Страница 6 из 12
— Разрешите?
— Заходите, Галина Петровна! — приподнялся ей навстречу хозяин кабинета. — Заждался уже вас!
— Ну, в том моей вины нет, товарищ полковник. Как доехали — так я сразу и к вам…
— Ничего-ничего! — поднял ладони тот, — я все понимаю и не в претензии. Как добрались-то?
— Трудно… Дорогу размыло кое-где, если б на обычных машинах шли, то и к завтрашнему дню не поспели.
— Ну и ладно! Добрались же? Присаживайтесь, я сейчас чаек организую…
Полковник быстро вытащил из шкафа чайник с водой и воткнул вилку от него в розетку.
— Отвык уже от такой роскоши, — пожаловался он снайперше. — Это у вас тут все, как и прежде, а мы все больше кипятком с кухни пользовались… Да… Ну, ничего, скоро уже все восстанавливать начнем…
Несмотря на явное дружелюбие, проявляемое полковником, Галина сидела молча и никак на это не реагировала.
— Мучить вопросами не стану, Галина Петровна, про выполнение задания я в курсе. Хочу выразить благодарность от лица командования, справились с ним великолепно! Только зачем в эту кашу полезли? С десантом-то воевать вам для чего? И так людей для этого достаточно…
Пристальный взгляд Гадалки скользнул по его лицу, глаза чуть прищурились — и полковник оборвал свою речь.
— Г-х-м-м… о чем это я… А! Какие потребности имеете в снаряжении?
— Вот список, — на стол лег лист бумаги. — Нужны батареи, боеприпасы — там все есть.
— Понятно, — хозяин повертел список в руках. — Выполним, ресурсы пока имеются.
Зашипел, пуская пар, чайник. Полковник захлопотал у стола, разливая чай и вытаскивая из того же шкафа тарелку с печеньем и банку с сахаром.
— Вы пейте, голубушка, пока чай горячий — вы ведь именно так любите?
Девушка ничего ему не ответила, но собеседника это ничуть не смутило — привык уже к такому поведению за несколько лет.
Молчание продолжалось недолго, чашки с чаем опустели, и Галина вопросительно посмотрела на полковника.
— Ну, да! — словно чего-то вспомнив, кивнул тот. — Есть для вас работа…
На стол легла тонкая папка.
— Запомните этого человека.
— Есть, — кивнула девушка. — Можете убирать.
— Так вот, буквально на днях мне предстоит с ним встретиться. Его будут сопровождать и охранять. В том числе — и ваши… г-м-м… коллеги. Ваша задача — по получении сигнала эту охрану ликвидировать. Этого человека — не трогать, он должен остаться жив и невредим.
— Всех?
— Тех, кто может представлять опасность. Прочих — на ваше усмотрение.
— Вы говорите — мои коллеги.
— Да. Могут быть — и даже наверняка.
— Горюнов? Еж?
— Он.
— Понятно… Его я тоже должна…
— Я же сказал — на ваше усмотрение. Если будет представлять опасность… — полковник развел руками. — Разве вам, Галина Петровна, надо что-то объяснять дополнительно?
Хотя я и не хожу пока на работу (в смысле — официально), это не слишком сильно меня разгружает. Народ по наработавшейся привычке ищет Рыжова в штабе, и не отыскав, прется прямо ко мне домой. Так что палисадник под окном давно уже превратился в импровизированную переговорную комнату. Ольга Ивановна, узрев такое покушение на лелеемый ею садик, ворчит и грозит пообрывать уши всем моим визитерам. Приходится соблюдать там чистоту и стараться не вытоптать ненароком травку и какие-то цветочки. Впрочем, зная суровый нрав моей квартирной хозяйки, местные ребята и так ведут себя максимально предупредительно. Во всяком случае, порядок в садике поддерживают тщательно.
Вот уже второй день мы там заседаем. Вопросов у людей возникло множество, и не на все я могу дать точный и исчерпывающий ответ. Не все мне ясно пока и в деятельности команды Широкова. Нет, ругать их не за что — по крайней мере, пока. Ничего ужасного никто из них не совершил — напротив, всеми силами способствуют восстановлению связи и оказывают максимально возможную помощь всем пострадавшим. А таких — великое множество. С городских складов вывозят уголь, лес и продовольствие. Направили и несколько эшелонов с топливом — железку восстанавливают ударными темпами. Понятное дело, это не всем по душе. Мои собеседники как-то уже привыкли к тому, что голодная и холодная зима им не грозит — запасы есть. И вот — нате вам, вывозят их!
