Страница 157 из 179
Но заместитель госсекретаря Дин Эйксон решил по собственной инициативе, пользуясь имеющимися у него возможностями, не размораживать счета для выдачи денег, необходимых для покупки нефтепродуктов. С помощью своих подчиненных, разделявших его взгляды, Эйксон устроил такую запутанную процедуру рассмотрения просьб о выделении средств, что японцы запутались в бюрократических сетях. По словам одного официального лица: «Японцы пытались всеми мыслимыми и немыслимыми путями получить столь необходимую сырую нефть, но на каждое предложение Управление по контролю за иностранными средствами имело готовый уклончивый ответ, за которым скрывался категоричный отказ».
Только 4 сентября Корделл Хэлл, обнаружив, что Эйксон нарушает правительственные распоряжения, вызвал его к себе. Хэлл оказался перед дилеммой. Если резко исправить положение дел и пустить нефть в Японию, это послужит сигналом ястребам в Токио, предсказывавшим, что американцы скоро пойдут на уступки.
Но Соединенные Штаты не собирались идти на уступки. Хэлл решил не снимать неофициальное эмбарго Эйксона. Японцы — всегда, первым делом заботившиеся о том, чтобы не потерять лицо, — не могли стерпеть, что вынуждены склонять голову, испытывая давление США. Они смотрели на то, как иссякают запасы нефти, понимая, что, как только в резервуарах ничего не останется, японская экономика зачахнет и погибнет. Действия Эйксона начали отсчет времени перед войной.
Если бы не его необдуманный поступок, о котором он не удосужился поставить кого-либо в известность, возможно, оставалась бы надежда достигнуть компромисса. Однако на выработку любого соглашения нужно время. Переговоры японской делегации, прибывшей в Вашингтон, показали, как сильно различаются позиции сторон. Япония даже пошла на то, что согласилась вывести свои войска из Китая, но потребовала на это 25 лет, при этом Америка должна была прекратить поддержку китайской армии Чан Кайши и убедить ее воздержаться от боевых действий против японцев.
Отношение самих японцев к сложившейся ситуации было крайне сложным. Некоторые требовали немедленно начать войну, пока еще не иссякли запасы топлива. Ястребы пытались успокоить опасения по поводу войны. Они обещали, что уничтожение американского Тихоокеанского флота и высадка сухопутных войск в Бирме, Малайе, голландской Ост-Индии и на Филиппинах заставят все заинтересованные стороны — Соединенные Штаты, Великобританию и Нидерланды — сесть за стол переговоров. Таким образом, Япония с честью добьется приемлемых условий. Верховный военный совет Японии 6 сентября одобрил план одновременного нападения на Перл-Харбор и другие цели в Юго-Восточной Азии. Еще до конца месяца у побережья Японских островов начались маневры.
Были и другие, осторожные голоса, призывавшие министра обороны Тодзио стерпеть невыносимое и вывести японские войска из Китая. Именно эти споры послужили причиной отставки 16 октября кабинета министров. Генерал-ястреб Тодзио стал премьер-министром, сохранив за собой пост министра обороны и также взяв портфель министра внутренних дел. Связь правительства с армией стала крепка как никогда. Влияние гражданских лиц в правительстве свелось практически к нулю, и хотя были те, кто опасался установления власти военных, многие считали, что генерал, занимающий пост премьер-министра, убедит американцев в том, что правительство и армия находятся в полном согласии.
57-летний Тодзио представлял собой странную смесь грубого солдафона и тонкого политика западного толка. Где бы он ни появлялся, его сразу же узнавали по простому кителю военного покроя, лысой голове, очкам и усикам. Японцам еще никогда не доводилось видеть главу государства, беседующего с рабочими и лично проверяющего цены на рынке. Тодзио правил не через кабинет министров, не имевший реальной власти, а через «группу связи», в состав которой входили премьер-министр, начальники штабов сухопутных войск и военно-морского флота, министр обороны и военно-морской министр (действующие офицеры) и министр иностранных дел. Решения этой группы безропотно утверждал император, молча присутствовавший на заседаниях имперского совета.
