Страница 52 из 118
О подобном же представлении «солнцева» коня у западных славян я говорил выше (стр. 180-181). Не отсюда ли и название одного из поколений сербского народа – коновляне? Конской голове народом приписывалось, как в Германии, так и повсеместно у славян, особенное значение. Доказательством тому служит еще и в наше время не забытый во многих местах обычай – украшать крыши домов коньками, т.е. изображениями одной или двух конских головок[551]. В Риме голова коня, принесенного в жертву Марсу (во время октябрьского праздника в честь этого бога), прикреплялась к башне или к стене[552], очевидно, с целью предохранить соответствующую часть города от невзгод. Конский череп, воткнутый на шест, на месте ночлега табуна, по верованию белоруссов, защищает его от опасности[553]; головы лошадей (и коров), насаженные на заборах вокруг конюшен и хлевов, охраняют стада от моровой язвы, а положенные в ясли – отгоняют злых духов из конюшен у вендов. В Поднестровье втыкают кобылью голову на кол плетня в огороде, «чтоб все родило». Конская голова играет в разных местах России важную роль как предохранительное от всяких бед и недугов средство: ее зарывают в плотине, чтобы последнюю не размыло в половодье (на Украине), конскую голову бросают на Ивановский костер, чтобы отогнать нечистую силу, конский череп кладут под изголовье страдающего лихорадкой т.п.[554] В Ефремовском уезде (Тульск. губ.) находится Конь-камень, вокруг которого совершается обряд «опахивания» во время скотского падежа; у другого Коня-камня, на острове Коневце (на Ладожском озере), еще в XV веке приносили в жертву коня[555].
Ввиду столь важного, повсеместно распространенного мифологического значения коня, можно заключить, что слово Hors или Hros, тем более сопоставленное с Марсом (Horse Marte), действительно означало коня.
Если бы можно было указать естественный путь проникновения этого слова под видом Хорс, Хърс или Хръс на киевский Олимп, то сопоставление его с Дажьбогом, – Хорс Дажьбог – вполне соответствующее древнеумбрийскому «Horse Marte», окончательно разъяснило бы смысл киевского божества. Хорс-Дажьбог = Конь-Дажьбог. О солнечной природе Хорса несомненно свидетельствует следующее обстоятельство: в извлеченном Срезневским отрывке из одного древнего памятника речь идет об Аполлоне; между тем в соответствующих местах других памятников имя Аполлона, бога солнца, является замененным именем Хрьс[556]. В «Слове о полку Игореве» Хорс называется великим: «Великому Хръсови (т.е. великому Коню-Солнцу) влъкмь поуть прерыскаше». (Ср. также ниже стр. 214, славянское название селения Hirsdorf в Штирии).
Гедеонов, доказывающий многими весьма вескими данными, что варяги, призванные управлять восточными славянами, были не норманны, а единоплеменные восточным славянам венды, т.е. балтийские славяне, пишет между прочим следующее: «Начальная летопись (русская) сохранила память о факте, уже не раз обращавшем на себя внимание исследователей, – а именно о перевороте, происшедшем в русском язычестве, в первые годы княжения Владимира. Г-н Соловьев толкует поведение Владимира, в эти первые годы, торжеством языческой стороны над христианскою; объяснение, представляющее все признаки исторической вероятности. Но проявление этого торжества, постановление новых кумиров на холме в Киеве, идола Перунова в Новгороде, едва ли не окажется прямым следствием трехгодичного пребывания Владимира в земле варяжской, т.е. в Балтийском поморий... Что у нас были кумиры и до Владимира, нам известно по летописи и из Ибн-фадлана; но сохранившееся и до Нестеровых времен предание о невиданном дотоле великолепии Перунова идола («постави... Перуна древяна, а главу его сребрену, а ус злат»), напоминает об изваяниях вендских богов у Масуди, Дитмара, Сефрида, Саксона Грамматика и других[557]. Как у нашего Перуна серебряная, так у вендского Сатурна голова золотая (Charmoy. Relat. de Mas. 320); идол Черноглава в Книтлингсаге является «Argenteo mustace insignis»; y нашего Перуна «ус злат». Не наводит ли это на мысль, что Владимир вывез из Поморья или готовые уже изображения богов, или, по крайней мере, вендских художников? – О присутствии вендского начала в нашем идолопоклонении свидетельствует и другое любопытное обстоятельство. В истории изящных искусств Аженкура (Storia dell'arte D'Agincourt, Prato, 1829. VI. 380. Atl. tav. CXX), приводится русская икона (XIV века?), на которой, между прочим, изображены, под видом попираемых крестом и изгоняемых в преисподнюю демонов, древнеславянские, вендские божества, в чем меня преимущественно убеждает сходство иконы с описанием Поренутова идола у Саксона Грамматика[558]; о включении в грудь или чрево идола добавочной головы (как у двух из изображаемых на нашей иконе демонов)[559], мне неизвестно никакое другое свидетельство, кроме Саксона о Поренуте... Каким путем, если не варяжским, могло перейти на Русь одним только вендам известное изображение языческих идолов? – прибавляет Гедеонов. – И не доказывает ли сохранившаяся до XIV столетия память об этом нерусском языческом представлении, что дело идет здесь о факте, когда-то сильно взволновавшем народное воображение?»[560]
Итак, заимствование Владимиром идола с иноземным именем Хорс от балтийских славян не выходило бы из пределов возможности; балтийские же славяне знали это имя – на это указывают географические названия, производные от Hors, в Полабской области. Его знали здесь, как и в землях других славянских народов, где еще более многочисленные названия местностей, несомненно, свидетельствуют о том, что имя Хорса пользовалось в среде прочих западных славян большой распространенностью.
