Страница 34 из 97
Влага переливается через край. Руки сами тянутся к Игорю. Он прижимает мою голову к своему плечу и гладит по волосам. Рукав его рубашки промокает, я прилипаю к ней щекой. Становится легче, вылившиеся слезы больше не давят, омытые глаза снова видят мир светлым. Отстранившись, протягиваю Игорю листок с молитвой и телефон. Он раскрывает рот от удивления и с минуту решает, стоит ли шутить.
— Да ты настоящая домушница! Зашла в гости с пустыми руками, а вышла с мобилой.
— Гореть мне за это в аду. Украла у бедной женщины последнее напоминание о сыне. Мать Артура не убивала Катю, точно.
— Откуда ты знаешь, на что способен человек, потерявший двоих сыновей? Вдруг она двинулась?
— В другую сторону.
— В какую еще другую сторону?
— Подалась в религию.
— В религию? После такого… — качает головой Игорь. — Я бы скорее проклял всех и вся…
— Она верит, что Бог забрал сыновей ради их же блага. Молится и ждет, когда сможет к ним присоединиться.
— Это она тебе сказала про благо?
— Главное не то, что она сказала, а то, что я сама в ней разглядела. Я уверена, она не убивала Катю. Иначе она давно наложила бы руки и на себя.
— Тогда кто мог отомстить за Артура? Отец?
— Он собирался подать в суд, но не на Олега, а на предприятие.
— Почему? Разве он не хотел наказать убийцу?
— Олег не мог столкнуть парня с крыши. Он сидел в доме и настраивал телевизор.
— Допустим, с судом ничего не вышло. Тогда отец Артура решил…
— Ничего он не решил. Отец Артура умер два месяца назад. Мать сказала, что осталась совсем одна. Получается, никто из родственников не мог отомстить за парня.
— Значит, у нас нет никаких зацепок, — складывает руки на груди Игорь.
— Кое-что есть, — оглядываюсь на дом я. — Мать слышала, как Артур ругался по телефону с Олегом.
— Думаешь, парень записывал разговоры?
— Дело не в этом. Артур грозился позвонить мне.
— Она так и сказала?! Что ты ей наговорила?
— Только правду.
— Тогда надо сматываться. Она уже сто раз могла позвонить в полицию.
— Успокойся, я не представилась. Она всего лишь слышала, как Артур говорил мастеру, что позвонит его жене.
— Интересно, зачем?
— Меня больше интересует сам телефон.
— Смартфон, — поворачивает мобильник в руке Игорь, — такой по телеку рекламировали. Дорогая штучка.
— Вот именно! Похоже, это единственная ценная вещь в доме.
— А я-то думаю, почему ты телек не вынесла.
— Судя по комнате, с деньгами у Артура было худо. Откуда навороченный телефон?
— Может, он зарплату год откладывал?
— Он работал месяца три, не больше. С зарплатой помощника такой мобильник не купишь. Даже Олег столько не зарабатывает.
— Откуда ты знаешь? Вдруг он тебя обманывает, — говорит Игорь, но, увидев, как изменилось выражение моего лица, меняет тему. — Надо отсюда валить. Сомневаюсь, что тебе удалось столько всего узнать и не спалиться.
— Можешь не сомневаться, — уступаю место на сиденье Игорю.
— И тебе ни разу не пришлось соврать?
— Ни разу.
— Ты и правда не дура, — качает головой Игорь и садится на мотоцикл.
Я надеваю шлем и устраиваюсь сзади. Прижимаюсь грудью к спине Игоря, чувствуя сквозь тонкую рубашку, как бьется его сердце. Пахнет загорелой кожей. Рукам, сцепленным у него на животе, передается вибрация. Кажется, рев двигателя доносится из груди Игоря, а не из мотоцикла. Плавное движение резко прерывается. Ноги Игоря опускаются на землю, он снимает шлем и поворачивается ко мне.
— Вставай.
— Зачем?
— Вставай с мотоцикла!
Его глаза полны уверенности, голос непреклонен. Остается только повиноваться. Я встаю и жду дальнейших указаний.
— А теперь садись на мое место. Обратно повезешь нас ты.
— Но я не умею водить, а еще у меня правая ладонь не сжимается… Травма после аварии…
— Мы ехали сюда полтора часа, я устал. Предложишь отдохнуть по-другому? Заодно можешь отработать потраченный бензин, — вокруг его глаз собирается стайка игривых морщинок, ямочки на щеках подмигивают в такт смеху. — Везешь или отрабатываешь?