Страница 113 из 179
После июньских воздушных боев над проливом (немцы назвали этот период «Война в канале») наступила вторая стадия битвы. Противник предпринял главный натиск, продолжавшийся с 12 (кануна «Адлертага», «дня орла») до 24 августа 1940 года.
Нацистская пропаганда назвала эту операцию «Адлерангрифф», «Орлиный натиск», и вскоре она превратилась в упорную ожесточенную схватку, в которой «Люфтваффе» попытались подавить истребительные части Королевских ВВС с помощью грубой силы. Большинство эскадрилий Me-109 были сосредоточены на небольшом участке вдоль побережья Па-де-Кале, чтобы немецкие истребители могли находиться максимально долго над территорией Англии.
Один летчик «Спитфайра», пустившийся в погоню за «Мессершмиттом» и сбитый над Францией, был захвачен в плен, и немецкие летчики угостили его водкой. Он так описывает свои впечатления:
«Это было очень впечатляющее зрелище: несколько сотен самолетов кружились в воздухе, выстраиваясь в боевой порядок. После этого меня увезли с аэродрома, и я целый день провел в штабе. Адъютант писал письма родственникам сбитых немецких летчиков. Он сказал мне: «Видишь, не ты один. У нас тоже большие потери».
Этого летчика не расспрашивали о радарах. «Немцам было известно о них, но они не сознавали, какое они имеют для нас значение. Один немец спросил меня: «Почему вы всегда уже заблаговременно нас встречаете?» Я ответил: «У нас очень хорошие бинокли, и мы постоянно ведем наблюдение». На этом расспросы закончились».
Похоже, такое отношение к английскому радару преобладало, ибо радиолокационные станции практически не подвергались бомбовым ударам, несмотря на то что высокие мачты с антеннами заметны издалека. Немцы знали о существовании английского радара, но не могли представить себе в полной мере, какие это дает преимущества. В этом отношении исход битвы решила система взаимодействия с истребительными частями, введенная Даудингом.
15 августа совершили налет немецкие бомбардировщики, размещенные на базах в Скандинавии. Одномоторные Me-109 не смели и мечтать о том, чтобы преодолеть такое расстояние, и воздушное прикрытие осуществляли двухмоторные Me-110. Немецкое командование надеялось, что Королевские ВВС подготовили противовоздушную оборону северного и западного побережий не так тщательно, как это было сделано на юге, где были сосредоточены основные силы английской авиации. Однако Даудинг был человек осторожный, и немцы понесли большие потери.
Несмотря на то что к налетам из Скандинавии обычно относятся как к глупым причудам «Люфтваффе», и в этом кажущемся безумстве была своя логика. Отныне Королевские ВВС вынуждены были относиться к бомбардировке северных районов Великобритании как к реальной возможности. Для обороны этой части страны приходилось отвлекать силы и средства, необходимые в других местах.
Теперь основной целью налетов «Люфтваффе» стали аэродромы английских истребителей, расположенные на юго-востоке Англии. «Орлиный натиск» не ослабевал, но сейчас концентрированные бомбовые удары с малой высоты были сосредоточены на местах базирования истребительных эскадрилий, которые стали нести большие потери. Большие и маленькие группы Me-109 прочесывали местность, отыскивая на земле «возможные цели». Порой они нападали на английские истребители, когда те возвращались домой с израсходованными боеприпасами и горючим на исходе. Было много жертв среди наземного обслуживающего персонала, бомбардировки выводили из строя аэродромное оборудование и ремонтные мастерские. Эскадрильи приходилось поднимать в воздух только для того, чтобы они не были уничтожены на земле. Это совершенно не вязалось с тактикой Даудинга беречь силы, но другой альтернативы, кроме как вести бой по правилам Геринга, у англичан не было. Некоторые авиационные части были практически полностью уничтожены. Прибывшая 28 августа из Шотландии к месту боевых действий 603-я эскадрилья (город Эдинбург) к 6 сентября потеряла 16 «Спитфайров» и 12 летчиков. 253-я эскадрилья, базировавшаяся в Кенли, за семь дней потеряла 13 «Харрикейнов» и 9 летчиков, а 616-я эскадрилья потеряла за восемь дней 12 истребителей и 5 летчиков. Подобная картина была во всех частях истребительной авиации, и вскоре в каждой эскадрилье оставалось в среднем по 16 летчиков против 26, положенных по штатному расписанию.
