Судьба с чужого плеча

Что в детстве я любила больше мороженого? Качели. На пригорке их пять штук, а рядом ни одной мамочки с ребенком. Я сажусь на самые дальние, чтобы видеть подъезжающие к парку машины. Из ближнего автомобиля вылезает мужчина с маленькой девочкой. Он берет ребенка за руку и ведет к качелям так быстро, что девочка еле успевает перебирать ножками. Я отворачиваюсь и отталкиваюсь ногами от земли. Качели набирают ход, в животе все приятно сжимается. Как давно я не испытывала этого сладкого ощущения полета. Это простое удовольствие было доступно мне каждый день, а я проходила мимо, словно жила с закрытыми глазами.

— Девушка! — останавливается напротив меня мужчина. — Уступите нам качели.

— Но рядом столько свободных, — сам собой вырывается у меня ответ.

— Мы хотим кататься на этих, — скрещивает он на груди руки. — У вас есть дети?

Я в недоумении пожимаю плечами, не зная, как теперь должна отвечать на этот вопрос. Утром у меня был муж и падчерица, а к вечеру я осталась совсем одна.

— Вам сколько лет? — продолжает допрос с пристрастием мужчина. Девочка тем временем тянет его за штанину и пальчиком показывает на соседние качели.

— Двадцать четыре, — без задней мысли отвечаю я, всем телом пытаясь остановить качели.

— А ей еще нет четырех! — Он повышает голос и хватает дочку за руку. — И она хочет кататься на этих качелях. Я спрашиваю, у вас есть дети?!

— Да! — кричу я в ответ, стараясь ухватиться за металлический столб.

— Какая же вы мать?!

Ужасная, мысленно отвечаю я и на ходу спрыгиваю с сиденья. Шатаясь, иду подальше от качелей. То ли от напряжения, то ли от шока руки и ноги трясутся, а сердце готовится выпрыгнуть из груди.

— Чего-то вы в жизни не понимаете! — кричит мне вдогонку мужчина.

Я замедляю шаг, стараясь отдышаться. Сознание цепляется за последнюю фразу, а из груди вырывается горький смех. Кое-что я все-таки поняла: папа побоялся оставить машину без присмотра и устроил скандал, чтобы занять ближайшие к парковке качели. Ну что, так мне и надо! Пора бы научиться отстаивать свои права. Из-за клуш вроде меня скандалисты остаются безнаказанными. И убийца Кати останется на свободе. А все потому, что я убежала, даже не попытавшись выяснить, что произошло. Но разве я должна этим заниматься? Для чего тогда существуют полицейские? Они найдут виновного. Главное, я не убивала Катю. Разве не так? В дом пробрался заезжий маньяк и убил ребенка. Полицейские обязательно его поймают, когда он попытается совершить очередное преступление, а я окажусь вне подозрений. Все образуется, надо только подождать.

Прогуливаюсь по дорожке, стараясь не замечать играющих рядом детей. От одного взгляда на них к горлу подступает ком. Кого я пытаюсь обмануть? Такие дела сами собой не раскрываются. У полиции уже есть одна подозреваемая, зачем им искать кого-то еще? Даже я сомневаюсь в собственной невиновности. Ем мороженое, гуляю в парке, катаюсь на качелях — чем еще я попытаюсь себя занять? О каких удовольствиях можно думать, когда Катя лежит на холодном столе патологоанатома с разбитой головой? Но разве я могу ей помочь? Теперь от меня ничего не зависит. Надо быть с собой честной: я понятия не имею, что делать дальше.

За моей спиной раздаются странные шаркающие звуки. Только их мне и не хватало, что бы они ни означали. Я ускоряю шаг, но звук не отдаляется, а даже наоборот, становится ближе и уходит вбок. Поворачиваю голову направо и встречаюсь взглядом с белокурой девочкой лет семи. Она старательно перебирает ножками, обутыми в роликовые коньки из розового пластика. То ли девочка делает что-то не так, то ли пластиковое чудо не предназначено для езды. Колеса на роликах не крутятся, а ребенок, вместо того чтобы ехать, бежит за мной на коньках.

— Привет! — улыбка до ушей, девочка заглядывает мне в глаза.

Я замедляю шаг, давая ей отдышаться, и здороваюсь в ответ.

— Давай знакомиться! — не переставая улыбаться, звонким голосом говорит она. — Меня зовут Наташа, а тебя?

Эти слова она произносит скороговоркой. Видно, в последнее время девочке часто приходилось знакомиться. Наверное, она ходит в подготовительный класс.

— Дина, — по привычке отвечаю я и тут же жалею, что назвала свое настоящее имя. Оно довольно редкое, и, если мать девочки слышала об убийстве Кати, она может что-то заподозрить. Надо быстрее отвязаться от ребенка и уйти. Только куда?

— А я в этом году пойду в первый класс!

— Поздравляю. Собираешься стать отличницей?

— Нет, хочу быть хорошисткой. Мама говорит, что все отличницы — зануды. А ты, наверно, училась в школе на одни пятерки?

— Да, — киваю я. — Спасибо за комплимент.

Девочка, не замечая подвоха, улыбается в ответ.

— Не за что! Ты умеешь кататься на роликах?

— Нет, — качаю головой, ускоряя шаг.

— А танцевать?

— Не умею.

— А я умею, и кататься, и танцевать! Смотри!