Страница 15 из 29
Она долго боролась со сном — боялась не услышать заветное слово, но Ленард молчал. И тогда Клеменси смежила веки и вскоре провалилась в глубокий, крепкий сон.
Ночью Клеменси неожиданно проснулась. В комнате была кромешная тьма, Ленард нежно обнимал ее, и она слышала его глубокое ровное дыхание.
На минуту Клеменси вспомнила, как ждала от него любовного признания, и ей стало смешно и обидно за себя. Да, физической близостью они просто скрепили свою сделку, и Ленард, разумеется, теперь будет чувствовать себя еще увереннее. Что же касается ее, то она, получается, просто сыграла с собой злую шутку, понадеявшись, что «влюбит» Ленарда в себя. Именно об этом она думала, именно на это втайне надеялась, когда ложилась с ним в постель.
Но, возможно, у нее еще есть шанс? Ведь впереди — целый год семейной жизни! Правда, год — не такой уж и большой срок.
7
Хотя полдень уже давно миновал, жара не спадала. Клеменси облачилась в шорты и в тенниску, но все равно ей было жарко.
Она прошла вдоль столов, которые были расставлены в дальнем конце сада, и еще раз пересчитала бокалы. Сегодня вечером состоится грандиозный благотворительный прием, приглашено почти двести гостей. Несмотря на то что Ленард нанял официантов, Клеменси носилась весь день как белка в колесе, проверяя, все ли на месте, все ли детали учтены.
— Клеменси.
Как всегда при виде мужа, ее пульс участился. Высокий и красивый, в джинсах и в голубой рубашке, он приблизился к ней и спросил:
— Все суетишься?
— Хочу в последний раз убедиться, что у нас все готово, и мы ни о чем не забыли.
— Ты говорила примерно то же самое еще в половине десятого утра.
— И где же ты был сегодня?
— В городе по делам.
— Вряд ли по официальным, если судить по твоему наряду, — с улыбкой заметила Клеменси.
Иногда ей трудно было поверить, что ее муж стал мэром. Избрание состоялось через полтора месяца после их бракосочетания, но она до сих пор не привыкла видеть его в элегантных деловых костюмах и в официальной обстановке. Пожалуй, Ленард больше нравился ей, когда надевал простые джинсы и отправлялся поработать на свежем воздухе в сад или на виноградник.
— Да, ты права. Сегодня я был в городе по частному делу. — Он тоже улыбнулся. — По-моему, тебе пора немного отдохнуть перед приемом.
— Хорошо. Но прежде мне хотелось бы проверить, достаточно ли у нас будет на столах вина.
Ленард рассмеялся и сказал:
— Моя дорогая, не забывай, что у нас под боком виноградник! Вино никогда не станет для нас проблемой.
— Станет, если его температура не такая, при какой оно должно подаваться гостям, — возразила Клеменси. — И поэтому я лучше сама проверю наши запасы в кладовых, чтобы быть спокойной.
— Да ты, оказывается, педантка?
— Нет. — Она покачала головой. — Я просто хочу, чтобы все сегодня прошло гладко, без сучка, без задоринки.
— Все будет хорошо. — Он улыбнулся и обнял ее за плечи. — Но чтобы ты действительно успокоилась и почувствовала себя лучше, мы сходим в кладовые вместе.
Ленард подхватил ее под руку, и они, миновав бассейн, вышли через небольшие ворота в виноградник.
— У меня дома виноград выглядит просто замечательно, — довольным голосом заметила Клеменси. — Я была у себя вчера в полдень и не поверила своим глазам: все так преобразилось!
— Да, Билл говорил, что в последнее время ты туда зачастила. — Ленард добродушно улыбнулся.
Она пожала плечами.
— Потому что мне нравится участвовать во всех восстановительных работах на моей земле. Я понимаю, что руководить этими работами ты назначил Билла, но мне кажется, что он не против моих визитов в собственный дом.
— А почему он должен быть против? По-моему, ему все равно. Он просто выполняет свою работу, и ты ему совсем не мешаешь, — сказал Ленард с легким раздражением в голосе.
Его тон заставил Клеменси насторожиться, и она, нахмурившись, спросила:
— А как ты сам относишься к этим работам на моем участке?
