Герман Геринг. Второй человек Третьего рейха

Политика устрашения, развал экономики и угрожающее число безработных (6 миллионов) практически гарантировали национал-социалистам успех на парламентских выборах. Но никто даже предположить не мог тех результатов, каких они достигли 31 июля 1932 года: НСДАП набрала около 14 миллионов голосов и с 230 депутатскими мандатами образовала самую многочисленную фракцию в рейхстаге…

Подобный результат был бы должен вынудить президента Гинденбурга назначить Гитлера канцлером, но этого не произошло. Поведение штурмовиков в ходе предвыборной кампании шокировало фельдмаршала, он более всего боялся гражданской войны и по-прежнему не питал ни малейшего доверия к «богемскому ефрейтору». Поэтому он предложил Гитлеру лишь пост вице-канцлера – Гитлер с презрением отверг это предложение – и назначил канцлером своего фаворита Франца фон Папена. Тот сформировал «кабинет баронов», сделав фон Нейрата министром иностранных дел, а фон Шлейхера – министром обороны. Но и фон Папену, как до него Брюнингу, пришлось править с помощью президентских указов, поскольку тридцать две представленные в рейхстаге партии образовать парламентское большинство не могли[96], а Гитлер, обидевшись на то, что не получил пост канцлера, был полон решимости сделать все возможное, чтобы ускорить свой приход к власти. Легальным путем, поскольку по совету Геринга он отклонил план Рёма о захвате власти силой.

Однако начиная с августа 1932 года победа нацистов на парламентских выборах позволила им занять ключевые позиции: благодаря своим мандатам и при поддержке католической партии «Центр» и Народной партии Баварии они добились избрания Геринга председателем рейхстага. Для бывшего незадачливого путчиста, эмигранта, безработного и парии настала пора взять реванш и насладиться им.

Как председатель рейхстага Герман Геринг в тридцать девять лет стал третьим лицом в стране после президента и рейхсканцлера[97]. Кстати, средний возраст позволял ему надеяться прожить больше, чем старому президенту, а должность сулила политическое долгожительство, в отличие от канцлера… Наконец, председателю рейхстага полагалось множество привилегий, в частности проживание во дворце в непосредственной близости от парламента, право утверждать повестку дня заседаний ассамблеи, возможность выступать по радио, вести переговоры с руководителями всех партий, а также доступ к президенту Гинденбургу. Все эти преимущества Геринг использовал для продвижения дела Гитлера и для ускорения падения фон Папена.

И подходящий случай представился ему уже 12 сентября 1932 года, когда депутаты-коммунисты внесли в рейхстаг законопроект о цензуре, направленный против правительства, и предложили вынести его на голосование, хотя повестка дня не предусматривала ничего подобного. Геринг спросил, имеет ли кто-нибудь возражения против этого, но таковых не оказалось… Потребовался получасовой перерыв, а о том, что было потом, расскажет сам канцлер фон Папен: «Меня застали врасплох. Посчитав, что обсуждение предложений, которые я хотел внести на рассмотрение, продлится несколько дней, я и не подумал о том, чтобы захватить с собой указ о роспуске парламента, который предварительно уже получил на руки[98]. Поэтому я отправил посыльного в свою канцелярию, и тот вернулся с драгоценным документом в тот самый момент, когда депутаты начали возвращаться в зал. Когда заседание возобновилось, я появился в зале, держа под мышкой знаменитую красную папку, предназначавшуюся именно для таких документов. […] Заседание превратилось в концерт оскорблений, в разгар перепалки Геринг отказался дать мне слово. Он демонстративно повернулся к левой стороне зала и сделал вид, что не слышит меня. Вместо этого он крикнул: “Поскольку возражений против предложения коммунистов нет, ставлю вопрос на голосование!”».

Тринадцать лет спустя Геринг вспоминал об этом со смехом: «Я видел, что он держит под мышкой красную папку, и прекрасно понимал, что это могло означать. Поэтому поспешил призвать депутатов голосовать». Дальше фон Папен продолжил: «У меня не было другого выбора, кроме как бросить на стол Геринга указ о роспуске рейхстага и покинуть заседание вместе с членами моего кабинета. Геринг отодвинул в сторону указ о роспуске и продолжил процедуру голосования, которое привело к поражению правительства: 412 голосов против 42 – таким оказался результат. После чего огласил указ о роспуске, объявив его не имеющим силу, поскольку его подписал министр, которого представители народа только что сместили с поста». Это было неправильно, так как председатель рейхстага помешал канцлеру выступить до начала голосования. И фельдмаршал Гинденбург четко дал это понять Герингу, поддержав указ о роспуске. Таким образом, голосование по поводу цензуры прошло с нарушением закона, но Геринг сделал свое дело, продемонстрировав, что фон Папен практически не пользуется поддержкой в рейхстаге. С того момента канцлер руководил лишь временным правительством до новых выборов, которые были назначены на ноябрь и из которых нацисты рассчитывали извлечь для себя максимальную выгоду…

