Страница 59 из 155
Особенно широкую борьбу с перевозками товаров стран-противниц осуществляла Англия, выславшая в море эскадры и массу каперов. Русско-английский торговый договор 1766 года ограничил перечень военных товаров, но для каперов он не был обязательным. В число грузов, которые англичане и их противники считали военной контрабандой, входили традиционные товары русского экспорта, шедшие в разные страны, в том числе и в Англию. В 1778 году американские каперы захватывали суда, направлявшиеся в порты Белого моря и обратно, а английский капер овладел русским судном «Святой Петр», которое не нарушило блокаду и не перевозило контрабанду. От произвола страдали скандинавские и другие нейтральные суда. При этом британские министры, к которым обращались послы пострадавших стран, избегали встреч и удовлетворения претензий.
Захват русских судов и грузов являлся ударом по престижу России. Екатерина II, рассчитывая на объединение интересов и сил стран Балтийского моря, выступила в поддержку свободы нейтрального судоходства. В начале 1779 года канцлер Н. И. Панин сообщил английскому посланнику Гаррису об отправке русской эскадры для охраны нейтральной торговли и предложил британским каперам не показываться в Северном море.
Заявление было поддержано реальными действиями. 28 января Императрица подписала указ об отправке двух линейных кораблей и двух фрегатов из Архангельска для плавания с датской эскадрой у мыса Норд-Кап, где в предшествовавшем году крейсировал американский капер; так как Архангельский порт освобождался от льда поздно, намечалось отправить первоначально отряд той же численности из Ревеля, пока его не сменит архангельская эскадра. В апреле корабли контр-адмирала С. П. Хметевского оставили Ревель, 12 июня прибыли к Норд-Капу и 6 июля встретились с отрядом из Архангельска; Хметевский крейсировал до 1 сентября, а 17 октября соединенная эскадра пришла в Кронштадт.
Русская декларация 1779 года о защите торговли России, Дании и Швеции не устроила ни Англию, ни Францию. Посланник Гаррис предлагал русскому двору обратиться к Парижу и Мадриду с декларацией, поддержанной силой флота. Он рассчитывал, что такой шаг поможет защите британского судоходства и повредит неприятельской торговле.
В 1779 году английские каперы захватили два судна выборгских купцов с грузом досок, сала и полосового железа. Русскому посланнику в Лондоне было поручено потребовать от англичан освобождения судов. Императрица не хотела нарушать дружественные отношения с Англией, но в то же время считала необходимым поддержать свободу судоходства и престиж России. Поэтому, когда в январе 1780 года Санкт-Петербурга достигло известие о захвате испанским капером российского судна, которое затем было продано в Кадиксе, Россия обратилась к воюющим державам с документом, который вошел в историю как Декларация о вооруженном нейтралитете.
17 (28) февраля 1780 года Екатерина II подписала Декларацию дворам Лондонскому, Версальскому и Мадридскому; заверяя в своем миролюбии, она недвусмысленно заявляла о готовности защищать силой оружия основные принципы, изложенные в Декларации. Принципы укладывались в пять пунктов:
«1. Чтоб нейтральные корабли могли свободно плавать от одной пристани к другой и у берегов воюющих наций.
2. Чтоб товары, принадлежащие подданным воюющих держав, были свободны на нейтральных кораблях, исключая заповедные товары.
3. Что в определении таковых Императрица придерживается того, что означено в 10 и 11 артикулах коммерческого Ея трактата с Великобританиею, распространяя сие обязательство на все воюющие державы.
4. Что для определения того, что может ознаменовать блокированный порт, должен таковым почитаться только тот, ко входу в который настоит очевидная опасность, по сделанным распоряжениям от атакующей его державы, расставленными вблизи оного кораблями.
5. Чтоб сии правила служили основанием в судопроизводствах и приговорах о законности призов».
Говоря современным языком, это означало, что нейтральные суда могут свободно плавать между портами и у берегов воюющих держав; товары подданных воюющих держав, за исключением военной контрабанды, неприкосновенны на нейтральном судне; военной контрабандой считаются оружие и другие предметы вооружения и снаряжения, ограниченные определенным списком; блокированным считается тот порт, доступ в который действительно затруднен морскими силами воюющей державы.
Гаррис не ожидал, что его предложение выступить с декларацией против Франции и Испании примет такую форму. Всеобщий характер декларации не пришелся по вкусу англичанам. Но сведения о снаряжении русских эскадр заставили английское правительство заявить, что оно будет уважать права нейтральных государств.
