Страница 7 из 29
— Твой отец был безвольным человеком. Чем раньше ты узнаешь об этом, тем лучше.
— Он тоже был о тебе не самого лучшего мнения, — сухо заметила она. — По его словам, ты был жесток и безжалостен. И, судя по твоему предложению относительно нашего брака, я полагаю, что отец был прав.
Ленард развел руками.
— Если ты считаешь, что списать через год твои долги и привести в порядок виноградник — свидетельство жестокости и безжалостности, тогда нам не о чем больше говорить.
— Твои слова ничуть меня не пугают!
— Я знаю тебя, Клеменси Эгфорс, с тринадцатилетнего возраста. Знаю, что ты сейчас страдаешь… Пожалуйста, постарайся усвоить одну простую истину: я стараюсь приложить максимум усилий, чтобы улучшить твое положение. Твои губы дрожат… Я хочу поцеловать их, хочу держать тебя в объятиях и без конца повторять, чтобы отныне ты ни о чем не волновалась, ни за что не переживала…
Клеменси вдруг поймала себя на том, что хочет того же. Препирательства с Ленардом показались ей смешными и никчемными по сравнению с охватившим ее желанием близости с ним.
— Извини, что я назвал твоего отца глупцом. — Ленард нежно провел большим пальцем по ее щеке. — Я не должен был так говорить. Он мне всегда нравился, Клеменси. А разорять его — этого у меня даже в мыслях никогда не было.
Клеменси промолчала. Ее сердце колотилось так сильно, что, казалось, Ленард вот-вот услышит его стук.
— Не будем ворошить прошлое, хорошо? — Он просительно улыбнулся. — Главное для нас теперь — будущее. Давай заглянем куда-нибудь пообедать и заодно спокойно обсудим наши дела.
А какое будущее меня ожидает? — задумалась Клеменси. Что мне надлежит предпринять? Забыть все и всех, кого я любила, в том числе Ленарда Рейнера, и уехать в чужой город? Но, если я останусь и выйду замуж за Ленарда, что будет, когда наш брачный контракт закончится? Родительский дом снова станет моим, однако смогу ли я забыть о годе, прожитом с Ленардом, смогу ли забыть о том, что мы делили постель, смогу ли вести себя так, будто в моей жизни ничего не произошло?
Клеменси понимала, что, если примет предложение Ленарда, ей придется несладко, но все бросить и куда-то бежать — тоже не лучший выход из положения.
— Выходи за меня замуж, Клеменси, а я о тебе позабочусь.
— Я не нуждаюсь, чтобы обо мне заботились! — резко ответила она. — Я сама могу о себе позаботиться.
— Хорошо. Ты только дай согласие, а детали мы обсудим позже. — И Ленард поцеловал ее в губы.
Клеменси даже не попыталась отстраниться. Наоборот, прильнула к Ленарду, крепко обняла его и слилась с ним в сладостном забытьи. Когда Ленард отстранился, Клеменси почувствовала разочарование. Ей хотелось, чтобы он продолжал целовать ее, чтобы его сильные руки бережно обнимали ее…
Зазвонил телефон. Клеменси с трудом взяла себя в руки и подняла трубку.
— Клеменси, это Билл Сазерленд. Я управляющий Ленарда Рейнера. Извините за беспокойство, но он случайно не у вас?
— Да-да, секундочку. — Клеменси передала трубку Ленарду. — Это тебя.
Его пальцы на мгновение коснулись ее руки, и сердце Клеменси сделало лишний удар.
— Слушаю, — деловито сказал Ленард. — Хорошо… Нет, это не имеет значения. Я сейчас приеду и все улажу.
Он положил трубку и сказал, обращаясь к Клеменси:
— Извини, но я вынужден покинуть тебя — возникли кое-какие проблемы на винограднике. Договоримся об обеде в следующий раз.
— Ничего страшного. Я все равно не собиралась обедать с тобой.
Ленард как ни в чем не бывало улыбнулся и бодро заявил:
— Отлично! Вместо обеда мы можем поужинать. Я заеду за тобой завтра вечером, в семь тридцать. Я никогда не опаздываю, так что постарайся к назначенному времени быть готовой.
Он развернулся и решительным шагом направился к двери.
Сердце Клеменси колотилось, как после длительной пробежки. Она по-прежнему любила Ленарда Рейнера, и осознание этого факта вызывало в ней ненависть к самой себе.