Слово hors (hros), y англичан и ныне еще означающее «конь» (Horse), на немецком языке получило форму Ross, с тем же значением: в Германии, в том числе и во многих местах, в старину заселенных славянами, встречаем массу географических названий, произведенных от этого последнего слова, в форме Ros(ss,š) и Rus(ss,š), причем следует обратить предпочтительно внимание на названия, пишущиеся через одно s, разумеется, не имеющие ничего общего с позднейшим германским нарицательным Ross. Не нахожу возможным дать здесь место этой массе названий, тем более, что многие из них могут происходить и от других слов, напр. от «роса» – слова, имеющего на всех славянских языках то же значение, что и в русском, но укажу только на некоторые, представляющие наиболее вероятное происхождение от Hors, Hros, без начального h, напр.: Rusdorf в Альтенбурге, Rosdorf в Ганновере и Мейнингене (ср. выше: Horsdorf в разных местах), Rosenow (3 селен.), Rosnow (3 селен.) в Пруссии, Ruschowa или Hrusovany, Rusowitz или Rosejowitz (ср. Horsehowitz) в Чехии, Roseg в Штирии, Rosek в Каринтии, Rusan, Ruševica или Hrušvica в Далмации и т.п. Как Hros естественно превращается в Ros(š), так Hors – в Ors(š): названия Орс или Орск, Орса, Орша, Оршица, Орсова и т.п. (стр. 207 пр. 2) могут быть отнесены сюда же.
Известно, что в древние времена многие роды, поколения и даже народы охотно производили себя от богов, иногда даже называли себя по имени того или другого, наиболее чествуемого ими, бога или боготворимого предмета, таковы, напр., гирпины, пиценты, марсы (от Hirpus, Picus, Mars) в древней Италии, герминоны и гермундуры (от Hermes) в древней Германии, славянские народы: вильцы (хорутане?), враны, велеты (от волка [хорта?], вóрона, Велеса) на Балтийском поморье; в «Слове о полку Игореве» русская рать называется «Дажьбожьим внуком».
Предположим, что поставленная мною выше гипотеза доказана, что Хорс-Дажьбог значит Конь-Дажьбог и что название это перешло в Киев вследствие заимствования его Владимиром от балтийских славян; представим себе, что варяги, более чем за сто лет до Владимира призванные в Новгород, принесли с собою сознание высокого своего происхождения от бога солнца; в таком случае они естественно могли бы называть себя по богу солнца, Хорсу, именем Hors или Hros, или же в видоизмененной, свойственной как славянам, так и германцам форме этого имени: Ros или Rus, т.е. росами или русами, русью (греч. ΄Ρώς), что соответствовало бы названию «Дажьбожий внук». Должно заметить, что в Скандинавии (откуда привыкли производить варяго-русов норманнов) в географических названиях форма Ros почти не встречается, напротив того, мы очень часто находим ее в названиях местностей славяногерманских, в том числе и на Балтийском поморье, где прежде жили славяне. Так, напр., в нынешнем герцогстве Мекленбургеком, возникшем на месте прежних поселений бодричей, встречаем в разных местах названия: Rosenow (в актах XIII века: Rosenowe, Rosenow), именно в округах, носящих мифические названия: 1) Гадебушском (Gadebusch = «Божья роща»), 2) Штернбергском (Stemberg = «Звездная гора») и 3) Ставенгагенском; Kirch-Rosin и Mühlen-Rosin (в акт. XIII в.: Versus Ressin, Villa Resin, ср. Hersin в Семиградии, Horsin в Богемии, Herszina в Хорватии) в Гюстровском округе; Rossewitz (в актах XIV в.: Rossewitze, ср. Horsehowitz в Богемии) там же; Rossow (в акт. XIV в.: Rossouw, Rossowe, ср. Орсова или Оршова (Стар. и Нов.) в бывшей Военной Границе): 1) в Плаунском и 2) в Стрелицком округах; Russow (в акт. XIV в.: Rossow, Russowe, ср. опять Хърсово, Орсова) в Буковском округе[561]. Замечательно еще, что в герцогстве Мекленбургеком, т.е. в стране, где жили бодричи, изобилующей, как видно, названиями местностей, производными от Ros и Rus, неизвестно названий, произведенных от имени Hors или Hros, в этом первоначальном его виде, вследствие чего можно сделать предположение, что здесь имя это очень рано стало выговариваться Ros или Rus. К западу же, в Шлезвиге и Голштинии, а также далее на юге, именно на широкой полосе, начиная от герцогства Мекленбургского вплоть до Адриатического моря и потом на восток, по течению Дуная, как видно из вышеприведенных многочисленных географических названий, оно сохранилось до сих пор как в форме Ros и Rus, так и преимущественно в форме Hors, Hörs, Hers, Hirs, хърс, орс (орш).