Страница 13 из 104
В течение последующих четырех лет лейтенант Степан Макаров разрабатывал водоотливные средства для броненосных кораблей. За это время он стал ведущим специалистом по вопросам непотопляемости одетых в броню кораблей. Именно в те годы будущий создатель первоклассного русского ледокола «Ермак» в совершенстве освоил кораблестроительное дело.
На страницах популярного «Морского сборника» появляются новые научные работы Степана Осиповича, привлекавшие внимание не только специалистов, но и самую широкую читательскую аудиторию. Примечательно то, что макаровские статьи иностранные морские агенты (военно-морские атташе) в столице изучали самым пристальным образом. Они переводились, и «выжимка» из них, как конфиденциальная информация, отправлялась в европейские столицы. Говоря иными словами, посольская разведка черпала немало ценной информации из научных публикаций русского лейтенанта.
«Морской сборник» печатает не только новые «публикаторские» работы, но и очередные макаровские идеи. Все они оригинальны и новы. Что стоит, например, только одна идея о «водяном корабле». Макаров писал:
«Надо, чтобы люди видели, что такое пробоина, как вода бьет через плохо закрытые двери, почему необходимо должным образом задраивать горловины и прочее. До сих пор мы учим трюмному делу рассказом; пора, однако, начать учить показом».
В те годы осуществить свою идею о создании учебного «водяного корабля» Макарову не удалось. Но в военно-морских флотах будущего такое учебное судно станет неотъемлемой материальной частью процесса обучения военных моряков и по сей день. Лучшего тренажера в обучении моряков борьбе с водой, борьбе за живучесть корабля морская наука и практика пока не придумала.
Под макаровские «водяные корабли» используются отслужившие свой век подводные лодки и эскадренные миноносцы, плавучие базы и просто вспомогательные суда военного флота. Именно на них сегодня обучаются борьбе за живучесть в реальной обстановке экипажи надводных и подводных кораблей. Лучшего учебного судна флотские новаторы пока не нашли.
Труды лейтенанта Макарова не остаются незамеченными. При своем звании он награждается по представлению все того же адмирала Г. И. Бутакова двумя орденами — Святого Станислава 3-й степени и Святой Анны 3-й степени. Два ордена, полученные в мирное время с интервалом всего в три года, свидетельствовали прежде всего о личных достоинствах награжденного. И его несомненной полезности Российскому Императорскому военному флоту.
К слову сказать, такие орденские награды порой «высвечивали» службу в двадцать и больше лет очень многих флотских офицеров. Особенно тех, кому по разным причинам так и не удалось побывать на войне или быть на ней, но не отличиться в боях.
Лейтенант командируется в австрийскую столицу Вену на Всемирную промышленно-техническую выставку, где с успехом экспонируется пластырь «системы Макарова». Интерес к нему там был немалый. В мировом океане становилось все больше паровых судов, а значит, и больше случаев кораблекрушений. Мореходы разных стран мира искали способы борьбы с авариями. Главными врагами для них продолжали оставаться вода и ветер, хотя больших парусников становилось все меньше и меньше.
В те годы лейтенанту Степану Осиповичу Макарову приходится много плавать на Балтике — на корвете «Гридень», фрегате «Адмирал Спиридов», эскадренном броненосце «Петр Великий». Учебные походы совершались один за другим. Корабельный офицер совершенствует свою и без того огромную личную морскую практику, которую успешно начал осваивать в двенадцать мальчишеских лет.
Проводятся успешные испытания водонепроницаемых переборок на фрегатах «Адмирал Чичагов» и «Адмирал Спиридов». Сослуживцы только поражались удивительной работоспособности Степана Осиповича, его самоотдаче службе и морским наукам:
— Надо подумать и о личной жизни. Ведь нельзя же всего себя отдавать флотскому делу.
— А если оно любимое? А если дело спорится? То тогда как мне поступать?
— Надо соизмерять полезное с приятным.
