Страница 39 из 97
— Вот и мы с Галькой так же зажимались, — поднимается на следующий лестничный пролет длиннорукий. — Бывало, по-тихому, чтобы соседи не увидели, просуну ей руку под блузку... Эх, молодость! А теперь дети, служба. Никакой романтики…
Напарник поднимается следом, и оба полицейских скрываются из виду. Я с трудом отстраняю Игоря и, взяв его за руку, тащу вниз. Лучше не дожидаться, пока свекровь расскажет полицейским все подробности, включая влюбленную парочку. Они могут поверить, что подозрения возникли неспроста. На свежем воздухе Игорь приходит в себя и садится за руль мотоцикла. Мы быстро едем в сторону дома. Дома… Интересно, какое из двух соседних зданий стало для меня роднее? Дом Олега, в котором я прожила два напряженных, полных страха года, или Игоря, в котором провела всего одну ночь? Отвечает мое сердце, когда мы подъезжаем к нужной улице. При виде железного забора оно начинает отбивать африканский ритм и успокаивается, только когда мы сворачиваем к гаражу.
Пока Игорь возится с замком, я гадаю, почему он все-таки ввязался в мои неприятности. Может, я ему нравлюсь? Или настолько отвратителен Олег, избивающий жену? Вдруг он просто не решается отказать? Конечно, я навязалась на его голову, а он стесняется послать меня куда подальше. Бедняга. Если меня поймают, Игоря могут посадить за укрывание преступника или даже за соучастие в убийстве. Он хороший человек и не должен из-за меня страдать. Что делать? А мне больше некуда идти. Не представляю, как справиться в одиночку. В любом случае, моя беспомощность — не повод ломать Игорю жизнь.
— Верни мне, пожалуйста, телефон Артура, — говорю я.
— Он разряжен. У меня где-то валяется зарядка от мобильника. Правда, сам телефон я выкинул. Чувствовал себя с этой штуковиной как на привязи. Не понимаю, за что люди столько бабок платят? Пользы ноль, одни беспокойства. А вот провода всегда в хозяйстве пригодятся. Разъем в смартфоне Артура вроде бы такой же, будем надеяться, подойдет.
— Если можешь, одолжи мне шнур на пару дней.
Игорь отворяет дверь и оглядывается.
— А куда это ты собралась?
— Я и так отняла у тебя целые сутки. Ты, наверно, должен работать…
— Я хозяин, могу и прогулять.
— Понимаешь, прятать меня очень опасно. Полицейские рыщут по всему городу, и если найдут…
— В моем доме тебя никто не найдет.
— Почему ты так уверен? Вдруг кто-то из соседей меня видел?
— Ну и что? Я к себе никого не пущу.
— А если придут с обыском?
— Для обыска нужен ордер. Чтобы его получить, одних сплетен мало.
— Если меня поймают, ты станешь сообщником.
— Дин, завязывай лицемерить.
— Что?! Я не лицемерю, я за тебя переживаю!
— Тогда ты все-таки дура, — качает головой Игорь. — То боишься обмануть мать Артура, то волнуешься, что я стану сообщником. Мы с ней взрослые люди, способны сами о себе позаботиться. Не думай о нас, побеспокойся лучше о себе. Не жди, пока кто-то сделает это за тебя.
Собираюсь ответить на необоснованные обвинения, но последние слова Игоря лишают меня дара речи. Он прав. Я думаю о ком угодно, кроме себя. Пора окончательно принять ответственность за свою жизнь. Я должна научиться в первую очередь заботиться о себе, а уже потом об окружающих.
— Я знаю, — сжимает мои плечи Игорь, — ты не убивала Катьку. В каком преступлении я могу стать сообщником?
— Господи, даже я в этом не уверена…
— А вот это уже преступление, — поднимает указательный палец он. — И тебе придется понести за него суровое наказание.
Его губы сжимаются в строгую полоску, и только уголки глаз выдают усмешку.
— Марш в дом! Ужин сегодня готовишь ты.
— Хорошо.
Я с облегчением вздыхаю и переступаю порог. Даже не представляю, где бы я ночевала, если бы ушла из этого дома. Кого бы я стала винить, оказавшись ночью одна на улице: мужа-садиста, погибших родителей, бестолковых полицейских или Игоря? Всех, кроме себя, а зря.
— Вот так улов, — Игорь выворачивает карманы и выкладывает наши сегодняшние находки на стол в центре комнаты.
— Может, уберешь это? — сажусь на диван и поднимаю за лямку окровавленную сорочку.
— Не трогай, пусть пока лежит. Завтра утром отвезу ее в полицию.