Божества древних славян

507

A. Frencel. De diis. Sorad. 126 – Бычачья голова и гриф и ныне еще составляют главную часть Мекленбург-Шверинского герба.

508

Preller. Röm Myth. I, 375 и сл.

509

Metam. XIV, 313-314.

510

Gesch. v. Böhhm. I, 136.

511

Hanuš. D.Wiss. d. si. Myth. 110-111. -A. Frencel. De dus Sorad. 122-123.

512

Hanuš. D. Wiss. d. sl. Myth. 110-111. – Hoffma

513

Сахаров. Сказ. р. нар. П. V., 89, 117, 130. – В чешских глоссах к Mater verborum читаем: Radihost vnuk Kr'tov, Mercurius a mercibus est dictus. Šafařik u. Palacky. Alt. Denkm. 223. Принимая Радигоста за бога, тождественного римскому Меркурию, автор глоссов дал ему и генеалогию Меркурия, который, будучи заимствован римлянами от греческого Гермеса, считался сыном Зевса (Юпитера), следовательно – внуком Кроноса (Сатурна). Kr't, следовательно, в данном случае есть не кто иной, как Кронос или Сатурн (= Ситиврат автора глоссов).

514

Schwenck. Myth. d. Slav. 147-148. Такого рода аллегорические выражения качеств и свойств богов известны были с древнейших времен. О чудовищных изображениях богов у индусов было говорено раньше (стр. 87, прим. 1), Аполлон έβδομβγέτης (= седминный), также Гелиос – изображались с семью лучами, по числу дней недели, или с двенадцатью – по числу месяцев в году (Welcke r. Gr. Götterl. I, 411). Серапис на римских статуях также изображался с 7 лучами на голове. Статуи Гекаты и Гермеса нередко изображались с несколькими головами (стр. 84, 86). Великаны, рожденные землею от неба, воображению греков представлялись с 50 головами, Тифей с 100 головами (Theog. 150 и сл., 821 и сл.) и т.п.

515

В Волыни, по словам Эбона, был обычай праздновать в начале лета торжество какого-то божества; на этот праздник для игр и плясок сходилось множество народа(См. у Котляревского Сказ. об Отт. 60-61). Может быть, этим божеством был Яровит или соответствующий ему бог весеннего плодородия.

516

См. у Котляревского. Сказ об Отт. 64, 73-74: Клерик Дитрих, один из спутников епископа Отгона, захваченный толпой у дверей храма Яровита, в испуге вбежал в святилище. Увидев там священный щит, он схватил его и выбежал навстречу разъяренной толпе. При виде священного вооружения жители вообразили, что это явился сам Яровит, одни в ужасе ударились в бегство, другие пали ниц на землю. Дитрих же, миновав опасность, бросил щит и присоединился к своим.

517

Preller. Röm. Myth. I, 80; II, 282-283.

518

Preller. Gr. Myth. II, 206-207. Ср. Άλκυών – зимородок, ледешник (птица).

519

Пиценская статуя (стр. 176) снабжена следующей загадочной надписью, последнее слово которой остается необъясненным: «Cais Paiz Variens (имя) Juve (т.е. Jovi) zaisesure». Поразительные аналогии между названиями и природой богов народов сабинского племени и славян западных, в особенности северо-западных (Semo Sancus и Святовит, Sauracte и Сварог, Apollo Soranus и Радегаст Сварожич, Garanus и Яровит, Jupiter Anxur и Припекало – мы найдем ниже еще много подобных аналогий), независимо от указанных мною уже раньше аналогий и в других областях народной жизни, наводят меня на несколько смелое предположение, нельзя ли объяснить загадочное слово «zaisesure» чешским глаголом zaiežeti (zaieživám), по словарю Юнгмана означающим bestehen, worauf beruhen, sich gründen, fussen (залежаць [белорусс.] = зависть, лежать на ответственности. Носович. Словарь белорусского наречия 172), т.е.: «Cais Pais Variens на Юпитера полагается или «возлагает» (на нем основывает) свои надежды» (от Юпитера зависит)?

520

Frencel. De Diis Sorab. 207.

521

Grimm. Deut. Myth. 625.

522

Keyszier. Reis. d. Deutsch! ?, 1377. В Италии в старину новый год считался с 25 марта, т.е. со дня Благовещения. С того же дня, до середины XVII столетия, считался новый год в Трирской области. Чехи в ночь на Благовещение наблюдают за звездами и по ним гадают о предстоящей в году погоде, как в других местах (напр., в Великой Руси) это делается на святках, т.е. при наступлении нового года. (Reinsb.-Du ringsfeld. Festkai. 113. – Петру шевич. Общер. днев. 88). Может быть, такое же значение нового года имел день Благовещения и по отношению к поставлению «крестового» дерева.

523

Illé Nar. Slav. obić. «Križari».

524

Потебня. Миф. знач. н. обр. 21.

525

Выше (стр. 24 пр. 4) я указал на то, что рука, держащая кольцо, составляет главнейшую часть Староградского герба, в который легко могло войти изображение народной святыни, каковою, без сомнения, был Геннилев шест. Нельзя, однако, не заметить, что в названном гербе рука держит не простое кольцо (circulum), как на шесте Титмарова пастуха, а перстень. Может быть, прежнее кольцо шеста в гербе заменилось перстнем, который, сохраня форму, а следовательно и значение эмблемы солнца, вместе с тем, по языческому представлению, служил и эмблемой изливающихся на человека небесных благ. Ср. ниже, в ст.: «Небесная влага», о значении перстня в дождевой «додольской» песне.

526

Ефименко. О Яриле. 98-101.

527

Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. IV, 193.

528

Ефименко. О Яриле. 108.

529

Grimm. Deut. Myth. N. 223.

530

Hanuš Bajesl. Kal. 148. – И в древней Италии пастушеский праздник (Palilia) отправлялся весной, а именно 21 апреля. Preller. Röm. Myth. I. 413 и сл.

531

Kron. Pols. I, 146.

532

Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. III, 72.

533

Narbutt. Mit. Lit. 303 и сл. – Не знаю, почему орудием против волка названа здесь деревянная ложка. Что это не есть случайная черта, доказывается совершенно аналогичным местом из латышской «Усиневой» песни, в двух ее вариантах (об Усине, конском боге, см. ниже ст.: «Авсень»):

Усинь приготовляет пиво

В следе лошадки;

Я побежал выпить это свежее пиво,

Меня ударяют

чумичкой

в спину.

Или: