Страница 68 из 212
Эти «недостойные нападки на партию и ЦК КПСС… возбудили у части делегатов нездоровые настроения». Выразить их с трибуны никто не осмелился, но «в кулуарах конференции имели место оживленные споры о положении в стране, причем делались резкие противопоставления “начальства” и рабочего класса». Пришлось спешно собирать партийную группу конференции и на ней принимать решение провести в делегациях соответствующую работу по разъяснению «антипартийной» сущности выступления ветерана. В результате после перерыва только один оратор поддержал Выставкина, кстати, рабочий того же тракторного завода. Остальные же заклеймили его как провокатора. 12 декабря 1956 г. заводской партком постановил исключить его из партии{804}.
Недовольство рядовых коммунистов прорывалось и в ходе районных и городских партийных конференций, начавшихся в конце ноября и продолжившихся в декабре 1956 г. Отдел партийных органов ЦК КПСС по РСФСР вынужден был признать, что на многих из них «обращается внимание на острую нужду трудящихся в жилье, больницах, школах, детских садах и яслях и высказываются просьбы к ЦК КПСС и Совету Министров СССР увеличить ассигнования на жилищное и культурно-бытовое строительство». Приводились и «многочисленные факты пренебрежительного, бездушного отношения… к насущным нуждам и запросам трудящихся». Например, на Владыченской районной партконференции в Ярославской области делегат Беляков говорил:
— Мы искусственно создаем недовольство народа. Второй год в село Колодино не завозится керосин. За солью соседи ходят друг к другу со спичечной коробкой. До каких пор мы будем это терпеть?{805}.
Порой подобная критическая смелость перерастала допустимые рамки и выливалась в «нездоровые выступления», когда отдельные делегаты позволяли себе «клеветать на советский строй и политику партии, высказывать развязно демагогические и оскорбительные суждения в адрес руководителей партии и правительства»{806}. В Оханском районе Молотовской области с такого рода «демагогической речью» выступил партийный секретарь колхоза им. Сталина Бурдин. Жалуясь на то, что колхоз «стоит на глиняных ногах» и что колхозники не знают, как дальше жить, и бегут в город (если в 1914 году на территории нынешнего колхоза жило 3400 человек, то теперь — 808, а по району посевные площади сократились на 8000 гектаров), он вопрошал:
— Думают ли о колхозах и колхозниках обком и правительство?{807}
В Кировском районе Курска «со злобной клеветой» выступил заместитель заведующего экипировкой железнодорожного угольного склада Загорецкий. Он не только вопрошал:
— Известно ли облисполкому и обкому... что в области назревает большое недовольство масс? Почему оно назрело? Почему о нем говорят с трибуны?
Он еще и давал ответ на эти вопросы:
— Потому что мы зашли в тупик. Из года в год у нас работа не улучшается, а ухудшается в любых областях, куда ни кинемся.
Такая речь вызвала возмущение делегатов. Закончить говорить ему не дали, заставили сойти с трибуны, а последующие ораторы считали для себя непременным долгом осудить «клеветника». На второй день своей работы конференция единогласно лишила его мандата{808}.
И еще одну не очень-то приятную тенденцию отмечал Отдел партийных органов ЦК в своем отчете о ходе районных и городских партийных конференций. До сих пор неписаным правилом считалось отсутствие какой-либо конкуренции при выборах в партийный комитет. Это достигалось за счет того, что число выдвинутых кандидатов не должно было превышать установленного числа членов данного комитета. Теперь же на ряде конференций в списки для тайного голосования включалось больше кандидатур, чем количество членов избираемого комитета. И ничего не было удивительного в том, что «в этих случаях неизбранными подчас оказываются руководители партийных, советских и хозяйственных органов». Так, в Ядринском районе Чувашской АССР на 65 мест было выдвинуто 69 кандидатов, и среди 4 неизбранных оказались председатель райпотребсоюза, то есть глава местной торговли, и первый секретарь райкома Иванов. Он набрал всего лишь 81 голос из 286. Если бы у него не было соперников в борьбе за голоса, он считался бы избранным и при таком и даже еще меньшем количестве голосов, а тут вот такой казус. В Угличском районе Ярославской области выдвинули 77 кандидатов на 75 мест. И забаллотированными оказались директор часового завода и первый секретарь райкома Соснин. В Багатовском районе Куйбышевской области точно также не избрали второго секретаря райкома и председателя райисполкома{809}.
На партийном Олимпе это было воспринято, как дурной знак: сегодня в районе и городе, завтра в области и республике, а послезавтра?.. И решено было дать задний ход во внутренней политике, выполов и выкорчевав появившиеся было первые ростки либерализма. 6 декабря в ЦК КПСС было созвано совещание с руководством Союза писателей СССР. Кандидат в члены Президиума и секретарь ЦК КПСС Д.Т. Шепилов резко осудил роман Дудинцева «Не хлебом единым», назвав его заключительную часть призывом к оружию, венгерским вариантом. Осудил он и линию журнала «Новый мир», в котором появился этот роман{810}. В то же время он «не поправил» первого секретаря союза А.А. Суркова, который пытался «опорочить» работников только созданного отдела науки, школ и культуры ЦК КПСС М.В. Колядича и А.В. Киселева, информировавших свое руководство о «создавшемся неблагополучии в литературе и искусстве», о том, что некоторые писатели изображают секретарей райкомов и даже обкомов как людей малокультурных, бюрократов, лживых, оторванных от жизни{811}. Выступая на этом совещании 10 декабря 1956 г., подверг критике главного редактора журнала «Новый мир» Константина Симонова. Ему вменялось в вину то, что он высказывался за пересмотр решений ЦК по идеологическим вопросам, принятых в достопамятном 1946 г., и, мало того, стал говорить вдруг о том, что теперь, мол, пришло время писать «только правду». Забывчивому литературному вельможе напомнили, что «абстрактной правды нет, так же как нет абстрактной демократии», что «в условиях классовой борьбы… могут быть разные правды». Но особо досталось тем не названным людям (их имена тогда у всех были на слуху), которые вдруг стали направо и налево разъяснять, ссылаясь при этом на Ленина, что вся беда, все зло — в бюрократизме, что «мало жилищ потому, что у нас бюрократическая система». Признав, что основатель партии и советского государства называл последнее социалистическим, но с бюрократическими извращениями, Поспелов призвал не терять из виду и другую сторону вопроса:
— Не надо забывать о том, что мы и сейчас, а не только в 1946-1949 гг., должны значительные средства тратить на оборону. Мы не можем об этом забывать ни на минуту, потому что враги наши не успокоились… Они мечтают о кризисе коммунизма. Они прямо и открыто пишут об этом{812}.
Из событий в Венгрии он призвал сделать такой вывод:
— Там, где ослабевает политическая идейная работа марксистской партии, — буржуазная националистическая идеология навязывается даже некоторым группам рабочего класса.
В связи с этим секретарь ЦК выразил свое несогласие с тем, что «товарищ Симонов, как я его понимаю, видит главное призвание советской литературы… в пафосе обличения, в острейшей критике последствий культа личности, а не в пафосе утверждения». Особенно не понравились ему следующие слова Симонова: «Когда надо, литература должна уметь поставить и банки, и горчичники, и дать рвотного при засорении желудка».