Стараюсь объяснить, вроде бы пока получается. Но тем не менее кое-какие вопросы появляются и у меня…
Вот проскочила маленькая такая весточка — попытались (под благовидным предлогом, разумеется) ограничить количество вооружения у населения. Ну, против сдачи пулеметов и минометов на склады (да и гранатометов тоже) никто в принципе не возражал. Да это и понятно — танковых десантов (надеюсь) в обозримом будущем нам ожидать вроде бы неоткуда. А вот нездоровый интерес к карабинам и автоматам — ну, уж фигу! Вылезут из тайги очередные мерзюки — чем встречать станем? Прусь в штаб и на повышенных тонах разговариваю с полковником Нестеровым — это его ребятки проявляют нездоровую активность.
Полковник, несколько опешив, пытается воздействовать на меня авторитетом и намекает на субординацию. Чего совсем уже делать не следовало!
— При всем уважении к вашим погонам, товарищ полковник, для местного населения вы и вся ваша команда — никто и звать никак! И слушают вас всех, равно как и генерал-лейтенанта, исключительно потому, что никто из нас своего возражения по этому поводу не высказал. Ни я, ни Ванаев, ни Калин, ни кто-либо иной. Поймите, вы все пока никакого веса в глазах местного населения не имеете вовсе. Ну и что такого, что у вас на плечах большие звезды? Здесь никто и никогда на это не смотрел раньше, да и сейчас не собирается. Авторитет в данных краях зарабатывается делом — а вот с этим у вас пока не очень… нет очевидных плодов, понимаете? Вы куда-то отправляете уголь, нефтепродукты, лес — куда и кому? Никто этого толком не знает — вы не удосужились пояснить, пришлось узнавать это самим, благо возможности есть.
Нестеров пытается что-то возразить, но я его бесцеремонно прерываю.
— Успеете еще, товарищ полковник! Ваши подчиненные вам этого не скажут, так слушайте тех, кто в этом понимает больше вас! Какой умник вам посоветовал разоружить население?
— Но… это же нарушение законов!
— А насрать! — взрываюсь я. — Кого они защитили, эти ваши законы? От вооруженного мародера вы мне чем прикажете защищаться — Уголовным кодексом?! Полицию позвать? Хорошо, только вот беда — с того света не возвращаются! А они все там первые легли! Не помог им никто из местных — нечем было! Зверье понимает только силу! Загляните на местное кладбище, там более трехсот могил тех, кого убили беглые зэки! Где вы все были в этот момент?! Отчего никто на помощь не пришел? Где были ваши бойцы, когда вражеский десант пер к городу?
Полковник суетливо перебирает бумаги на столе. Он растерян и подавлен — надо думать, таким тоном с ним давно никто не разговаривал. Уж младшие-то по званию — однозначно.
Но жалеть я его не собираюсь.
— Терпите, полковник! И забудьте про командный тон — здесь его не понимают. И понимать не хотят. Учитесь разговаривать с населением, приказов тут никто слушать не обязан. Тем более — ваших. Заслужите их уважение делом, а не глупыми распоряжениями. Вы же никому и ничего объяснять не пожелали — сразу начали командовать. Вас слушают — пока. До тех пор, покуда ваши приказы не противоречат здравому смыслу. Помочь соседям — святое дело! И помогают. Рубят уголь, валят лес, добывают нефть — надо помогать! А тут эта глупая инициатива с разоружением… Кто ее автор?
— Подполковник Литовкин…
Распахиваю дверь в коридор — там, привлеченные громкой перебранкой, столпились несколько человек. В форме и без нее.
— Литовкина сюда! Пулей!
Пока разыскивают подполковника, я уже более спокойным тоном поясняю Нестерову некоторые тонкие моменты из местной жизни.
Стук в дверь — на пороге нарисовался грузный мужик с погонами подполковника.
— Разрешите, товарищ полковник?
— Литовкин? — недобро щурюсь на него.