— Пока у меня такое не получается. А вот задумок на будущее накопилось страшно много. Успеть бы только их в дело воплотить.
— Успеешь, Макаров. Ведь ты же такой неуемный трудяга. Тебе ли не успеть...
В те годы служения на Балтике в личном макаровском дневнике, который едва ли не каждодневно полнился авторскими откровениями и сокровенными мыслями, появляется и такая запись:
«Работа по части непотопляемости — не видная, результаты ее скажутся только после аварии...
О наградах и карьере я никогда не мечтал и не буду мечтать».
В этих словах был весь Макаров, верный, говоря громким словом, ратному долгу и российскому Отечеству. Иначе бы он не стал тем человеком, да еще в ранге флотоводца и полярного исследователя, который вошел в российскую историю, в мировую историю военного флота и в историю двух больших войн — Русско-турецкой 1877-1878 годов и Русско-японской 1904-1905 годов. Одной — на Черном море, второй — на Тихом океане.
Глава третья. "Нападать дерзко и бесстрашно!"
Грянула Русско-турецкая война 1877-1878 годов, война за освобождение славянской Болгарии от векового османского ига. Русские «братушки» пришли на помощь братьям по крови и вере православной. Вызванное освободительным походом на Балканы всенародное воодушевление, царившее в России, можно было сравнить разве только с Отечественной войной 1812 года.
Непосредственным поводом к новой Русско-турецкой войне послужили события на славянских Балканах. Летом 1875 года в горной Герцеговине вспыхнуло восстание христианского населения против османского владычества. Затем началось восстание в соседней Боснии. После герцеговинских и боснийских народных «возмущений» скрестили оружие с турецкой армией свободолюбивые сербы и черногорцы.
Наконец, в мае 1876 года вспыхнуло антитурецкое восстание в Болгарии. Османы подавили его с неслыханной кровавой жестокостью, что вызвало возмущение во всей христианской Европе, и особенно в православной славянской России. Только в одном Филиппопольском округе турки вырезали в течение нескольких дней двенадцать тысяч мирных жителей.
Канцлеры трех европейских держав — российский Горчаков, германский Бисмарк и австро-венгерский Андроши — попытались воздействовать на Стамбул по дипломатическим каналам. Они собрались в Берлине и подписали так называемый Берлинский меморандум. Державы потребовали от султанской Турции проведения серьезных реформ в пользу христианского населения. Однако Британия пошла на дипломатическую защиту Оттоманской империи.
Тогда Россия, заручившись нейтралитетом Австро-Венгрии на случай войны с Турцией и получив разрешение Румынии на проход русских войск через ее территорию к Дунаю, совместно с другими европейскими державами предложила Стамбулу немедленно начать демобилизацию своей армии. Такое требование было вызвано тем, что Сербия и Черногория потерпели поражение в войне с Турцией. Одновременно последней предлагался разработанный российской дипломатией проект автономного устройства славянских Боснии, Герцеговины и Болгарии.
Турция ответила решительным отказом, уповая на поддержку официального Лондона. Всероссийский император Александр II счел это достаточным поводом для объявления войны. 12 апреля 1877 года он подписал о том высочайший манифест. Однако боевые действия начались лишь в конце июня. Тогда русская армия успешно форсировала полноводный Дунай и вступила как освободительница на болгарскую землю.
...Когда в конце 1876 года выяснилась неизбежность войны с Турцией, Россия стала готовиться к военным действиям. И сразу ее беспомощность на Черном море выступила во всей своей неприглядной наготе. По Парижскому трактату, ставшему унизительным результатом Восточной (или Крымской) войны, Российское государство лишалось законного права строить и иметь на Черноморье военный флот и военно-морские базы. Морская крепость Севастополь оказалась разоруженной.
Только через пятнадцать лет царские дипломаты добились отмены таких унизительных для национального самосознания и крайне опасных в случае даже малой войны ограничений. Российская дипломатия в своей долгой истории не часто сталкивалась с такими сложно разрешаемыми проблемами, касавшимися военной безопасности Отечества.