Страница 32 из 49
– Ведь Доминатор – враг племени Певцов.
– Отнюдь, – весело возразил Попрыгунчик. – Альбард – наш брат. Мы его любим и обнимаем!
– Ради всего святого, – простонал Альбард, – избавь меня от своих объятий! – И повернулся к Бомену: – Ты напоминаешь мне мальчика, которого я знал давным-давно. Мальчика, который верил, что он не такой, как все, и сумел это доказать.
– Это был ваш сын?
– Да не сын, тупица! Нет у меня сына! Я про себя! Что, забыл, как я сказал тебе: «Ты станешь таким же, как я?»
– Время идет, – пробормотал Попрыгунчик.
– Да неужели? Кто бы мог подумать!
Впрочем, Альбард принял слова Попрыгунчика к сведению и вывел Бомена на палубу. Кестрель пошла следом, не дожидаясь приглашения.
Утро выдалось ясным и холодным. Бомен вдохнул морозный воздух и радостно подумал: вот-вот начнется урок. А Кестрель никак не могла смириться с тем, что учитель брата – Доминатор.
Какой из него учитель? Он же обратил нас всех в рабство.
Не знаю.
И не хочешь знать, правда?
Я хочу стать Певцом. Тогда все и узнаю.
– Хватит! – взревел Альбард. – Не знаю, о чем вы там трещите, но все равно хватит!
– Перестаньте на нас орать, – сказала Кестрель. – Мы вам не слуги.
Альбард сердито уставился на нее.
– Посмотрел бы я на тебя, если бы тебе на долю выпало столько, сколько мне, – проворчал он. – Зря он меня спас. – Альбард покосился на Попрыгунчика.
– Время идет, – снова тихо сказал Попрыгунчик.
– Да, да, да! – Альбард повернулся к Бомену. – Итак, мальчик, орудие моего падения – ибо победил меня не ты, не льсти себе! Тобой воспользовались силы куда более великие, чем мы оба…
– Знаю.
– Знаешь – прекрасно! Только этого мало! У тебя нет дара! Нет силы! Нет великой судьбы! Ты просто орудие, игрушка в чужих руках. Это ты знаешь?
– Нет…
Шлеп! Альбард дал ему пощечину. Удар был не очень сильным, и все же на глазах Бомена выступили слезы.
– А я говорю – знаешь!
Альбард снова поднял руку. Бомен хотел было мысленно защититься от удара, а сила куда-то пропала.
Шлеп! Вторая пощечина оказалась гораздо больнее. Из глаз Бомена брызнули слезы.
– Так и будешь терпеть? Будешь сидеть и скулить, как покорный щенок?
Шлеп! Бомен не мог шевельнуть ни рукой ни ногой, не мог уклониться от удара.
Шлеп! Шлеп! Шлеп! Лицо юноши распухло и покраснело.
Кестрель не могла на это спокойно смотреть и хотела было вмешаться, как вдруг услышала прямо в голове голос:
Не мешай. Пусть учится.
Кестрель с изумлением оглянулась – Попрыгунчик. Его пристальный взгляд поразил девушку не меньше, чем вмешательство в ее мысли. Попрыгунчик все понимает. Даже то, почему она здесь, – в отличие от Бомена и Альбарда. Кестрель не двинулась с места.
– Проси прощения!
Бомен посмотрел на Альбарда в упор. Ему было больно и обидно, но сдаваться он не собирался.
– Целуй мне руку!
Бомен не шелохнулся.
– Я еще не сбил с тебя спесь? Чем ты гордишься? У тебя нет силы! Ты беспомощен! Думаешь, раз ты потомок пророка, то должен сыграть великую роль?
– Да, – ответил Бомен.
– Ха! – Альбард презрительно фыркнул. Его объемистый живот заколыхался от смеха. – Ха! Ты ничего не понял? Вот так-так! Значит, по-твоему, если ты сын пророчицы, то не такой, как все? Все наоборот! Ты такой же! Ты никто! У тебя нет ничего, кроме предков! Будь ты хоть калекой косоглазым – все равно сыграл бы свою роль. Ты что, не видишь, что сам значишь еще меньше других? Ты же просто гонец, который принес письмо из прошлого! Думаешь, что силен? Это не твоя сила, а письма!
Альбард снова ударил Бомена, гораздо сильнее, чем прежде. Юноша вздрогнул от боли.
– Теперь целуй руку!
– Это часть обучения?
– Я ничего не объясняю! Я приказываю!