Подготовка русского флота началась до подписания декларации. 8 февраля 1780 года высочайший указ предписал Адмиралтейств-коллегии, кроме 2 кораблей и 2 фрегатов, направляемых в Северное море, вооружить в Кронштадте 15 кораблей и снабдить их припасами на полгода; указ от 15 февраля дополнил предыдущий требованием приготовить еще 4 фрегата. 1 мая последовал указ о вооружении 15 кораблей и четырех фрегатов для организации трех эскадр примерно равной силы, чтобы крейсировать в Средиземном, Северном морях и на широте Лисабона. Кроме того, переходившие из Архангельска на Балтийское море новые два корабля и два фрегата также привлекали к охране судоходства. Следовательно, под контролем оказывалась вся линия коммуникаций от Архангельска и Санкт-Петербурга до иностранных портов, с которыми Россия вела торговлю.
По инструкции Адмиралтейств-коллегии, корабли эскадр должны были держаться соединенно, исключая случаи конвоирования судов; в отношении иностранных кораблей следовало придерживаться нейтралитета, не ввязываться в сражения, но защищать мирные суда, если их груз не противоречит условиям декларации.
На Средиземное море направлялась эскадра контр-адмирала И. А. Борисова, в район Лисабона — эскадра капитана Полибина. Третьей эскадрой, предназначенной для крейсирования в Северном море, командовал контр-адмирал А. И. Круз.
В соответствии с указом от 1 мая 12 мая эскадра в составе линейных кораблей «Пантелеймон», «Святой Николай», «Надежда благополучия», «Александр Невский», «Ингерманланд» и фрегата «Мария» вышла на Кронштадтский рейд. 19 мая Круз поднял на «Пантелеймоне» свой флаг. 23 мая корабли прошли депутатский смотр, 11 июня выступили и 22 июня прибыли на рейд Копенгагена. По пути ветер и волнение причинили повреждения кораблям эскадры. Не желая показать, что русский флот на таком малом переходе пострадал, Круз решил отказаться от помощи датских верфей. Он перевел эскадру на Эльсинорский рейд, где моряки своими силами провели ремонт кораблей «Пантелеймон» и «Александр Невский». На рейде стояла шведская эскадра, направлявшаяся в Северное море с той же задачей, что и русская. Круз познакомился и, как он позднее вспоминал, хорошо провел время с Модее, командовавшим шведскими кораблями. Моряки и думать не могли, что через десять лет им предстоит столкнуться в кровопролитной схватке.
20 июля 1780 года российская эскадра продолжила путь, прошла Каттегат, Скагеррак и 31 июля приблизилась к Английскому каналу (Ла-Маншу). Для ремонта Круз зашел на Дильский рейд. 11 августа эскадра направилась в крейсерство к Доггер-банке. Но вскоре плавание пришлось прервать. К 19 августа на кораблях (кроме отставшего фрегата) оказалось 470 заболевших, в том числе 50 тяжелых; контр-адмирал зашел в Кристианштадтский залив и высадил больных на берег, в палатки. 23 августа, когда прибыл фрегат «Мария», число пациентов дошло до 637. Лечение на суше принесло свои результаты, и 9 сентября на корабли было принято лишь 320 больных. 16 сентября, переждав неблагоприятные ветры, эскадра вышла из залива и 23 сентября прибыла на Копенгагенский рейд. Здесь Круз рассчитывал исправить штормовые повреждения и при первом попутном ветре направиться в Кронштадт.
Не так благополучно проходило плавание других эскадр. У Борисова в сентябре число больных дошло до 792, погиб налетевший на камни корабль «Слава России». Эскадра капитана 1-го ранга Виллима Фондезина, двигавшаяся из Архангельска и крейсировавшая у берегов Норвегии, на пути в Кронштадт рассеялась. Не знавший судьбы своих судов Фондезин на флагманском корабле прибыл в Копенгаген. Не дожидаясь прихода отставших, он с разрешения Круза присоединился к его эскадре, которая 2 октября вышла в обратный путь, 8 октября прибыла в Кронштадт и 17 октября втянулась в гавань. Граф И. Г. Чернышев был доволен действиями Круза, а подробные журналы похода, которые тот присылал с донесениями, ставил в пример контр-адмиралу Борисову, эскадра которого, как и эскадра Полибина, зимовала на юге.