Страница 39 из 179
7. ПАШЕНДАЛЬ И ТО, ЧТО БЫЛО ПОТОМ
Прошлое — это чужая страна; там все ведут себя по-другому.
Дуглас Хейг был не из тех, кого неудачи останавливают или хотя бы чему-нибудь учат. Ровно через один год битва на Сомме была повторена заново в глинистых топях на севере. Люди в прямом смысле тонули в грязи, разрытой снарядами. Болота поглощали даже орудия. Это сражение явилось апогеем кошмара войны, и многие из воевавших там — в том числе и мой отец — впоследствии избегали говорить о нем. Подобно битве на Сомме за год до этого, оно продолжалось с июля по ноябрь, в результате чего была отвоевана узкая полоска земли.
Военный историк Лиддел Гарт так сказал об этой мрачной драме: «Это наступление 1917 года было таким бессмысленным из-за достигнутых результатов, что слово «Пашендаль» стало… синонимом провала военной операции — это название в истории английской армии помещено в траурную рамку.
В последний год войны немцы, нокаутировав Россию в войне, смогли перебросить все силы на Западный фронт и поставить «битву на Сомме» по своему собственному сценарию. Это было массированное наступление, и некоторые идеи, впервые воплощенные в нем, получили свое дальнейшее развитие в блицкриге Второй мировой войны.
Генерал Людендорф — вероятно, наиболее опытный военачальник из высшего командования обеих противоборствующих сторон — в «Заметках о наступательных сражениях», опубликованных в 1918 году, указал на гибкий подход германской армии к проблемам наступления. По его словам, основой атак англичан были расписанные по деталям действия артиллерии. «Ползущее огневое заграждение» — снаряды падали как впереди наступающей пехоты, так и за ней — гнало английских солдат вперед. Отставшие, неспособные передвигаться вследствие ранений попадали под интенсивный огонь собственных орудий. Людендорф утверждал, что при подобной схеме командиры теряют надлежащий контроль над своими подчиненными. Пехоту необходимо использовать более гибко, постоянно ища возможность обойти противника с флангов, заставить его отойти назад и таким образом расширить фронт наступления.
Немцы не отвергали элемент внезапности. Для новых методов наступления это было необходимо. Первыми в атаку двигались специально отобранные солдаты — штурмовые отряды. Они применяли огнеметы, несли с собой большие холщовые сумки с гранатами и были вооружены революционно новой модификацией пулемета — пистолетом-пулеметом МР-18. Это было компактное легкое автоматическое оружие с магазином, вмещавшим 32 патрона от пистолета «люгер». Из такого автомата можно было вести огонь со скоростью 400 выстрелов в минуту; к концу войны в германских войсках было около 35 тысяч МР-18.
Приготовление к наступлению велось в обстановке строжайшей секретности. Штурмовые отряды выдвигались на передовые позиции под прикрытием темноты. Артиллерия подвозилась к месту предстоящего наступления только за пять дней, а тяжелые мортиры — за два дня. Такие меры предосторожности должны были обеспечить внезапность, но все же разведка доносила генералу Хейгу о готовящемся наступлении. Однако Хейг не предпринял никаких мер и даже сменил командиров высшего звена на участке предполагаемого германского наступления. По его приказу английские танки были рассредоточены в качестве неподвижных опорных пунктов обороны, то есть практически перестали быть танками.
«Битва кайзера», как назвали это наступление немцы, началась 21 марта. Первым атакам очень способствовал туман, а также то, как рассредоточил свои войска по эшелонам в глубину линии обороны генерал Хейг. Он выдвинул основные силы слишком далеко вперед, вследствие чего неожиданный прорыв в одном месте вынудил его войска отойти назад повсеместно. К 5 апреля Хейг потерял территорию площадью 1000 квадратных миль и 160 тысяч человек (убитыми, ранеными и пленными), и многие были уверены, что его армия на грани катастрофы.