Япония смотрела на американцев и англичан как на людей, готовых пойти на уступки. Великобритании для продолжения войны в Европе были отчаянно нужны олово и каучук; можно было не сомневаться, она ни за что не рискнет потерять это сырье только из желания укротить территориальные притязания Японии. А разве американцы, скинувшие с шеи колониальное ярмо, захотят сражаться ради того, чтобы сохранить для Великобритании и Нидерландов их колониальные владения? Сознавая, что американские журналисты неизбежно зададут эти вопросы, англичане упорно отказывались принимать участие в американо-японских переговорах в Вашингтоне.
Американцы, к тому времени вступившие в активную борьбу с немецкими подводными лодками в Атлантическом океане, говорили, что для улучшения отношений с США Японии сначала необходимо расторгнуть Тройственный союз. Американское общественное мнение не потерпит соглашения с «другом Гитлера». Японцы отвечали, что им тоже приходится прислушиваться к общественному мнению у себя дома. По их словам, расторгнуть договор они не могут, но постепенно все отомрет само собой.
20 ноября 1941 года японцы предложили «модус вивенди»: приостановление на три месяца «холодной войны». Они согласились вывести свои войска из Южного Индокитая, оставив их в Северном; не отказываясь от продолжения боевых действий против китайской армии, они обещали «не направлять вооруженные силы» на юг. В ответ японцы хотели, чтобы Соединенные Штаты возобновили экспорт сырья, в том числе нефти, в Японию и прекратили поставки военного снаряжения войскам Чан Кайши.
Корделл Хэлл назвал эти предложения «нелепыми». Но когда он стал составлять ответ, ему на стол положили перехваченное сообщение. Это была секретная депеша из Токио, предназначавшаяся делегации в Вашингтоне, в которой крайний срок получения удовлетворительного ответа от американцев переносился на 29 ноября. Зловещая конфиденциальная приписка гласила: «На этот раз дата установлена окончательно, и дальнейший ее перенос невозможен. Последующие события будут развиваться автоматически».
Сознавая, что времени осталось в обрез, Хэлл с головой погрузился в составление проекта договора. Наконец он смог показать набросок представителям Великобритании, Китая, Нидерландов и Австралии. Хэлл попросил их как можно скорее связаться со своими правительствами. В проекте ответа он придерживался идеи «модус вивенди», предлагая трехмесячную паузу, устраивавшую обе стороны. Америка требовала сокращения японского военного присутствия в Индокитае, взамен обещая частичные возобновления поставок нефти для гражданских нужд, а также поставки другого сырья.
Хэлл было доволен составленным ответом и надеялся, что он станет прорывом во взаимоотношениях Соединенных Штатов и Японии. Но даже если его усилия окажутся напрасными, по крайней мере американская армия получит три месяца, чтобы лучше подготовиться к войне. Он с нетерпением ожидал ответа от правительств четырех заинтересованных государств, но те не разделили его энтузиазма. На следующей встрече лорд Галифакс, представлявший интересы Великобритании, и посланник Австралии вели себя очень уклончиво; только представитель Нидерландов проконсультировался со своим правительством. Китай возражал против того, что 25 000 японских солдат должны остаться в Индокитае. Китайцы опасались, что американцы собираются устроить второй «Мюнхен» и втоптать их в грязь, как втоптал в грязь чехов Чемберлен. Их опасения были совершенно безосновательны. Американцев слишком заботило то, как бы миллион японских солдат, высвободившихся в успокоившемся Китае, не отправился воевать куда-нибудь в другое место.
Госсекретарь Соединенных Штатов был очень огорчен и раздражен, что правительства заинтересованных государств — кроме Голландии — не дали безусловно положительного отзыва на его предложения. Впоследствии он писал: