Страница 3 из 10
Гном разогнулся, и стало ясно, что никакой это не горб, а, наоборот — мешок, который старый прохиндей прятал под плащом, оттого горбатым и казался.
— Чего стала? — буркнул мастер Гровас. — Поторапливайся, не трать время хозяина даром!
Это потому, что они с мастером Бурдусом друзья, а вот если бы опять чего не поделили, Гровас завел бы со мной пространную беседу по поводу погоды, радостно про себя в процессе оной подсчитывая, на какую сумму нанес урон соседу.
Кивнув мастеру, я заторопилась в таверну, петляя по задворкам и прислушиваясь к представлению на главной дороге, которое щедро дарили всем вольным или невольным зрителям тролли. Где-то что-то громыхнуло, потом послышался звон стекла, в отдалении завыла собака, затем послышались нарастающие голоса, предшествующие выяснению отношений кулаком и мечом. Радовало меня только одно: по утрам, когда я возвращалась в академию, все скандалисты уже успокаивались, пьяницы спали, а дебоширы попадали за решетку.
Подойдя к таверне «Зуб дракона», я привычно шагнула к неприметной двери в стене, быстро открыла и прошмыгнула внутрь. Тепло, ароматы жаркого, пряный запах свежей выпечки, заставляющий втягивать воздух, аромат трав и радостный оскал Тоби — нашего повара.
— Здорова, немочь книжная, — завопил он, — сдала?
— Сдала, — радостно ответила я, на ходу раздеваясь.
Сапоги, плащ, шарф и платье я торопливо стянула в каморке, тут же висело другое, свежевыстиранное и выглаженное горчичного цвета, белоснежный воротничок, манжетики, фартук и косынка. Переоделась я быстро и, всунув ноги в удобные туфли, через пару минут вновь вошла в кухню.
— Сядь, поешь, — скомандовал Тоби. — Народу много, Сэл не справляется, так что до утра не присядешь.
Я села, деревянный стол, и так чистый, тут же был протерт тряпкой, затем передо мной поставили тарелку с похлебкой из ножек кабана, положили ломоть еще горячего хлеба, который Тоби сноровисто посыпал тертым сыром, и дополнили трапезу кружкой теплого молока с корицей и зверь-травой — это чтобы я бодрая до утра была.
— Ешь, ешь, — Тоби ласково по щеке погладил, — и так тощая, а теперь совсем вурдалак вурдалаком.
Наваристая похлебка оказалась чуть солоноватой, насыщенной и безумно вкусной. Варил ее Тоби по определенному рецепту, да и мясо отбирал сам. И потому по утрам мы часто шли до академии вместе — я поспать пару часов и на лекции, он у мрачных стен нашего учебного заведения сворачивал вправо и шел на рынок выбирать продукты. В зависимости от того, что купит, и строилось меню нашей таверны. Найдет хорошую рыбу — будет рыбный суп, подкопченная рыбка, кукурузная каша, запеченная в тесте рыбка и, конечно, котлетки рыбные. Отберет говядину — гуляш, наваристые супы, мясная вырезка, котлеты да паштеты на разный вкус. Но я любила, когда Тоби готовил птицу или кабана, и даже не знаю, что больше. Из ножек кабана похлебка получалась чуть мутноватая, с капельками прозрачного жира на поверхности и ароматом черного перца и лука, и если ее оставить и дать остыть, она становилась как желе и нарезалась тогда порционными кубиками. Эту похлебку я любила в обоих вариантах. А из курятины Тоби варил свой знаменитый Золотой бульон. Мне нравилось украшать тарелки с золотистым отваром кусочками светлой курятины и кружочками овощей, еще и листиками зелени — красиво получалось, а уж на вкус… Да, в столовой нашей академии так не кормили.
— Дэя, о чем пригорюнилась? — Тоби подошел, поставил передо мной тарелку с маленьким оладышком, сверху осторожно положил немного черничного варенья. — Оцени новое блюдо.
Осторожно отламываю ложечкой кусочек оладышка, зачерпываю варенья, пробую. Неожиданно сладкий творожный вкус там, где я предположила обычное блинное тесто, и кислинка варенья, в котором кроме черники еще и малина ощущалась.
— Сырники, — весело сознался Тоби. — Ну, как тебе?
— Потрясающе, — восхитилась я, уплетая оставшееся. — Очень вкусно.
