Страница 150 из 168
Не было сделано и попыток ввести в Рижский залив и додредноуты типа "Андрей Первозванный". Отпор, который они могли бы дать германским дредноутам, имел бы, наверное, гораздо большее моральное значение, чем тот, на который рассчитывали немцы, планируя свое трехдневное вторжение в Рижский залив. Но подвигнуть на такой поступок вице-адмирала В.А. Канина в штабе не удалось. Командующий отказался даже от предложения пойти на миноносце в Моонзунд, чтобы на месте оценить обстановку (запись И.И. Ренгартена от31 июля 1915г.).
В эти же дни И.И. Ренгартен в своем военном дневнике записывал, что при новом командующем – любителе "играть в бридж со знакомыми офицерами" – нет хода творческим инициативам ("мы не горим свечой"). "Эх, нет этого Богатыря с широкой бородой, с белым крестиком на груди, которого я видел на мостике старого "Севастополя" 11 с половиной лет назад… Нет власти, нет веры во власть, и опять управляет нами Никола-Чудотворец, если уже совсем не отвернулся он от всей нашей мерзости". Спустя шесть дней у Ренгартена появляется совсем уже отчаянная запись. "Великая страна, дай нам гения! Посредственность не выдерживает величия минуты и теряется" (стр. 187).
Якорная стоянка на Большом Кронштадтском рейде
И так получилось в истории, что высокая миссия отстоять честь флота и не отдать немцам Ирбен (главные заклинания в дневниках И.И. Ренгартена) легла в эти дни на "Славу" и ее командира. И когда на "Славе" загремели сигналы боевой тревоги, а горны пронзительно запели всем привычный мотив "наступает братцы час, когда каждый из нас. должен выполнить свой долг", когда затрепетали на стеньгах широко развернувшиеся полотнища боевых андреевских флагов, а люди сосредоточенно занимали свои места по боевому расписанию, мало кто на корабле мог отогнать от себя мысль, что этот бой может стать для него последним. "Что ж,-думал каждый, – пришло и для "Славы" время оправдать свое гордое и зовущее к подвигу имя".
Командир корабля С.С. Вяземский был участником событий в Китае в 1900-1901 гг., прошел поход второй эскадры и Цусимский бой, занимая должность (1903-1905 гг.) старшего офицера крейсера "Жемчуг". В 1909-1912 гг. последовательно командовал дивизионами и всей мннной бригадой во Владивостоке. На "Славу" 24 декабря 1914 г. был назначен после командования в 1913-1914 гг. линейным кораблем "Император Александр II". Хороший командирский опыт он соединял с редким уровнем образования: в Морской академии (гидрографическое отделение в 1896 г.), штурманском (1900 г.) и артиллерийском (1901 г.) классах. С холодной решимостью выполнить свой долг вывел он "Славу" на позицию и, не тратя времени на поиск противника, чтобы его испугаться, незамедлительно, вслед за уже действовавшими по тральщикам канонерской лодкой "Храбрый" и миноносцами, открыл огонь.
Бой свелся к неоднократным переменам позиции, когда "Слава", отгоняя пытавшийся ей помешать крейсер "Бремен" и продолжая стрельбу по тральщикам, одновременно должна была отвечать на огонь двух подошедших дредноутов. Вести действенный огонь "Славе" мешала плохая видимость, но все же немцам даже к вечеру не удалось форсировать заграждение. Только с уходом дредноутов (они остановились на ночь с поставленными противоторпедными сетями и в окружении тральщиков) "Слава", весь день оставаясь на боевой позиции. перешла для стоянки в близлежащий порт Аренсбург, где встала на якорь за противоторпедными сетями.