Именно после этой пародии на парламентскую демократию и незадолго до ноябрьских выборов 1932 года издатель и журналист Мартин Зоммерфельдт впервые встретился с Германом Герингом, которого их общий друг пригласил поохотиться на своих землях. «Геринг, – вспоминал Зоммерфельдт, – был, несомненно, человеком широкого размаха. Несмотря на свою полноту, он обладал удивительной силой и выносливостью, был полон энергии и жизненных сил. Он старался подчеркнуть свою независимость от других трибунов партии, чрезвычайно гордился своим прошлым офицера и своей репутацией бывшего командира эскадрильи “Рихтгофен” и хвалился тем, что происходит “из приличной семьи”. […] Этот человек, обладавший удивительно противоречивым характером, балансировал между грубостью революционера и мечтательностью аристократа, между коричневой рубашкой штурмовика утром и хорошо сшитым смокингом вечером. Геринг был, вне всякого сомнения, рубахой-парнем, но этот парень хотел стать королем. Не знаю, отдавал ли он себе отчет в этих своих внутренних противоречиях. В зависимости от настроения, он демонстрировал одну из сторон своей натуры с такой пылкостью и с такой обезоруживающей непосредственностью, что хотелось считать его сильной личностью, хотя и несколько странной».

Вот удивительно схожий портрет, написанный человеком, который пообщался с Германом Герингом всего пять дней в часы, не занятые охотой на песчаных равнинах Бранденбурга. Но и продолжение рассказа Зоммерфельдта не менее интересно: «Геринг даже не пытался скрывать свои “плутократические страсти”: он ужасно любил охоту, искусство и театр. Я несколько раз выезжал с ним охотиться, и даже несмотря на то, что ружье всегда было при нем, этот великий охотник ни разу не выстрелил по дичи. […] Он предпочитал собирать со мной грибы, это занятие так же располагало к отдыху и к философствованию, как и рыбалка. Во время этих совершенно мирных прогулок он откровенно делился со мной своими заботами, говорил о своих желаниях и надеждах. […] Альвенслебен в разговоре со мной охарактеризовал Геринга как “лучшего человека среди нацистов”, и он на меня произвел именно такое впечатление, притом что он с удивительным спокойствием и даже с большим интересом воспринимал мои критические, даже иногда ядовитые, замечания относительно демагогии нацистов. Он вовсе не отрицал, что это опасный путь, но, по его мнению, ответственность за экстремизм лежала в первую очередь на докторе Геббельсе, “этом ядовитом карлике”, который соперничал с ним в том, что касалось советов Гитлеру. Тот же, вне всякого сомнения, старался своими примитивными пропагандистскими методами сорвать переговоры со “старым господином”[99] насчет формирования НСДАП нового правительства. […] В то время Гинденбург отказывался назначать Гитлера канцлером, так как считал, что это неминуемо приведет к диктатуре партии. Я спросил у Геринга, обоснованы ли полностью эти опасения рейхспрезидента. Он ответил, что, естественно, невозможно обойтись без временной диктатуры и что Гитлер гарантирует национальную немецкую диктатуру, намного более предпочтительную, чем диктатура на манер Москвы. И все-таки он не думал, что дело зайдет так далеко, если Гитлеру будет позволено легально прийти к власти, которая должна принадлежать ему по праву. Я возразил, что самым убедительным аргументом против правления Гитлера является отсутствие в рядах НСДАП людей, способных управлять страной, имеющих достаточное образование, опыт и рассудительность. На что Геринг сказал: “Я найду таких людей, какие мне понадобятся, там, где они находятся, а до партии мне нет абсолютно никакого дела”».

96

Бывший министр и представитель правого крыла социал-демократов Густав Носке позже напишет, что лидеры этих партий «противились всему, что могло бы сохранить тот орган власти, который они представляли». Трудно придумать лучший синтез основных слабостей Веймарской республики.

97

Тридцатого августа 1932 года Геббельс с досадой написал в своем дневнике: «Вот теперь Геринг станет председателем рейхстага. Только этого нам не хватало!»

98

Подписанный президентом Гинденбургом.

99

Президент Гинденбург.