Этот человек предал моего отца, рассуждала Клеменси, однако в то же время она осознавала, что рядом с виной перед памятью отца в ней жила глубокая, сильная страсть к Ленарду, от которой невозможно избавиться.
4
Войдя в дом, Клеменси сразу почувствовала запах роз. Огромный букет стоял на столике в прихожей, и вид его был просто великолепен. Клеменси наклонилась и вдохнула нежный аромат цветов. Почему-то она не сомневалась, что букет прислал Ленард, и потому не особенно удивилась, увидев прикрепленную к стеблю карточку с приглашением на ужин.
Она прошла в гостиную, с наслаждением опустилась в глубокое кресло и сбросила туфли. Почти полдня ей пришлось потратить на клерков из агентства недвижимости, которые приехали описывать ее имущество. Клеменси должна была показать им все, что имелось в доме, начиная от бочек в амбарах и заканчивая упряжью в пустующей конюшне. Был составлен полный перечень собственности и согласована дата аукциона, которую Клеменси предусмотрительно занесла в дневник. Дата продажи усадьбы казалась ей не обычным днем недели, а завершающей вехой всей прожитой до этого дня жизни.
Клеменси взглянула на часы: уже шесть. Если она все-таки решила принять приглашение Ленарда, надо срочно приводить себя в порядок. Быстро приняв душ, она потратила целую вечность на выбор одежды. Ей не хотелось облачаться во что-либо вычурное, но, с другой стороны, не хотелось выглядеть простушкой. В конце концов она остановилась на белом брючном костюме и голубой блузке. Выбранный ансамбль приятно контрастировал с ее темными волосами и подчеркивал изящные линии фигуры.
Когда раздался звонок в дверь, Клеменси не сразу открыла — ей не хотелось создавать впечатление, будто она ждала Ленарда. Медленно сосчитав до десяти, Клеменси распахнула дверь.
— Ты выглядишь потрясающе! — сделал комплимент Ленард, окинув Клеменси восхищенным взглядом.
— Спасибо. Спасибо также за розы.
— Не стоит благодарности. Мне приятно доставлять тебе удовольствие. — Он взглянул на часы и спросил: — Едем? Я заказал столик в «Двух соснах».
Клеменси постаралась не подать виду, насколько лестно ей получить приглашение в один из лучших ресторанов округи.
К своему удивлению, в ресторане Клеменси чувствовала себя очень легко, непринужденно. И блюда, и обслуживание были великолепны, а Ленард ни на минуту не оставлял ее без внимания.
— Что ты хочешь на десерт — кофе или что-нибудь особенное? — спросил он.
— Кофе будет достаточно, спасибо.
— Я рад, что ты изменила свое мнение и согласилась поужинать со мной в этот вечер.
— Я получила удовольствие от нашего ужина, — призналась она и тут же, будто устыдившись своей искренности, поспешно добавила: — «Две сосны» один из моих любимых ресторанов, но я не была в нем уже сто лет. Это место будто предназначено для особых случаев и торжеств…
— Надеюсь, и наш сегодняшний вечер — тоже особый случай, — сказал Ленард, и от его многозначительного тона Клеменси бросило в жар.
— Здесь от посетителей отбою нет, — стараясь говорить спокойно, продолжила она. — Как тебе удалось в такой короткий срок зарезервировать столик?
Ленард улыбнулся.
— Когда я чего-то очень захочу, мне удается быть весьма убедительным.
— Ты хочешь сказать, что подкупил какого-то сотрудника ресторана? Точно так же, как пытаешься подкупить меня, чтобы заключить со мной брак.
— Я никогда в жизни никого не подкупал! — возмутился Ленард. — Черт возьми, Клеменси, ведь я предлагаю заключить брак, потому что он будет выгоден нам обоим! Неужели ты столь низкого мнения обо мне?
Их взгляды встретились, и Клеменси устыдилась своей резкости: ведь Ленард был таким учтивым, таким внимательным в продолжение всего вечера!
— У меня неразбериха в голове, в чем-то я явно заблуждаюсь. Извини, Ленард, но я, кажется, в самом деле переборщила, употребив слов «подкуп».
— Да, возможно. Особенно если учесть, что я претендую на пост мэра, — насмешливо напомнил он.