Моя дорогая Ванесса

Потом Ванесса услышала, что подъехала машина, а чуть позже внизу раздались голоса Яна и Фреды. Ванесса встала с постели, быстро накинула халат и вышла на лестницу.

— Все в порядке, Ванесса, — увидел ее Ян. — Все уже кончилось. Пожарные все проверили, а я запер двери и окна.

Она медленно спустилась вниз.

— Спасибо за все, что вы сделали, Ян. Там много повреждений?

— Могло быть хуже. Но на вашем месте я теперь вернулся бы в постель. Мы сможем поговорить об этом утром и первым делом поедем с вами туда.

Она стояла на последней ступеньке лестницы, держась рукой за перила.

— Простите, что доставила вам много лишних забот, бросившись внутрь дома. Я очень беспокоилась, и не только за Нэнси, но и за вас.

Говоря это, Ванесса чувствовала, как горят ее щеки и бьется сердце, но она решила не отступать и ждала реакции.

Он посмотрел на нее без улыбки.

— Вы доставили нам всем много волнений, — отозвался Ян. — Но теперь все кончилось, и, надеюсь, больше такого никогда не повторится. Спокойной ночи, Ванесса.

Проснулась Ванесса поздно, и, когда спустилась вниз к завтраку, Ян уже ушел. Нэнси завтракала в постели.

— С ней вроде бы все обошлось, — сообщила Фреда. — А как ты себя чувствуешь?

Ванесса сказала, что с ней все в порядке, и спросила про Яна. Фреда улыбнулась:

— Он натянул на голову пиджак, когда бросился наверх к Нэнси, и потом тоже, когда отправился за тобой. Так что Ян не очень пострадал. Между нами говоря, он просто обезумел, когда узнал, что ты внутри дома.

— Правда? — живо откликнулась Ванесса. — Яна очень трудно понять.

— Потому что он очень старается скрыть свои чувства. Ты должна быть настойчива, Ванесса, — посоветовала ей Фреда.

После завтрака Ян отвез Ванессу в Пакс-Хилл. Она подумала, что он весьма умело скрывает свои чувства. Трудно поверить, что прошлой ночью он мог «обезуметь», узнав, что она в опасности. Коротко спросив, как она себя чувствует после такого тяжелого испытания, Ян замолчал и всю дорогу держался отстраненно.

Ванесса ужаснулась разрушениям в доме. Ступени лестницы обуглились, стены почернели, перила выгорели почти полностью.

— Боюсь, Ванесса, что наверх идти небезопасно, — предупредил ее Ян. — Вам придется пожить у нас какое-то время. И Нэнси, конечно, тоже.

Манера, в которой он все это высказал, раздосадовала Ванессу, и прежняя ее гордость вновь заявила о себе.

— О том, что «придется», не может быть и речи, Ян, — огрызнулась она. — Я могу остановиться где-нибудь в деревне, например в «Олене». Или вернуться домой.

— Домой? — мгновенно отреагировал он. — Но как же ваш бизнес… и Нэнси?

— Можно все распродать и покончить с этим бизнесом или найти управляющего. А Нэнси может поселить к себе кого-нибудь еще. И не беспокойтесь, Пакс-Хилл я никогда не продам, — поспешно добавила она.

Он нахмурился:

— Вы так говорите, словно собираетесь покинуть Барн-Хилл навсегда. Не лучше ли подождать окончательного заключения от мистера Оливера, вашего поверенного?

В его голосе она не услышала ни малейшего сожаления в связи со своим возможным отъездом. У нее почти вырвался стон. Ведь она не собиралась говорить ему такие вещи.

— Ян… — протянула Ванесса, опомнившись.

— Да? — Он посмотрел на нее удивленно. — Что-то не так?

Она постаралась взять себя в руки.

— Нет, нет. Все так. Я буду рада остаться у вас с Фредой на какое-то время. Спасибо. Если вы уверены, что это не причинит вам неудобств. Но мне хотелось бы, Ян, как-нибудь поговорить с вами.

— О чем?

— Не сейчас. Давайте пойдем и посмотрим на кухню.

Там все было черное — стены, потолок, пол, плита и раковина. Стол весь выгорел и превратился в груду углей, шторы были безнадежно испорчены. Ванесса втянула носом воздух.

— Ян, я чувствую запах керосина.

Он кивнул:

— Прошлой ночью пожарные говорили то же самое. А обе отопительные установки были включены на максимум.

— Нэнси утверждает, что поставила их на минимум и что все было в порядке, когда она пошла спать.

— Я позвонил Джеффри, и он уверяет, что даже максимальное включение отопительных установок не могло стать причиной возгорания. И от них не пахнет керосином.

— Это верно. Но тогда как же такое могло произойти? — изумилась Ванесса.

— Вероятно, этим займется полиция.

— Полиция?

— Да. Они автоматически должны расследовать причины пожаров. Если причину не находят, тогда возникает версия поджога, а это уже очень серьезное дело.

— Поджог? — повторила за ним Ванесса. — Но кто же…

Тут раздался стук во входную дверь, и Ванесса впустила сержанта полиции. Он задал несколько вопросов, потом тщательно все осмотрел и опять перешел к вопросам.

— Кто, кроме вас и инженера, знал, что вы поставили эти нагреватели? — спросил сержант.

— Не знаю. Думаю, немногие, — ответила Ванесса. — Мистер Гамильтон и его сестра, конечно, и… разумеется, Майлс Кендал.

— Майлс Кендал, специалист по недвижимости? — тут же переспросил сержант.

— Да, но…

— Всех этих людей придется допросить, — сообщил он. — Но прежде всего я должен задать несколько вопросов мисс Голд. Как я понимаю, она была в доме в то время.

Все это очень не нравилось Ванессе. Уж лучше бы оказалось, что Нэнси не там оставила сушиться какую-нибудь одежду или просто допустила какую-то оплошность. Но Ванесса знала, что такого не могло случиться. Нэнси была слишком благоразумной и добросовестной.

Ванесса открыла свой магазин, а Ян вместе с полицейским отправился в Лодж, чтобы тот смог задать вопросы Нэнси. Позже Нэнси присоединилась к ней в Пакс-Хилл и постаралась отчистить плиту и раковину. Кухню придется переоборудовать заново, заменить в ней всю мебель. Нэнси вызвалась оплатить все сама, но Ванесса не хотела об этом даже слышать, хотя в данный момент ей самой было неясно, как она сможет позволить себе новую кухню, лестницу, лестничную площадку и холл.

Произошедшее угнетало сверх всякой меры, особенно после того, как полиция пришла к выводу, что пожар возник не случайно, а в результате поджога. По одной из версий кто-то открыл замок входной двери с помощью отмычки, налил керосин на лестницу, перила, ковер в холле и шторы, поставил на максимум нагревательные устройства, чтобы все выглядело как несчастный случай, а затем поднес спичку к керосину. Самые большие подозрения падали На Майлса, но он отрицал, что был здесь в тот вечер.