Страница 72 из 89
В конце концов — и табор стоял, и волны сходили с ума. Да и дождь шел изрядный. Даже рыбак был…
— После побега я вернулась домой, а Ирэн пришлось спрятать. Иначе папа упек бы ее обратно. А меня пожалел — родная дочь всё-таки. Теперь подбирает мне нового жениха. Прежний за это время уже скопытился. А чтобы скрыть мое происхождение, отец объявил, что это я — Ирэн. Зато ее больше не ищет — думает, утонула. А если найдет — точно отправит обратно.
— Но где Ирэн?!
— Терпение, молодой человек. Ирэн сейчас у еще одного нашего общего родственника — барона Ива Криделя. И если вам дорога ее безопасность — лучше молчите об этом. Стоит старому герцогу всё узнать…
— О, благодарю вас! — Клод порывисто схватил руку Ирии. И начал покрывать поцелуями. — Вы — благороднейшая из женщин!..
— Всё это очень хорошо, я польщена, но успокойтесь же! — девушка с трудом отняла руку.
Просто кошмар с этими влюбленными! Даже с чужими. Что будет, когда свои заведутся, — представить страшно.
— Клод, выслушайте меня! Нужно, чтобы вы съездили в поместье Кридель. Нет, с Ирэн вы встречаться не должны, — погасила Ирия радостный огонь в его глазах. — Если выследят — проблем не оберемся! — А заодно настоящая девица Вегрэ может не догадаться подтвердить шитую белыми нитками легенду. Или не захочет. — Просто выясните, там ли Ирэн.
Хотя змеи с две он «просто выяснит». Наверняка попытается встретиться с любимой. Ирия бы на его месте попыталась.
Ну и пусть! Даже если Ирэн вдруг вздумает открыть настоящее имя подруги по заключению — они все не в том положении, чтобы свидетельские показания давать.
Лед — тонок, но пройти по нему необходимо. Чтобы точно знать, заслуживает ли доверия дядя Ив. А для этого нужен Клод. Раз уж он Ирию и так выследил.
— А пойдем к нам в гости, — вдруг предложил Дарлен.
Уже забыл, что разговаривает невесть с кем? Предположительно — с дочерью герцога Тенмара, слов которой еще никак не проверил. Или «в гостях» Клод эту «дочь» припугнуть и собирается?
И надо бы сходить — для полного выяснения обстановки. Но поздно — Ирию наверняка уже в замке хватились. Лучше вернуться самой — без роты грумов в качестве конвоя.
— В другой раз, — улыбнулась фальшивая племянница и еще более фальшивая дочь герцога. — Уже поздно.
— Вас проводить?
— Не откажусь.
Всё равно — на дворе такая темень, что издали никто в замке не заметит, одна возвращается загулявшая баронесса или в обществе подозрительного художника. И вблизи-то ни зги не видно. А в полумиле от логова старого дракона Ирия отправит Клода обратно.
Интересно, ищут ее или нет? За эти недели старик ни разу «племянницей» не поинтересовался. Может, ему плевать, ночует ли она в замке вообще?
Не плевать.
Внизу Ирию встретила встревоженная и испуганная Катрин. И немедленно сообщила, что глава семьи еще час назад велел «племяннице», едва она переступит порог замка, явиться к нему в кабинет.
Семейная галерея с портретом Ральфа Тенмара в зрелые годы. Дверь… с фамильным золотым драконом. В прошлый раз Ирия внимания на детали не обратила — не до того. Зато теперь пришлось хвататься за оскаленную драконью башку.
— Входите, юная особа!
Полумрак кабинета. Гобелен со свадьбой — на прежнем месте. Кажется, уже третий по счёту, попадающийся в этом замке. Сколько в одном каменном страшилище может быть одинаковых гобеленов? Это был фамильный подвиг каждой дамы — собственноручно вышить такое?
Темная гардина прячет окно. Рядом притулился знакомый темный столик — с тёмно-бордовым графином и высокими бокалами.
Мрачная комната — и старик с вечным мраком в душе. Вот он — страшный хозяин дома. Худощавый высохший призрак Тенмарского замка, не покидающий кресла.
Воплощенная ненависть прячет больные ноги под пледом тёмно-фамильных цветов.
Есть вещи неизменные.
«Здесь древнее место, здесь спит древняя кровь, здесь злой старик, что будит мертвых!»