Он вскинул брови.
— Как? Ведь это одно из условий нашей договоренности, не правда ли? Я знаю, как ты дорожишь своей землей, Клеменси, как она много значит для тебя… И мне сдается, ты довольна результатами той работы, которая сейчас на ней ведется.
— Еще бы! — Она вздохнула. Клеменси не понравилось, что Ленард напомнил об их сделке — его слова нарушили счастливую идиллию, в которой она пребывала, выйдя за него замуж. — Все на моем винограднике выглядит теперь так чудесно!
— Да уж, по сравнению с тем, как выглядело твое хозяйство восемь месяцев назад, небольшая разница есть.
Восемь месяцев… Неужели так быстро пролетело время с тех пор, как мы поженились? — удивилась Клеменси. Это были счастливейшие месяцы в моей жизни. И теперь я не могу даже представить, что вскоре расстанусь с Ленардом, что мы будем жить врозь, и перед моими глазами уже не будет мелькать каждый день его ласковая улыбка.
Клеменси хотелось прогнать от себя эти мысли, потому что она вдруг осознала, что до годовщины их брака — а заодно и до окончания срока сделки — осталось совсем немного. Мысль о том, что через четыре месяца они расстанутся, была ей невыносима.
— Твой отец был бы тоже доволен, если бы увидел свою землю сегодня, — тихо сказал Ленард.
— Да.
— Скоро эта земля снова станет полностью твоей, — пробормотал он.
За восемь месяцев их брака Ленард впервые вспомнил про контракт. Они избегали говорить на эту тему, словно действовало какое-то неписаное правило, которого оба строго придерживались.
Клеменси испытывала в эту минуту глубокое душевное смятение. Она хотела сказать Ленарду, что не стремилась снова завладеть своей землей и что гораздо важнее для нее любовь к нему, которая разгоралась в ее сердце все сильнее и сильнее… Однако гордость не позволяла ей сделать это признание.
— Четыре месяца — долгий срок, — тихо сказала она, хотя и знала, что этот срок для нее страшно короткий.
Ленард посмотрел ей в глаза и, покачав головой, произнес:
— Если бы это было на самом деле так!
Они остановились перед длинным низким строением, где хранилось вино. Ленард достал ключи и открыл дверь. Внутри было холодно, и кожа Клеменси мгновенно покрылась мурашками. Пока они шли по каменному полу слабо освещенного зала, звук их шагов отдавался глухим эхом где-то вдали. Все помещение от пола до потолка было заставлено огромными бочками.
— Полагаю, мы обязательно должны поговорить о том, что с нами будет, как нам лучше поступить, после окончания контракта, — сказал вдруг Ленард.
Клеменси глубоко вздохнула.
— Только не сейчас.
Она понимала, что, возможно, поступает неправильно, но не хотела, чтобы дни, которые им оставалось провести вместе, прошли во взаимном отчуждении.
— Ты вся дрожишь, — заботливо заметил Ленард. — Может, тебе лучше подождать меня на свежем воздухе, а я пока проверю наши винные запасы?
Она кивнула и быстро направилась к выходу. После холода кладовых несусветная жара дня показалась Клеменси блаженством.
Я просто трусиха, горько призналась она себе. Как страус прячет голову в песок, так и я уклонилась от разговора на страшную тему. Но мне все равно не избежать этого разговора. Через каких-то четыре месяца, которые промелькнут стрелой, мы выполним обязательства друг перед другом, и действие нашего контракта истечет. И что же дальше?
Этот вопрос мучил ее, а душу терзало горькое осознание того факта, что за все восемь месяцев, прожитых ею с Ленардом, он ни словом не обмолвился о любви. Да, был нежен, ласков, внимателен и неизменно страстен в постели, но ни разу не произнес тех трех коротеньких заветных слов, которые ей так хотелось услышать от него.
Клеменси подошла к аккуратно подвязанной виноградной лозе. Ее глаза скользили по сочной зелени листьев и пурпуру плодов, купавшихся в ярких лучах солнца. Нет, лучше не думать о будущем, оно не стоит настоящего, твердо решила Клеменси.