Страница 13 из 20
Единственной проблемой являлась звукоизоляция. Впрочем, Хоби не сомневался, что с этим все в порядке. Здание было надежным, ведь каждая из башен-близнецов весила более полумиллиона тонн. Огромное количество стали и цемента, отличные толстые стены. Кроме того, у него не было любопытных соседей. Почти все помещения на восемьдесят восьмом этаже снимали торговые представительства каких-то мелких стран, а их служащие большую часть времени проводили в ООН. Точно так же обстояло дело с восемьдесят седьмым и восемьдесят девятым этажами. Именно по этой причине он устроил здесь свой офис. Однако Хоби предпочитал не рисковать, если в этом не было необходимости. Поэтому он пользовался липкой пленкой. Прежде чем начать, он всегда прикреплял к потолку полоски липкой ленты шириной в шесть дюймов. Одна из них предназначалась для рта. Когда у его жертвы начинали вылезать глаза из орбит и она принималась кивать, он срывал пленку и ждал ответа. Если жертвы пытались кричать, он снова залеплял им рот и продолжал заниматься своим делом. Как правило, он получал ответ после того, как срывал вторую полоску.
Выложенный плиткой пол отлично подходил для его целей. Включить на полную мощность душ, вылить пару ведер воды, немного поработать шваброй – и, как только вода уйдет вниз по трубам через восемьдесят восемь этажей в городскую канализацию, здесь снова царят чистота и порядок. Правда, Хоби никогда сам не занимался уборкой. Чтобы работать шваброй, нужны две руки. Это входило в обязанности второго молодого человека, который закатывал до колен свои дорогие брюки и снимал носки и ботинки. Хоби сидел за своим столом и разговаривал с первым молодым человеком.
– Как только я узнаю адрес миссис Джейкоб, ты привезешь ее ко мне, понял?
– Конечно, – ответил тот. – А с этой что?
Он кивком показал на дверь ванной комнаты, и Хоби проследил за его взглядом.
– Подожди до вечера, – сказал он. – Надень на нее часть одежды и отнеси на яхту. Выбросишь тело где-нибудь в заливе в паре миль от берега.
– Она, скорее всего, приплывет назад, – сказал первый молодой человек. – Через несколько дней.
Хоби пожал плечами.
– Мне все равно, – сказал он. – Через несколько дней она распухнет, и копы решат, что она свалилась с моторной лодки. А ее раны объяснят тем, что она попала под лопасти мотора.
Привычка жить тихо и скрывать от остальных людей, кто ты такой, имеет свои преимущества, но и свои недостатки. Чтобы быстрее добраться до Гаррисона, лучше всего было бы взять напрокат машину и сразу отправиться туда. Но для человека, который предпочитает не пользоваться кредитными карточками и не носит с собой водительские права, данная возможность закрыта. Поэтому Ричер взял такси и поспешил на Центральный железнодорожный вокзал. Он был совершенно уверен, что в Гаррисон ходят поезда по железнодорожной линии «Гудзон». Если нет, возможно, там останавливаются поезда «Амтрака»[5], идущие в Олбани и Канаду.
Он заплатил шоферу, пробрался сквозь толпу к двери, прошел по длинному пандусу и оказался в громадном зале. Ричер принялся оглядываться по сторонам, пытаясь увидеть табло с расписанием отправления поездов. Попробовал вспомнить географию. Поезда, идущие в Кротон-Хармон, ему явно не годились. Они шли на юг. Ричеру по меньшей мере требовался Покипси. Он начал внимательно читать список. Ничего. В течение ближайших полутора часов ни одного поезда, на котором он мог бы добраться до Гаррисона.
Они проделали все так же, как множество раз до этого. Один из них спустился на лифте на девяносто этажей вниз, на подземную погрузочную площадку, и нашел в куче мусора пустую картонную коробку. Лучше всего подходили коробки от холодильников или автоматов по продаже содовой, но однажды ему пришлось довольствоваться коробкой из-под телевизора с экраном в тридцать пять дюймов. На сей раз удалось отыскать коробку от картотечного шкафа. Он воспользовался служебным лифтом на погрузочной площадке и вкатил ее в грузовой лифт. А затем поднялся на восемьдесят восьмой этаж.
