Страница 166 из 212
Итак, отставка Хрущева с постов первого секретаря ЦК, председателя Совета министров и члена Президиума ЦК официально оформлена. Правда, куда-то пропала рекомендация учредить должность второго секретаря ЦК. «Для нас, — вспоминал позже Шелест, — осталось загадкой, на каком этапе и кто перерешил наше общее мнение, принятое за два-три часа перед пленумом»{2322}.
После голосования Хрущев встал и направился в заднюю комнату{2323}. Брежнев же не без пафоса подвел итог:
— Вот Никита Сергеевич развенчал культ Сталина после его смерти, мы же развенчиваем культ Хрущева при его жизни{2324}.
Да, причины для торжества у него и его товарищей по «делу» были. Какой успех: никакой крови, все решено голосованием, причем единодушным!
Так завершился этот номенклатурный переворот. Правда, многие активные участники тех событий категорически не приемлют само это слово — «переворот». О каком перевороте может идти речь, если войска продолжали оставаться в казармах и даже Кремль в решающий момент был открыт для свободного посещения? У нас нет оснований не верить категорическим утверждениям на этот счет тогдашнего председателя КГБ СССР В.Е. Семичастного. И все же весьма и весьма сомнительно, чтобы столичный гарнизон, а тем более кремлевская охрана находились в обычном положении, а не в состоянии повышенной боевой готовности. К тому же сам Семичастный признает, что «по Кремлю расставил, где нужно, своих людей». Не нравится некоторым из них и термин «заговор». Оказывается, это была тщательная, с некоторыми элементами конспиративности работа по сформированию антихрущевского большинства среди почти трех сотен членов и кандидатов в члены ЦК. Другие же так и говорят: да, был заговор.
4.2.5. Кто «за», кто «против» и кто «воздержался»
По-разному впоследствии оценивали это событие его участники. «Вполне логичным и обоснованным» считает принятое тогда решение Н.Г. Егорычев{2325}. С ним согласен В.Е. Семичастныи: «В конечном итоге Хрущев завел дело в тупик. Добавлю к тому же неуправляемость». Но в то же время делает существенную оговорку: «Если бы в Президиуме была коллегиальность, если бы и ЦК проявил свой характер, думаю, что все было бы по-другому»{2326}.
Да, полагал П.Е. Шелест, ошибок у Хрущева было много, но ответственность за них должны были разделять и другие руководители, находившиеся рядом с ним. Но они боялись быть отстраненными от власти и молчали, предпочитали заниматься интригами, переросшими в заговор. В конце своей жизни Шелест высказывал уверенность, что объективной необходимости заменять Хрущева Брежневым не было. «Это мое твердое убеждение, хотя и сам принимал участие в случившемся. Сейчас сам себя критикую и искренне сожалею о том»{2327}.
Подобного же мнения придерживался и Г.И. Воронов. Даже явные ошибки Хрущева, по его мнению, на весах истории выглядят гораздо меньше того главного, что он сделал. «Мотивы у участников пленума были разные, а ошибка общая: вместо того, чтобы исправить одну яркую личность, мы сделали ставку на другую, куда менее яркую. Подобные ошибки неизбежны, когда нет механизма критики руководства, исправления его ошибок, а когда надо, и его замены»{2328}.
С этим замечанием трудно не согласиться.
С одобрением отнеслись к отставке Хрущева 31% опрошенных в 1996 г., 42% опрошенных в 1997 г., 31,5% опрошенных в 1998 г. и 31,5% опрошенных в 1999 г.
«Нужны были изменения, особенно в сельском хозяйстве, а непродуманные реформы надоели», — объясняла свою позицию научная сотрудница ВНИИ экономики сельского хозяйства Т.И. Шевякова{2329}. «Он развалил сельское хозяйство», — говорила М.К. Степанова из деревни Марушкино в Нарофоминском районе{2330}.
«Хлеба не было, устроил из страны вотчину!» — выражала недовольство А.П. Шевченко, учительница из Киева{2331}. Лейтенант В.В. Ермолаев из Уманской дивизии РВСН был недоволен снижением армейского пайка в два раза и введением талонов на макароны: «Украина — богатая республика, а нигде ничего нет!»{2332}. Зарубежные поездки на пароходе с семьей, хамство припоминал Хрущеву офицер ГУ пожарной охраны Министерства охраны общественного порядка В.М. Шаповалов{2333}. Как и другие работники райкома партии воспринимала в последнее время Хрущева как шута его жена О.В. Шаповалова, работавшая в одном из райкомов ВЛКСМ в Москве. «Все чего-то ждали, аппарат собрали, ждали звонка из МГК», — вспоминала она{2334}.
Считал, что это надо сделать, инженер А.А. Постнов, который в какой-то мере был к этому готов: 28 сентября в ЦК КПСС его перед отправкой в Египет предупреждали не верить буржуазной информации, ибо, «чтобы в СССР не случилось, советская власть здесь победила окончательно и бесповоротно»{2335}. Зоотехник И.А. Емашов из совхоза «Лермонтовский» в Пензенской области вспоминает, будто однажды ночью с самолета разбрасывалась листовка «Баллада о Хрущеве», отпечатанная в виде газеты, и приводит отрывки из нее («Правил только 10 лет, а наделал столько бед!» и т. п.){2336}.
Признавая, что Хрущев отличался сильной убежденностью и волей, сотрудник Автоэкспорта В.Г. Черкасов тем не менее встретил его отставку как должное, ставя ему в вину шараханье (совнархозы), невежественность и грубость (стучание ботинком в ООН), «особенно в пьяном виде»{2337}. Рабочему кирпичного карьера в Гжели И.С. Абрамову не нравились хвастовство Хрущева, кукуруза и то, что «больше буханки хлеба не стал давать (свиней, мол, кормим)»{2338}.
Полагала, что так будет лучше, медработник санэпидемстанции Фрунзенского района Москвы Л.М. Шнидман: «Ведь партия всегда права»{2339}. «Мы же были чиновники, и своего мнения нам не положено было иметь, и не имели, — разъясняла Э.Н. Шепелева, работавшая тогда в советском посольстве в Бейруте. — Собрали нас, сообщили, и мы, отдав под козырек, стали стаскивать книги Хрущева, чтобы сжечь их»{2340}. Как коммунистка, во всем соглашалась с ЦК партии Л.И. Волкова, техник закрытого НИИ связи в Москве: «Как решили, значит так и правильно»{2341}.
«Время пришло, значит надо снимать», — думала жена московского часовщика А.Ф. Углова{2342}. «Объяснили, что у него были ошибки и что он согласился уйти», — вспоминал И.С. Шитиков, главный зоотехник совхоза «Зендиково» в Каширском районе, и добавлял: «Нас информировали неточно»{2343}. Поверил обвинениям колхозник Д.И. Романов из деревни Полтево в Ногинском районе{2344}. Другой информации, кроме той, которую слышал по радио и читал в газетах, не имел бригадир поездных проводников из Николаева коммунист В.А. Попов{2345}. Колхозник А.П. Трусов из деревни Кущевица в Шатурском районе верил всему, что слышал по радио: «Раз отставили, значит так и надо»{2346}. «Верили тому, что нам говорили», — вспоминал П.И. Волжанов, рабочий типографии «Красный пролетарий». Правда, ныне он полагает, что тогда ему «лапшу вешали на уши», что Хрущев «делал для народа все (одно жилье чего стоит), но был мягок в отличие от Сталина»{2347}.