После этого 42 германские дивизии навалились на французскую армию с такой силой, что Фош подготовил приказ отойти на последний рубеж обороны перед Парижем. Английский кабинет министров был в панике и даже обсуждал, сколько времени потребуется на то, чтобы эвакуировать из Франции экспедиционные силы. Все это также было предтечей блицкрига 1940 года и эвакуации из Дюнкерка.
Однако худшего так и не произошло, и линия фронта стабилизировалась. Хейг передал английские войска под начало французского главнокомандующего Фоша, и германское наступление замедлилось. Настал черед потрудиться английским пулеметчикам. Один из них вспоминал: «И теперь, вспоминая о том, как бесстрашные немецкие пехотинцы спокойно и уверенно двигались навстречу смертоносному огню наших пулеметов, я испытываю восхищение. Ни с чем не сравнимое мужество. Бедняги!»
Людендорфу удалось вернуть маневренность военным действиям, но танков, способных перевесить чашу весов, у него было слишком мало. В первый день немцы ввели в бой четыре танка «A7V» — громоздких 33-тонных машины с экипажем 18 человек — и пять захваченных английских танков «Марка IV». Официальная история утверждает, что везде, где появились немецкие танки, линия обороны была прорвана.
Даже Людендорф был не в силах изменить то обстоятельство, что с появлением на поле боя пулеметов появились и большие человеческие потери. Немцы остановились, истощенные собственными успехами, и тут решающую роль сыграли неизрасходованные ресурсы союзных держав, к которым теперь присоединилась Америка. Наступающие германские части были деморализованы, обнаружив в тылу союзников огромные запасы продовольствия и военного снаряжения. К генералам союзников вскоре вернулось мужество. Они стали набрасывать планы еще более крупномасштабных операций на 1919 и 1920 годы, но тут немцы вдруг неожиданно запросили мира.
Нашлись тысячи. объяснений краху Германии. Людские ресурсы и снаряжение из Америки, удушающее действие морской блокады на ситуацию с продовольствием внутри Германии, восставшие моряки, высыпавшие на улицы Киля, капитуляция союзника — Турции, распад Австро-Венгрии и так далее. Даже сейчас истинные причины краха Германии не являются очевидными и бесспорными. Многие немцы были уверены, что их обманули. Как им казалось, президент США Вильсон предложил мир, по условиям которого Германия сохраняла свои колонии и армию. Но как только наступило перемирие, германская армия была распущена, и было невозможно заставить ее воевать снова. Союзники продиктовали свои условия и разделили между собой германские колонии. Так или иначе, война закончилась, и историкам пришлось продолжать боевые действия другими методами.
В течение всей войны канадские, австралийские и новозеландские войска неоднократно демонстрировали свою высокую боевую готовность, и Хейг использовал их в качестве штурмовых отрядов во время самых жестоких атак. Кровавое фиаско Пашендаля переполнило чашу терпения премьер-министров Новой Зеландии и Канады, видевших, как генерал Хейг бросает их соотечественников в мясорубку. На совещании военного кабинета империи, состоявшемся 13 июня 1918 года, новозеландский премьер-министр Уильям Месси пожаловался, что его сограждан бросают на колючую проволоку, где их расстреливают, словно кроликов. Канадский премьер-министр сэр Роберт Борден пришел в такую ярость, что, как говорят, схватил премьер-министра Великобритании — им тогда был Ллойд-Джордж — за лацканы пиджака и хорошенько его встряхнул.
Правительственные чиновники и государственные деятели заключили сделку, чтобы скрыть некомпетентность высшего военного командования английской армии. Даже сейчас, три четверти века спустя, многие жизненно важные документы и статистические данные Первой мировой войны закрыты для критического изучения общественности; к тому же, как утверждается, многие бумаги погибли во время авиационных налетов в 1940 году. По словам историка Майкла Говарда: «Ученых давно не удовлетворяет разношерстная неполная подборка документов Первой мировой войны, представленных в Публичном архиве, которые были безжалостно «прополоты» перед тем, как стать достоянием широкой общественности».