Набат-3

Nabat_3

Nabat_3

УДК 882 ББК 84(2Рос-Рус) Г 37

Художник Ю-Д. Федичкии

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Гера А.

Г37 Набат 3: Роман. — М.: ООО «Фирма «Издательство ACT», 1999. —448 с.

ISBN 5-237-04583-9

Это — роман-предупреаденис. Ромам о том, как, возможно, и НЕ бу­дет, по может быть. И если сак будет — это будет страшно... Это невероятная смесь реальности и фан-гас-гики, политического триллера и аншутопин. настоящею и будущего, книга, в которой трудно отличить вымысел от истины. Страна стоит на пороге перемен. Страна стоит перед выбором. И если выбор будет неверным, случится страшное. Вели промолчат миллионы людей, к власти придут единицы тех, кого назвать людьми нельзя. И тогда Бог отвернется <гг страны, отдавшейся во власть дьяволу. Такова цена молчания. Цена ошибки... 'Гак может быть. Так быть га должно...                  удкш

ЬЬК 84(2Рос-Рус)

©А. Гера, 1999 Оформление.

ООО «Фирма «Издательство ACT», 1999

Посвящается Александру Тодчуку

Исповедь пса

Мой прадед собачий был псиной не робкой, Позировал для сигаретной коробки: На красной коробке торчат его уши. Кем стал его правнук — послушай, послушай!

Линяют цвета и мозги. Линяют друзья и враги. Линяет понятие долга. А жизнь у собаки недолга.

Сначала я волком сгрызал бюрократов, Ночами врывался к владельцам мандатов — Какое почтенье с врагами народа? Менялись враги — и менялась порода.

Линяют цвета и мозги. Линяют друзья и враги. Меняют понятие долга. Из до!а я вырос в бульдога.

Не думать, а делать меня приучали. Меня не учили, меня приручали: Шаг влево — побег, и направо пи шага! Я был дворянином, я нынче - дворняга.

Линяют друзья и враги. Меняют на мыло мозги. Кривое у жизни лекало, Я помесыо вышел в шакала.

Потом, не упомшо. какой» стезею, Носился по кручам афганской борзою, Прошел дрессировку в спецназовской школе И статью догнал я вьетнамского колли.

Линяют без дела мозги, Коль встал на четыре ноги. Меня превратили в каш танку, Довеском к железному танку.

От кровосмешения лишь матерея, Рвал в клочья щенят, убинал матерей я, Не помню родства, от какого я брака, Я то. что в народе зовется — собака!

Сородич, скули не скули — Шестерок скатают в нули, Загонят в шеренги из стаи, Нас в сучьих детей

превращать

не устали!

Вставай, подымайся, собачий парод, Намордники тесные сдерни. Иначе собачая жизнь не пройдет, Иначе грядет живодерня!

Часть пятая

В СРЕДИНЕ ГОДА САТАНЫ

Униженная и оскорбленная России стоила на пороге третьего тысячелетия нищенкой. От былого величия им­ператрицы остались лохмотья горностаевой мап гии, скры­вавшей тело и язвах; одна рука ее бьыа прижата к впалой груди, другая — вытянулась за подаянием; чистый лоб мор­щили думы о бедной своей участи...

Над ней зло насмехались соседи, свои и приемные дети нагло растаскивали последнее добро...

— Па кого же ты похожа? — всплеснул руками Ike- вышний. — Умудриться надо хозяином сатану брать! Да распрямись ты, в конце концов!

— Помоги мне, — взмолилась она. — Ты же Бог.

— Я-то Бог, да ты служишь Мамоне. Не стыдно?

Помогают сильным, беспечных презирают.

Когда Бог спит, дьявол куролесит.

Народная мудрость

1—1

Длань Всевышнего одинаково щедра, по живущим на земле она кажется переменчивой, а то и скупой. Бог сначала даст, а йотом помаленьку забирает — еще и так говорят, — не желая видеть своих промахов в ловчем промысле. Л пало ли Всевышнему доглядывать, кто поймал щедроту из его пол­ной длани, кто две, кто ничего не поймал? Естественный отбор происходит сам по себе, а в небесной канцелярии за­писывается: дадена полная пригоршня, должно хватить на всех. Любимчиков у Творца мало, они состоят на доволь­ствии по отдельному ведомству, им отсыпается из другого фонда, и уж никак не относится к породе любимчиков воро­ватое племя новых российских олигархов. Эти перехватыва­ли чужое в момент Божьего вдохновения, спешили, изовра­лись, напрочь забыв о человеческом обличье.

