Страница 62 из 96
— Я понимаю, что noblesse oblige![42] — перебил Иванов. — Объясните в конце концов!
— В силу предосудительности поступков... — начал доктор Е.Во., — опасности, которую он представляет для общества, и невозможности выпущения под залог, рекомендовано содержание под стражей согласно...
— В чем его обвиняют? — перебил, чтобы не слушать глупых объяснений.
— Хочу заострить ваше внимание, мой друг, — многозначительно вступил господин Дурново, — "под стражей".
Если у человека нет слабостей, их обязательно придумают, напялят, как модную тряпку. Издадут приказы: считать с такого-то числа и такого-то часа невменяемым или полоумным и не плакать, а радоваться. Посадят в клетку, чтобы объявить обезьяной.
— Что это значит?
— Мера до выяснения обстоятельств...
— Каких обстоятельств?
Стул приятно холодил спину. Как они любят тянуть резину. Веревки изящно и безмятежно, как гирлянды, свешивались с потолка.
— ...Э-э-э... — господин полицмейстер сбился и вопросительно взглянул на помощника, — разумеется, я согласен, а впрочем, нет!
— Хранение наркотических веществ, — нашелся доктор Е.Во., — картины... эзотерические речи на бульваре и все такое. — Правильно? — Осклабился, пытливо заглядывая в глаза и обдавая тяжелым запахом больного желудка.
— Стойте, где стоите, — посоветовал Иванов.
— Разве вы э-э-э?.. — спросил господин Дурново.
Пуговицы на глухом кителе поблескивали, как прожекторы.
— Ни сном ни духом, — признался Иванов.
— Так я и знал, — миролюбиво заметил господин полицмейстер, а доктор Е.Во., выдерживая дистанцию, участливо спросил:
— Хотите cакской воды?
Бабочка с занавески перелетела на китель господина полицмейстера и полностью слилась с ним. Может быть, она быласимволом его темной души? Иванов покосился: доктор Е.Во., ничего не замечая, откупоривал бутылку. Господин Дурново сосредоточенно изучал полировку ногтей.
— Что-нибудь нашли? — осведомился Иванов. На мгновение ему стало жутко: бабочка казалась почти живой, и он закрыл глаза.
— Нет, конечно, такие... м-м-м... типы, пардон... слишком хитры. — Господин Дурново нажимал на букву "р".
Оторвался от рук и сдул невидимую пыль с кителя.
— Вот как? — удивился Иванов. — Так в чем же дело?
Вода была теплая и вязкая, как сироп. Подавая, доктор Е.Во. подобострастно улыбнулся. В старости он будет вспоминать: "Вот когда я комиссарил..."
— Намерения! — пояснил господин Дурново. — Идущие вразрез с требованием момента.
— Иными словами?..
— Дас-с-с... — подтвердил доктор Е.Во. — Бунт!
— У нас есть письменное донесение...
Иванов удивленно поднял брови и повернулся в сторону господина Дурново.
— Увы... — философски покачал головой господин Дурново, — увы... в наше время этого вполне достаточно.
— Попросту донос? — уточнил Иванов.
— Повторяю: "письменное донесение". Способ gagner savie[43].
— Покажите, — попросил Иванов.
— Что? — удивленно спросил доктор Е. Во.
— Донос, естественно.
— Зачем?
— Я хочу знать, кто этот подлец.
— Сейчас, только обую носки... — вдруг саркастически заметил доктор Е.Во.
— Хоть скафандр, — заметил Иванов.
— Вот видите... — Доктор Е.Во. развел руками, взывая к сочувствию у начальства.
Господин полицмейстер презрительно надул щеки.
— Я настаиваю! — сказал Иванов.
Господин полицмейстер задумчиво пожевал губами:
— Во-первых, все наши агенты засекречены... во-вторых... не положено, в-третьих... а впрочем... — он сделал неожиданный выпад правой рукой, — вот он перед вами, господин Е.Во... хозяин положения.
— Нет, нет, нет, — снова заартачился доктор Е.Во. — Тайна моего ведомства. Я не могу разглашать. И потом, я при исполнении. За кого вы меня принимаете?
Он действовал по известному принципу: "Каждый контакт оставляет след, и нельзя потерять ни одну из улик".