Бомен еще мгновение помедлил, а потом поцеловал его руку. Кестрель смотрела на это с болью в сердце. Она чувствовала, как плохо брату. Альбард выбрал слова, которые разили без промаха.
– Проси прощения!
– Прости меня.
– Ты воняешь Морах! Что тебе нужно на Сирине?
– Не знаю.
– Раздевайся!
Бомен снова заколебался и все же на этот раз ничего не спрашивал. Дрожащими пальцами он расстегнул пояс и снял с себя одежду. Обнаженный, дрожащий на холодном ветру, Бомен казался таким беззащитным, что Кестрель прикусила губу, чтобы не расплакаться.
– Посмотри на себя! Посмотри на свое тело! Тебе оно нравится?
Бомен стоял, сжавшись от холода, не зная, что сказать.
– А ты ему? Боюсь, что нет!
Правую ногу Бомена неожиданно свела судорога. Юноша вскрикнул и согнулся. Судорога тут же перекинулась на руку. В шею, в живот, в левую ногу словно вонзились ножи. Горло пылало, кишки будто расплавились. Обезумевший от ужаса, задыхающийся, Бомен упал, хватаясь за больные места, – но боль заполнила все: уши, легкие, запястья…
– Тело тебя ненавидит! – выкрикнул Альбард. – Это враг! Оно желает тебе боли!
Бомен закричал, не в силах сдержаться. Кестрель больше не могла смотреть, как брат корчится от боли.
– Стойте!
Не успела Кестрель сделать и шагу, как невидимая сила мягко оттеснила ее назад.
Бомен боролся с болью, пока мог, но вскоре потерял сознание – медленно, как бы уходя от самого себя, плача и ломая руки. Он не хотел уходить, но ему было слишком больно.
Бомен очнулся в полной темноте. Он двинул рукой – вокруг деревянные стены, над головой низкий потолок. Его, не одевая, завернули в одеяла и положили в какой-то узкий ящик. Со всех сторон доносилось тихое журчание, которое поглощало все остальные звуки. Боль ушла; ушла так далеко, что Бомен почти забыл, что значит чувствовать.
Ни лучика света. Ни звука, кроме журчания. Никаких ощущений.
Бомен попытался заговорить:
– Помогите!
Собственный голос показался чужим.
Кесс! Где ты?
Молчание. Ее нет на барже? Они отправили ее назад?
Бомена затопил страх.
– Помогите! – закричал он. – Помогите!
Нет ответа. Никто не слышит. Конечно – ведь его закупорили тут наглухо и не услышат, как ни кричи. Придется подождать.
– Сколько ему еще? – спросила Кестрель.
– Пока не сдастся.
– Ты же сказал не сдаваться!
– В общем-то, да, – рассеянно отозвался Попрыгунчик, глядя на проплывающий мимо берег.
– Он решит, что не выдержал испытание.
– Скорее всего.
– Ты этого хочешь?
– А ты не знаешь?
– Я знаю, что это часть обучения. Только чему можно научиться, сидя в какой-то дыре?
– Учиться он будет потом. Сейчас нужно разучиться.
Бомен не знал, сколько часов или дней пролежал в темноте. Скоро он начал думать: а вдруг я умер? А потом перестал думать вообще…
Кестрель ужинала с Альбардом и Попрыгунчиком. Маленький человечек приготовил что-то вроде яичницы на сливочном масле. Девушка молчала и слушала перепалку мужчин. Она тоже училась, только по-своему.
– За что мне это? Почему послали именно тебя, скучного тупицу?
– Как жаль, что тебе со мною скучно! Постараюсь тебя развлечь.
– Нет уж, уволь!
Альбард немного помолчал.
– Я знаю почему! Они меня ненавидят. Сирин всегда меня ненавидел.
Он повернулся к Кестрель. Похоже, теперь Альбард был даже рад, что у него появился слушатель, не занимающий ничью сторону.
– Ты видела мой Доминат, девочка?
– Да, – ответила Кестрель.
Она хорошо помнила, как чуть не погибла в Доминате. Это Доминатор заставил Ортиза поднять на нее руку… Но Альбард явно предпочитал вспоминать только о светлой стороне своего правления.
– Ах! Сплошное великолепие! Вот на какие чудеса способна сила Певцов! А Певцам это, видите ли, не нужно. Им легче стоять в сторонке и смотреть, как мир сгорает дотла.
– Мы бережем силу для великого дела, – сказал Попрыгунчик.
– Для великого дела! – Альбард снова обратился к Кестрель. – А знаешь для какого? Знаешь, к чему они готовятся всю жизнь? К смерти! Тоже мне великое дело! Смерть!