Не случайно всеобщему обозрению предстали уродли­вые рожи, мерзкие физиономии — скоморохи возомнили себя творцами, глупцы наставниками, юродивые — про­роками. Упали нравы и ценности, средь бела дня сатана правил бач, а простые смертные все еще надеялись на длань Всевышнего, что упадет из нес.

Естественный отбор — это работа сатаны над Божьи­ми ошибками.

Судских в любимчиках себя не числил, а обязанности судного ангела воспринимал искуплением за пожалован­ную другую жизнь. Когда способность его проходить сквозь стены и появляться в любом месте и в любое время иссяк­ла, оп не придал этому большого значения. Изнашивается все. Он был рад тому, что выбрался из дьявольских под­земелий, что случилось все лучшим образом, а у России есть невостребованные богатства, которым суждено под­нять ее благо. Они должны принадлежать другому поколе­нию, которое обокрало нынешнее. Ему доверено Всевыш­ним распорядиться сокровищами здраво. Нынче пока не тот самый случай, когда можно тратить неприкосновен­ный запас.

Чудно как-то случилось. Едва Судских попрощался с бабулькой и хотел связаться по мобильному телефону со своими, перед ним вырос милицейский лейтенант, безу­сый и весь из себя решительный страж порядка, который властно протянул руку к мобильнику.

— 13 чем дело? — отвел его руку Судских.

— Отдайте мне эту штучку.

— Зачем? — улыбался Судских, считая лейтенантика несмышленышем.

— А затем, — внушительно напирал тог. — Вдруг вы храм собираетесь взрывать? Я давно вас приметил. Дайте свой прибор.

— Юноша, — терпеливо отвечал ему усталый мужчина в робе обычного разнорабочего, — я генерал Судских.

Лейтенантик аж подпрыгнул, лихорадочная поспеш­ность двигала им. Он прытко включил свою мобильную радиостанцию и заверещал в микрофон возбужденно:

— Шестнадцатый! Шестнадцатый! Я — Семнадцатый! Я взял объект! Доложите Десятому, я взял объект! Я!

— Кого это ты взял? — посуровел лицом Судских. Встал, давая понять, что с мелкой сошкой разговаривать не па- мерен. Зеленый ешс якать.

Лейтенантик выхватил из кобуры табельный пистолет и пасгавил на Судских.

— Стоять! Шаг в сторону — стреляю!

Судских смерил презрительным взглядом ретивого мальца, решая, как поступить с ним. Усталость последних суток, нечеловеческое желание просто выспаться переро­дились в раздражение. «Ну, сучонок, держись!» — пробу­дилась злость. Он собирайся потешить собравшихся зе- пак, взглядом приподнять лейтенантика над землей и опу­стить с высоты человеческого роста. Вперился в него злы­ми глазами, источая решимость. И ничего: лейтенантик, сжимая пистолет обеими руками, целился в него, а люди вокруг посмеивались, не соображая, чего вдруг мент взъя­рился на работягу. Храм уже мало интересовал. Никуда он не денется, а бытовуха мила разнообразием зрелищности.

«Это что же, — запоздало понял Судских, — я лишил­ся Божьей защиты? 'Гак и пульку схлопотать можно...»

Лейтенантик отметил растерянность Судских и побед­но ощерился. Знай наших. Боится, значит — виноват!

Судских отдал мобильник.

В подъехавший «воронок» он забирался без особых при­глашений, лишь бы не вызвать насмешек зевак. Вот тебе и чудеса Господни! Он, прочитавший тайные, желанные для многих книги, нашедший несметные сокровища, попал в зависимость от российского быдлятства. Связи со своими нет, генеральской стати нет и в Божьей защите отказано. Хорош судный ангел...