— Ну вот... — перевел взгляд господин Дурново. — Entre nous, c'est un homme perdu[44].
— Presgue[45], — согласился Иванов. Немногое, что он помнил из своего французского. — Послушайте, — он повернулся, спинка стула врезалась в правую лопатку, — это все ерунда, господин Е.Во., мы же почти приятели. Встречались у господина Ли Цоя...
— Не помню. Я у него не служил... — Доктор Е.Во. напялил маску безразличия.
— Забавно, — сказал Иванов, — я слышал, что господин Ли Цой на волне успеха.
— Откуда вы знаете? — вдруг с подозрением спросил господин Дурново.
— Что знаю?
— Ну что?.. — Господин Дурново привстал.
Бабочка переливалась, как боевая награда. Казалось, она одна была реальна в этой комнате.
— Что "ну, ну"?
— Ну, что он на волне?
— Об этом гудит весь город. Секрет polichinelle[46].
— Помолчите! — выдохнул господин Дурново, падая в кресло и впервые тревожно бросив взгляд на помощника. Складки на шее и подбородке пришли в замешательство. — Вы опасны и очень, мой друг, потенциально... На сей счет у нас есть особые инструкции, да... э-э-э... эти санкюлоты! Так? Мы не можем всем разрешить заниматься политикой. А пропаганда может завести очень далеко, да-с-с... Между нами и конфиденциально, господин газетный магнат сам под неусыпным наблюдением, вот так... Выдумали — третья сила! С некоторых пор он вызывает у нас подозрения, но мы терпим, до поры до времени... Повторяю: "до поры до времени". — Казалось, даже зевнуть ему недостает храбрости. — Вы ночными страхами не страдаете? — неожиданно спросил он.
— Нет...
— Так я и знал, а я... кажется... м-да... впрочем, чем меньше... тем лучше... особенно в наше время. Не находите? Под шапочный разбор только дураки собираются, а я вот рылом не вы... пересидел, служба, она ведь затягивает, вначале курсантом — вроде бы молодость, романтика, а потом... Ну да, конечно, вам не понять: где-то там до капитана каждой звездочке рад, это ведь не шутка — скороспелки-партийцы, народ ушлый, а... я, м-да... старые грехи... — Хотел продолжить, но ему снова стало лень, он прикрыл рот и замолчал, бросив тревожный взгляд на доктора Е.Во.
— Бог с вами, не упрямьтесь, — сказал Иванов, обращаясь к доктору Е.Во.
Доктор Е.Во. выпятил челюсть:
— Великий человек — необычайно точное соотношение между замыслом и осуществлением[47].
— Иными словами?
— Иными словами, я достиг всего, чего хотел, — выпалил доктор Е.Во.
Он явно боялся, что его остановят. Украдкой он бросил взгляд на господина Дурново.
Господин Дурново тактично откашлялся.
— Меня тревожат некие симптомы, — произнес он, заглядывая Иванову в глаза, — мы не можем держать в наших рядах балаболок. Но иногда, в интересах дела... Иногда и вошь пригодится...
Иванов отвернулся. Никелированный пистолет в кармане брюк соблазнял больше всего — как мгновенное решение всех проблем. Господин Дурново призывал его в свои ряды. Зачем? Зачем ему все знать?
— Не все ли равно... — заметил Иванов не столько для господина полицмейстера, сколько для себя.
— Я тоже так когда-то думал... — Господин полицмейстер даже не обиделся. — Впрочем, я с вами солидарен в этом вопросе.
— У вас нездоровое воображение. Надо мыслить реалистично, — уколол их доктор Е.Во. — Я член городского собрания. У меня хорошее чутье. — Ему явно хотелось недвусмысленно угодить начальству. — Никто же не намерен в открытую критиковать власть. Я сразу понял, куда ветер дует.
"Куда же?" — захотелось узнать Иванову. Иногда личный опыт кажется ничтоже сумняшеся.
42
Положение обязывает! (франц.).
43
Зарабатывать на жизнь (франц.).
44
Между нами, это потерянный человек (франц.).
45
Почти (франц.).
46
Мнимая тайна (франц.)
47
Фраза из заметок Поля Валери.