Страница 86 из 97
На этот раз ребенок начинает тихонько хныкать. Мать оборачивается на плач и протягивает руки, я подаю ей малыша и сажусь внизу. Как хочется завалиться и проспать до следующего утра. Голос совести останавливает голову на полпути к подушке. Ничего, кровать все равно слишком жесткая, а по наволочке ползают крошечные черные клопы. Лучше доведу дело до конца, а потом придумаю, как отдохнуть и не делить постель с насекомыми.
— Ты здесь за что?
— За мужа, — забота о ребенке, кажется, вернула ей дар речи.
— Убила его?
— Нет, — доносится сверху нервный смешок. — Он открыл свое дело и что-то напутал с налогами.
— И ты согласилась за него отсидеть? С ребенком?!
— Ни на что я не соглашалась. Он меня не спрашивал. Оформил на мое имя все бумажки и даже не сказал.
— Кошмар! — Поражаюсь я, но тут же беру себя в руки. — Зачем тогда головой о стену бьешься? Соображать от этого она лучше не станет. Трезвый ум тебе пригодится.
— Знаешь, как говорят: если долго биться головой о стену, или голова сломается, или стена. Хочу пробить перегородку, чтобы вылезти из этой гребаной камеры.
— Думаешь, в соседней камере будет лучше?
Девушка громко всхлипывает, а я понимаю, что перестаралась. С трудом залезаю на верхнюю полку.
— Не плачь, — забираю у нее малыша. — Соберись. У тебя же ребенок, нельзя раскисать. Борись, если не ради себя, то ради сына.
Девушка в последний раз всхлипывает и вытирает рукавом слезы со щек.
— А ты? За что здесь? — шмыгает она носом. — В чем тебя обвиняют?
— В убийстве.
— Кого?
В ее голосе появляется тревога. Мне ничего не остается, как сказать правду:
— Приемной дочери.
Девушка тут же поднимается и забирает у меня из рук ребенка. Я с чувством выполненного долга слезаю с кровати. Пока я в камере, она не сможет думать ни о чем, кроме безопасности малыша. Надеюсь, забота о сыне отрезвит горе-мамашу.
Я сажусь на кровать, если можно так назвать настил из досок с тонким, почти не ощутимым матрасом. Из последних сил выбиваю непомерно тяжелую подушку. Руки сами собой опускаются, подушка падает на пол. Я уже не в состоянии ее поднять. Глаза слипаются. Мозг до последнего противится, но тело побеждает и с облегчением опускается на матрас. Как же хорошо лежать! Нет, биться головой о стену и впадать в истерики я не стану. Может, и к лучшему, что меня не выпустили. Здесь я в безопасности. Отлежусь. Заодно все хорошенько обдумаю. Только немного вздремну.
Мозг отказывается отключаться полностью, в полудреме ворочаюсь с боку на бок. Передо мной появляется Игорь. Я стою возле окна, а он, выбросив канистру с бензином, что-то мне говорит. Пытаюсь разобрать слова, но звук не проникает через стекло. По движению губ читается то ли «Я любил!», то ли «Я убил!» Открываю глаза и упираюсь взглядом в волнистую поверхность стены. В голову лезет навязчивая мысль: чем Игорь пробил Кате голову? Это должно быть что-то длинное и округлое, похожее на стержень отвертки, только немного расширяющееся к основанию. На фотографии рана в Катиной голове смахивает на пулевое отверстие, каким его показывают в детективных сериалах. Меня передергивает от мысли, что я так хладнокровно рассуждаю о смерти приемной дочери. Гадать бесполезно — в автосервисе Игоря может быть миллион инструментов, способных нанести подобную травму. Перед глазами встает картина: Игорь с окровавленной отверткой в руках стоит над Катиным телом. Ужас! Отгоняю мысли, от которых можно сойти с ума. Заснуть больше не удается. Самое время подумать о чем-то дельном. Только ничего полезного в голову не приходит.
Благодаря Игорю большую часть времени я провела, расследуя совершенно другое преступление. Ну вот, опять виню в своих бедах другого человека, в этом Игорь не ошибся. Где была моя голова? Версию с несчастным случаем на работе у Олега стоило проверить. Но только до того момента, когда выяснилось, что Артур был на крыше один, и у него не осталось родственников, способных отомстить. Почему я стала копать дальше? Пошла на поводу у Игоря? Нет, скорее заинтересовалась, для чего Артур собирался мне позвонить.
Судя по рассказу Шавлюка, заявлению на развод и словам барменши, Олег встретил в баре Артура и шефа. Парень узнал женщину, с которой сидел Олег. Историю с дальней родственницей Артур, скорее всего, выдумал, чтобы успокоить ревнивого любовника, но это не имеет значения. Главное, он знал, что женщина не замужем, или замужем за другим, значит, Олег пришел в бар с любовницей. Вряд ли Артур собирался шантажировать мастера, скорее, предложил ему баш на баш: Олег молчит на работе про помощника и шефа, а парень не докладывает его жене о любовнице. Наверно, в баре Олег сделал вид, будто согласен, поэтому Артур и попросил Шавлюка не вмешиваться. Помощник посчитал, что владеет компроматом на мастера. Олег дождался подходящего момента и объявил, что собирается развестись. Компромат потерял значение, Артуру пришлось подчиниться и залезть на крышу в дождь.
Эти выводы могли бы стать огромным достижением, если бы имели хоть какое-то отношение к смерти Кати. Единственное, что доказывает история с Артуром — Игорь мстил Олегу не зря. Муж на самом деле способен на убийство. Вот только ребенок ни в чем не виноват.