Дополнительные неприятности вызывались тем обстоятельством, что сражавшиеся на равных с Me-109 «Спитфайры» были слишком сложными машинами и осуществить их ремонт было гораздо труднее, чем восстановить поврежденные в боях «Харрикейны». Несомненно, одним из наиболее удивительных обстоятельств этой битвы было то, что только восемь аэродромов во всем районе, прикрываемом авиационными группами 10, Ни 12, были оснащены мастерскими, оборудованными для проведения ремонта «Спитфайров».
Летчиков одолевала усталость. Двух недель обыкновенно оказывалось достаточно для того, чтобы измучить молодого, уверенного летчика так, чтобы ему настоятельно требовался отдых. Даудинг был вынужден пойти на отчаянные меры: он рассортировал свои эскадрильи по качеству на три группы и использовал их в соответствии с этой классификацией. Отныне эскадрильи группы «Ц» превратились, по сути дела, в учебные центры, где молодые летчики — а также перешедшие из бомбардировочной авиации, флота и авиации берегового командования — набирались опыта, который позволил бы им выжить в боевых условиях.
Хотя основной проблемой оставалась нехватка летчиков, поставки техники также не были неограниченными. Были периоды, когда потери самолетов Королевских ВВС превосходили количество новых машин, поступавших с заводов, причем имевшихся запасов оставалось всего на три недели боев. Так продолжалось до тех пор, пока в эскадрилью не был доставлен первый «Спитфайр II», собранный на новом заводе в Касл Бромуич под Бирмингемом. Битва затягивалась, и поредевшие немецкие эскадрильи стали внимательнее присматриваться к противнику в надежде увидеть первые признаки того, что английская истребительная авиация начинает сдавать. Однако Даудинг и Парк мастерски вводили в бой свои скудные резервы. Немцы не находили никаких свидетельств того, что у англичан есть какие-то трудности с пополнением парка боевых машин, и те истребители, что поднимались на перехват, сражались отважно и решительно.
Обучить боевого летчика-истребителя — задача долгая и трудная. Известны случаи, когда опытные отважные пилоты так и не становились хорошими истребителями. Помимо летного мастерства, летчику-истребителю необходима агрессивная самоуверенность, а также редкая способность видеть все происходящее в воздухе и готовность опасно сближаться с самолетами противника. Но для того чтобы противника обнаружить, требуется какое-то шестое чувство, подсказывающее, где его искать, и помогающее правильно истолковать увиденное. Небо бескрайнее. По словам одного летчика-истребителя:
«Многих сбивали в первый же вылет, и эти летчики так и не понимали, что же произошло. Даже если выглянуть в крошечный иллюминатор пассажирского авиалайнера, поймешь, насколько огромно небо, где приходится искать вражеский самолет. А если еще добавить бесконечное пространство над головой и внизу, получится то бескрайнее небо, где может находиться противник».
За два месяца — июль и август — «Люфтваффе» потеряли 292 летчика, пилотировавших одноместные истребители, а Королевские ВВС — 321. В конце концов немцы поняли, что ключом к победе являются истребители сопровождения. У англичан, несмотря на то что продолжались действия авиации берегового командования и ночные вылеты бомбардировщиков, успех войны в воздухе определялся исключительно летчиками-истребителями, и их нехватка становилась катастрофической. За штурвалы истребителей пришлось садиться летчикам из бомбардировочных эскадрилий, из частей береговой авиации и авиации поддержки сухопутных сил. Сроки подготовки были сокращены: вместо положенных шести недель курсант уже через три недели вступал в бой.