Здесь вырос Анри!
— Вы хотели меня видеть?
Отец говорил, что лучшая защита — ни в коем случае не извиняться. И ничего не объяснять.
Правда, с мамой это не помогало.
— Где вы были, Ирэн?!
Не помогло и здесь! Нет, всё-таки старый герцог — хорошая пара Карлотте. Как два паука в плотно закупоренной бутылке. Кто кого раньше сожрет…
— В таверне, — честно ответила любящая племянница.
А не верит — пусть проверит.
— А я вам это разрешал?
Нет, такому вкрадчиво-угрожающему тону Карлотта позавидует. Милой такой интонации. Повышается с каждым словом — от абсолютно ровной до почти крика… Но не крика.
— Вы не возражали против моей прогулки по окрестностям. Я полагала, таверна входит в их число…
— Вы напрасно считаете себя вправе что-то «полагать» в моём доме! — возвысил старик голос на слове «моём». Опять почти до ора. И больше не понизил. — Отныне вы больше не выезжаете без сопровождения грумов. И не останавливаетесь ни в каких тавернах! Ибо вы — моя племянница!
Пару минут назад Ирия успела предположить, что герцог собирается выгнать ее за порог или сдать властям. Одной фразой раньше — чуть не вспылила. А сейчас — едва не разобрал смех.
Интересно, Ральф Тенмар сам-то еще помнит, что «Ирэн» ему — никакая не племянница? Не та племянница.
Хорошо бы — забыл!
Грумы — это плохо. Но не смертельно. Ирия так или иначе найдет способ связаться с Клодом. Портрет, например, закажет.
А когда речь пойдет о побеге в Лиар — всё равно удирать придется. И герцог уже не сможет ее выдать. Не заявит же, что скрывал в доме беглую государственную преступницу.
Или, того смешнее — в замке Тенмар не один месяц прожила авантюристка, выдававшая себя за племянницу хозяина. А он по старости и слабоумию только сейчас понял: это была совершенно посторонняя девица. Догадался — аккурат после ее побега…
— Чему вы улыбаетесь, Ирэн?! — загремел новой волной гнева старый громовержец.
Девушка поспешно сделала постно-грустное лицо. А то еще передумает.
Лицемеркой она сделалась — скоро впору с Полиной соревноваться! А что поделать? С волками жить — по-волчьи выть. А с воронами — по-вороньи каркать.
— А сейчас извольте пойти и переодеться! — закончил нравоучения старый хрыч. — Нет ничего отвратительнее женщины в мужских штанах!
А Ирия в таверне слышала, что старый греховодник любил в прежние времена самых разных женщин. В том числе — и переодетых под мужчин.
Только бы снова не рассмеяться. Неужели все старые ханжи — бывшие распутники и прелюбодеи? У которых теперь силенки не те и сердечко пошаливает?
Ирия быстро сделала книксен. Интересно, это — не слишком забавно в упомянутом мужском костюме?
И поспешила к двери. В комнату — и спать!
Еще предстоит обдумать самый быстрый способ связи с Клодом. И самый безопасный…
— Вернись!
Обернулась уже у самой двери. С еще одной драконьей мордой на ручке.
— Сядь! — худая желтоватая рука неотвратимо указует на ненавистную скамеечку у стариковских ног.
Так, «обдумывать и спать» переносится надолго.
Ирия поплелась назад и плюхнулась на предназначенное «племяннице» место. Внутренне готовясь, что сейчас опять ухватят за подбородок.
Вместо этого старик жесткой мозолистой рукой растрепал ее всё еще короткие волосы. Вместе с шиньоном. Как шерсть собаке.
М-да. Если он так же обращался с женщинами — немудрено, что мама такая злая. А Катрин — пугливая. Некоторых мужчин к дамам подпускать нельзя. Особенно к девственницам.
— Эх, ты! — пробормотал он.
Ну, «эх, она!» — и что? Он ее сегодня отпустит или как?
Приставаний старика Ирия не боялась. В таверне говорили, что бывший греховодник уж лет пять, а то и дольше, не трогает служанок. А раньше ни одной смазливой не пропускал…
Впрочем, где здесь «смазливые»? Лиаранка в очередной раз порадовалась, что красотой ее природа обделила. Обычная знатная девица. Их тех, кого столичные повесы обсмеивают: «Породистая и унылая, как сама добродетель».