Попытки германского командования ночью отыскать и уничтожить "Славу" окончились катастрофической неудачей. Пробравшиеся в залив два новейших эсминца V99 и V100, получив отпор от нескольких встретившихся "добровольцев" и при отходе пытаясь выйти к Михайловскому маяку, были настигнуты "Новиком". В происшедшем бою, подтвердившем блистательную выучку подготовленных Н.О. Эссеном кораблей минной дивизии, V99 сначала попал в сетевые заграждения, затем подорвался на двух минах. V100, уже к 5 часам утра, скрывшись за дымовой завесой, оторвался от преследования. Вместе с великолепной артиллерийской подготовкой "Новика", огнем которого управлял лейтенант Д.И. Федотов (1889-?), весомо проявился и фактор превосходства вооружения "Новика", имевшего отличные 102-мм пушки против 88-мм (скорые на усовершенствования немцы затем этот свой изъян устранили и на Балтике, и в Черном море).
Вслед за "Новиком" в бой с возобновившими свой прорыв дредноутами вступили "Слава" и остальные корабли. Как писал Г.К. Граф, "стоило только ей появиться, как неприятель немедленно открыл по ней огонь со своих линейных кораблей. Залпы стали ложиться очень хорошо: почти сразу в нес попало три снаряда, причинив серьезные повреждения. Ввиду того, что погода была очень туманной, такая меткость стрельбы казалась странной, тем более, что стоящие суда даже не были видны; это дало повод думать, что ее корректировали с Михайловского маяка. Армейское командование, сдавшее Курляндию с Либавой и Михайловским маяком, проявило "жалость" к маяку при отступлении (рука не поднялась его взорвать), что отражалось теперь на "Славе" мощными разрывами 280-мм снарядов. Три их попадания (расстояние 90 кб.) из двадцати четырех вызвали пожары (пришлось затопить один из погребов боеприпасов), пробили броню борта палубы, разрушили внутренние помещения, но жизненных частей корабля, по счастью, не затронули.
Корабль выстоял, но ввиду полной безрезультатности сопротивления (дредноуты, оберегая себя от случайностей, постоянно держались за пределами дальности стрельбы орудий "Славы"), должен был отступить к Моонзунду. Здесь, надеясь на военное счастье и защиту новым минным заграждением, предстояло дать немцам новый бой. Но боя не произошло. Несчастье произошло там, где его не ожидали. Из-за штабной неразберихи под огонь сил вторжения попали шедшие от Риги канонерские лодки "Сивуч" и "Кореец". Их почему-то не удосужились оповестить о состоявшемся немецком прорыве. Приняв головной "Сивуч" за "Славу" и ослепляя ее прожекторами, два дредноута расстреляли лодку сосредоточенным огнем. Из воды подобрали двух офицеров и 48 матросов. "Кореец" успел уйти, но его командир, уподобившись барону В.Н. Ферзену, вырвавшему в 1905 г. свой "Изумруд", также погубил свой корабль, не разобравшись в обстановке.
Выполнив свою устрашающую задачу, продемонстрировав русским один из реквизированных у них кораблей – крейсер "Пиллау" (бюрократия сподобилась заказать их в Германии в самый канун войны) 8/21 августа, немцы ушли, великодушно оставив даже буйки на параллельном фарватере. Русское командование было потрясено отказом противника от захвата Рижского залива и не могло поверить своему счастью. Уверенности в удаче прибавлял и успех, достигнутой английской лодкой Е1. 6/19 августа, когда "Позен" и "Нассау" входили в Рижский залив, лодка атаковала 1-ю разведывательную группу из трех линейных крейсеров. Выпущенная по флагманскому "Зейдлицу" торпеда попала в носовую часть следовавшего за ним "Мольтке" (третьим шел "Фон-дер-Танн"). Все эти удачи подняли боевой настрой командующего В.А. Канина.
Еще в конце июля, по настоянию князя М.Б. Черкасского и офицера штаба барона Н.А. Типольта (1884- 1967, Париж), "каким-то чудом" (как писал И.И. Ренгартен) сумели уговорить В.А. Канина просить главнокомандующего разрешить выход в море двум дредноутов. Героизм "Славы" и уход немцев из залива побудил и командующего к действию. По его поручению прежний начальник штаба флота Л.Б. Кербер, ставший начальником восстановленной в своем формировании эскадры Балтийского флота с дредноутами "Севастополь" и "Гангут", с большой экспедицией крейсеров, заградителей и пароходов для затопления 13- 15 августа блестяще осуществил восстановление и наращивание заграждения в Ирбене и на подходах к нему.