могло применяться в отношении любого самолета подобного класса, но преимущественно его использовали для обозначения бомбардировщика «Юнкерс Ю-87».)
Польская армия, особенно авиация, сражалась стойко, но она не имела оснащения для того, чтобы вести современную войну. С помощью бронированных дивизий германская армия прорвала фронт. Следом за ними в брешь проникли обычные пехотные части, окружившие польские войска в два кольца, одно внутри другого. Вторые клещи сомкнулись на семнадцатый день кампании в Брест-Литовске, центральном городе Восточной Польши. В тот же день Красная армия перешла восточную границу Польши. Борьба еще продолжалась, но исход войны был предрешен.
Немцы, всегда готовые учиться, тщательно разобрали итоги кампании. В первую очередь выяснилось, что необходимо улучшить снабжение горючим и боеприпасами быстро продвигающихся вперед частей. Командирам батальонов и полков было предписано находиться ближе к передовой. Артиллерию надо было выдвигать вперед значительно быстрее. Легкие танки — T-I и Т-II — понесли очень большие потери — из строя выбыло соответственно 89 и 83 процента машин; в то время как потери среди средних танков T-III и Т-IV были всего 26 и 19 процентов. Все заводы были переориентированы на выпуск средних и тяжелых танков; легкие танки были переоборудованы для разведывательных целей и управления боем; часть машин были переделаны в самоходные противотанковые орудия. Все нововведения были направлены на то, чтобы в следующий раз удар получился более мощным и более стремительным. Для военных, считавших, что мобильные силы революционизируют военное искусство; польская кампания была слишком ортодоксальной. Они жаждали блицкрига.
Шестой виконт Горт, наследственный пэр Ирландии, назначенный командующим Британскими экспедиционными силами, к нововведениям относился осторожно. Большую часть Первой мировой войны он прослужил штабным офицером, но, направленный на передовую в составе гренадеров, Горт проявил себя бесстрашным командиром. К концу войны он собрал поразительную коллекцию наград за личное мужество: «Крест Виктории», три ордена «За отличную службу» и «Военный крест». В 1937 году боевой послужной список Горта сыграл важную роль в его назначении начальником Имперского генерального штаба, высшим военачальником Великобритании. Горт стал самым молодым военным, занявшим эту должность; ему было присвоено внеочередное звание, для того чтобы он смог обойти таких опытных генералов, как Брук, Дилл и Уэйвелл. Горта лично выбрал Лесли Гор-Белиша, военный министр, хотевший влить в армию новые жизненные силы. История показала, что выбор его не был удачным.