— У племяшки день рождения скоро, вот хочу сделать что-то особенное.
— Торт со сливками, — предложила я, потянувшись к молоку и булочке. — Можно с замороженной малиной, помнишь, ты для жены градоначальника делал.
— Да, помню. — Тоби вернулся к плите. — Но хочется чего-то необыкновенного, для племяшки же.
Племянница нашего повара была любима всеми в таверне — дочь его погибшей сестры, единственная внучка престарелых родителей, да и сам он к Сине относился скорее как к дочери, чем как к племяннице. Баловал безмерно, но там такое очаровательное кудряво-черноглазое создание, что ее все балуют. А дядя просто в этом лидирует.
— Дэя! — Громогласный вопль мастера Бурдуса едва не заставил подавиться.
Подскочив, я торопливо сдвинула остатки ужина в сторону и накрыла салфеткой — потом доем, на бегу уже.
Распахнув неприметную дверцу для работников, я вошла в таверну. Дух, спиртом пропитанный, запах пота, еды, шум разговоров, едва слышная мелодия подуставшего флейтиста, нервная Сэл со сбившимся чепцом, квадратные деревянные столы, простые, но крепкие скамьи, чадящие факелы и толпа пьяных троллей, вламывающаяся в двери!
— Не к добру это. — Мастер Бурдус, стоящий за стойкой в шаге от меня, заметно пригорюнился, осматривая свой обеденный зал. — Ой, не к добру…
Тролли, конечно, народ вспыльчивый, но честный — за разрушения они, как протрезвеют, сполна заплатят. Но кто заплатит за клиентов, которые уйдут, как только драка начнется, или не придут, увидев, что тут творится.
Я тоже грустно вздохнула, понимая, что именно мне потом придется остаться и помогать Сэл с уборкой. Да и пережить все это еще предстоит.
— Дэйка, а ступай-ка ты пока в дальний конец зала, там как раз новый клиент подошел, а к этим не суйся — Сэл у нас наполовину тролль, ей и разбираться, — сказал мастер Бурдус.
Я кивнула, подхватила свиток для заказа и поторопилась в дальний конец зала, привычно выискивая взглядом новенького. Отыскать было несложно — человек, замотанный не только в плащ, но еще и скрывший лицо под непроницаемой маской из темного тумана, сидел перед пустым столом. А если с маской, значит, это маг, причем неслабый, такие иной раз сюда забредали по делам государственной важности, в смысле разыскивая беглых, либо в командировку для ревизий. Этот явно из боевых магов — плечи широкие, да и разворот такой внушительный, а большего под плащом видно не было.
Я торопливо подошла, поклонилась и завела привычную беседу:
— Темного вечера вам, уважаемый господин. Что будете заказывать?
Маг медленно поднял голову, уставившись на меня непроницаемой маской. И почему-то его правая рука, до моего приближения просто лежащая на столе и нервно барабанившая пальцами, неожиданно напряглась. Затем сжалась в кулак, а после я услышала:
— Пусть меня обслужит… другая!
Неприятная ситуация. Я посмотрела на Сэл, она как раз пыталась принять заказ у троллей. И если позову ее сюда, придется заниматься троллями. Но слово клиента — закон, а уж мага — тем более.
— Как прикажете. — Снова чуть поклонившись, я отправилась за Сэл.
Обидно немного было, но мало ли, вдруг у господина свои какие-то предрассудки или… ну да, обидно. И пока я шла через весь зал к Сэл, становилось все обиднее, в итоге к троллям я подошла злая. А там было шумно, несло перегаром, и самый здоровенный из плосконосых, с серьгами в левом ухе и левой же ноздре, пытался нашу подавальщицу еще и облапать.
— Сэл! — Я подошла в момент, когда вспыльчивая полутроллиха собиралась дать чистокровному троллю в наглую харю, а это значит, ее довели уже. — Сэл, иди, там… тебя требуют.
Полукровка ловко вывернулась из лап застывшего при моем появлении тролля, удивленно на меня посмотрела. Я махнула в сторону зарвавшегося клиента, повернулась к троллям, лучезарно улыбнулась, демонстрируя профессионализм, и вежливо вопросила, держа свиток и карандаш наготове:
— Чего желают уважаемые господа?
Судя по пьяным покрасневшим глазкам, клиенты желали продолжения веселья, причем за чужой счет.