Его напарник в ванне застегивал молнию на большом мешке, в которое засунул тело. Они затолкали его в коробку и с помощью липкой пленки заклеили ее, чтобы она не открылась. Затем погрузили на тележку и снова направились к лифту. Но на этот раз они поехали в гараж и подкатили тележку к черному «сабурбану», на счет «три» перегрузили коробку в багажник, затем закрыли его и щелкнули замком. Отошли на несколько шагов и огляделись по сторонам. Окна тонированные, в гараже темно, никаких проблем.
– Знаешь что? – спросил первый. – Если сложим сиденье, то сможем засунуть туда и миссис Джейкоб. И сделаем все за один раз – сегодня ночью. Не люблю я болтаться на яхте больше, чем нужно.
– Давай, – согласился с ним его напарник. – А там есть еще коробки?
– Эта была самая лучшая. Все зависит от того, большая миссис Джейкоб или маленькая.
– Все зависит от того, прикончит ли он ее к сегодняшнему вечеру.
– А у тебя что, есть сомнения? Учитывая, в каком он настроении?
Они вместе подошли к другой стоянке и открыли дверцу черного «шевроле тахо», маленького по сравнению с «сабурбаном», но все равно довольно большого.
– Ну и где она? – спросил второй.
– В городе, который называется Гаррисон, – ответил его напарник. – Выше по течению Гудзона, за «Синг-Сингом». Примерно час или полтора.
«Тахо» выехал задом со своего места, выскочил из гаража на солнечный свет и помчался в сторону Уэст-стрит, где повернул направо и на огромной скорости полетел на север.
Глава 04
Уэст-стрит превращается в Одиннадцатую авеню сразу напротив 56-й пристани, где направляющиеся на запад машины выезжают с Четырнадцатой улицы и поворачивают на север. Большой черный «тахо» застрял в пробке, и его вопль присоединился к возмущенным крикам других машин, которые отражались от высоких зданий и эхом разносились над рекой. Он медленно прополз девять кварталов и свернул налево на Двадцать третьей улице, затем на Двенадцатой снова поехал на север. Он продвигался вперед со скоростью пешехода, пока не миновал Центр Джевитса, потом снова застрял в пробке, возникшей из-за транспорта, который выезжал с Западной Сорок второй улицы. Двенадцатая превратилась в Миллер-хайвей, по-прежнему запруженный машинами вплоть до громадной территории старой железнодорожной станции. Миллер вывел их на Генри-Гудзон-паркуэй, и они продолжали медленно продвигаться вперед. Генри-Гудзон-паркуэй формально являлась шоссе 9А, которое в Кротонвилле становилось 9-м шоссе и должно было привести их в Гаррисон. Прямая дорога, никаких поворотов, но они все еще находились на Манхэттене, на Риверсайд-Парк, хотя прошло уже полчаса с тех пор, как они выехали из гаража.
Ричер понимал, что курсор, мигающий в середине слова, имеет огромное значение. Открытая дверь и брошенная сумка тоже наводили на размышления, но не являлись критическим фактором. Служащие офисов обычно забирают свои вещи и закрывают двери, но не всегда. Секретарша могла выйти в коридор, там ее отвлекли поиски бумаги или чья-нибудь просьба помочь разобраться с копировальной машиной, а дальше чашечка кофе и история о вчерашнем свидании с кучей подробностей. Человек, который выходит на пару минут, оставив сумку и дверь открытой, вполне может вернуться через полчаса. Но никто не бросает несохраненный текст на компьютере. Даже на минуту. А эта женщина оставила. Компьютер спросил Ричера, хочет ли он сохранить изменения, внесенные в текст. Значит, она встала из-за стола, не успев нажать на иконку «Сохранить», что является такой же привычкой для людей, каждый день имеющих дело с компьютерами, как необходимость дышать.
Этот факт придавал данному делу весьма неприятный оттенок. Ричер прошел в другой зал вокзала, держа в руке чашку черного кофе на двадцать унций, которую купил по дороге в киоске. Он плотно закрыл крышку и сжал свернутые в трубочку деньги, лежащие в кармане. Трубочка была достаточно толстой для того, что он собирался сделать. Он побежал назад, к путям, где готовился к отправке очередной поезд на Кротон.
5
Национальная корпорация железнодорожных пассажирских перевозок.