Страница 5 из 10
«Дурак! — подумал он. — Разве так ищут? Надо во что бы то ни стало достать книжку с картой у старика… через… Варю… Или… — он мрачно задумался, — если она не захочет, так я сам достану. Хоть убью, а достану…»
Резцов быстро пошел к месту подъема, где уже стоял наготове водолаз Незамай, сигнализируя что-то наверх, и отрывисто дернул сигнальную веревку три раза:
«Поднимай наверх. Выхожу».
То же сделал и Незамай.
Наверху водолазов освободили от тяжелых одеяний. Оба немедленно легли на палубу ничком, и лежали так с полчаса, отдыхая.
Когда Резцов переоделся в форму, старшина Осипов почтительно доложил:
— Ваше благородие пробыли два часа. Мы уж думали, не случилось ли чего? Сигнализировали Незамаю — так тот успокоил: здоровы.
Резцов угрюмо выслушал его и резко сказал:
— Осматривал дно. Дай карту! — И нанес на память место, где находил обломки и остатки погибших кораблей англо-французской эскадры. Потом также угрюмо заявил старшине:
— Теперь будете каждый день работать по размеченному плану секторами. Понимаешь? — и он указал пальцем на расчерченную карту.
— Докладывать мне каждый вечер. Я буду наносить. А работу-ведите пока сами.
Умный матрос первой статьи, старшина Осипов, сдержанно ответил:
— Есть, ваше благородие! Справимся! В эту пору погода штилевая. Работа легко пойдет.
Резцов внимательно посмотрел на него и отчеканил:
— Незамая спиши с баркаса. Пришлю приказ. Будет при мне вестовым.
Старшина Осипов про себя удивился: лучшего водолаза в команде, и вдруг — вестовым! Чудаки эти, господа офицеры! Но строго держа дисциплину, вслух сказал:
— Есть, ваше благородие!
Резцов съехал на берег на маленьком паровом вельботе, захватив с собой Незамая.
Сегодня на дне моря им было принято твердое решение: не терять теперь ни одного дня. Идти самым быстрым темпом к цели, чтобы успеть все закончить в данный американцами месячный срок. Незамай должен будет ему помочь. Из всей команды он выбрал этого добродушного, сильного детину, производившего впечатление человека скромного и молчаливого. Да и водолаз он отличный.
— Надо его обработать, не посвящая, конечно, ни во что, — решил Резцов, выскакивая из вельбота на пристань в Балаклавской бухте.
VIII. Простые души обрабатываются
— Ты понимаешь, Незамай, — внушительно говорил Резцов в своей канцелярии при казарме водолазной команды, — что я тебя приближаю к себе. Значит, оказываю доверие. Можешь ты это понимать?
Незамай скромно стоял, вытянувшись у притолки. Он отвечал без запинки:
— Есть, ваше благородие. Мы это могим понимать. Даже вполне.
— Кто ты? — продолжал Резцов, пуская сигарный дым спиральными кольцами в воздух. — Простой матрос второй статьи. А я офицер. Вот кончишь свой срок службы, и если верно будешь мне служить, я тебя могу устроить… того… вообще… недурно…
Резцов сам не знал, куда он собственно может устроить Незамая, но простодушный матрос уже отвечал с веселой готовностью:
— Есть, ваше благородие! Так что покорно благодарим.
— Ты человек холостой?
— Так точно.
— Ну, вот и отлично. Будешь моим вестовым, а Андрейчука я спишу на баркас. У него язык бабий — болтает много лишнего. А я хочу, чтобы мой вестовой был не болтун, не шатун… Чтобы язык за зубами держал, — уже строго повышая тон, сказал Резцов. — Мало ли что господа офицеры делают! Чтоб молчок — понимаешь?
Незамай охотно согласился.
— Есть, ваше благородие. Чего языком трепать зря?
— Ну, так вот, — заключил Резцов. — Теперь сходи-ка ты к Прониной барышне, Варваре Сергевне, да отнеси ей эту записку. Знаешь ее?
Незамай добродушно усмехнулся.
— Чернявенькая из себя… Внучкой будет дедушке Степану Ивановичу… Знаем…
— Только, смотри, отдай так, чтобы никто не видал. Понял? И особенно дедушка.
— Есть! Сделаем в плепорцию.
Резцов передал записку, и когда Незамай ушел, задумался.
«Это будет решительный ход. Чорт возьми, надо бить наверняка! Если Варя согласится украсть эту проклятую книжку- дело в шляпе. Если нет — сорвалось дело. Без этого плана надо целый год тут шарить по дну, да и то не найдешь… Будь, что будет — Дело ставлю ва-банк! Кончится месяц, вернутся американцы — тогда искать уже не так свободно будет. Да может, и откомандируют назад, в Севастополь… Одним словом, это единственный счастливый случай, И его прозевать? Отказаться от этих денег? Двести тысяч фунтов стерлингов золотом — два миллиона! Что на них можно сделать? Богачом жить, уехать, чорт возьми, за границу, бросить эту проклятую, опасную службу. Незамай будет мне помогать — одному нельзя за это дело взяться… А Варя? Она и вправду думает, что я женюсь на ней… Ха!
Ха! Дудки, голубушка! Но пока — пока надо взять себя в руки… Терпенье! Терпенье!»
Все эти мысли бурно и беспорядочно проносились в голове Резцова. И он не заметил, как в комнату тихо вошел Незамай и прошептал:
— Ваше благородие! Извольте принять писульку от барышни…
Резцов схватил записку из рук вестового и прочел два слова:
«Приду, милый…»
Через час, перед закатом, Резцов стоял на выступе скалистого отрога, близ Балаклавского рейда, и ждал Варю. Это было постоянное место их встреч. В сонной Балаклаве мало находилось охотников гулять по этим крутым тропинкам. Но если не находилось здесь туристов и обывателей-охотников до прогулок, то встречались «охотники» другого сорта — балаклавские контрабандисты. Здесь, на малодоступных для береговой стражи местах, они прятали товары, доставляемые им в темные ночи на турецких фелюгах, и отсюда потихоньку сплавляли их дальше.
Христо Беретос, главарь шайки греков-контрабандистов, в эту минуту сидел в узкой расщелине скалы и наблюдал за шагавшим взад и вперед Резцовым. Христо скрипел зубами от злобы. Как стемнеет, ему должны сюда доставить товар на специально приспособленном блоке по канату с моря. Этот чортов малый может помешать. Кого он ждет?
В эту минуту Христо увидел, как из-за поворота скалы быстро вышла в белом платочке Варя и побежала к молодому человеку. Грек тихо зацокал языком:
— Це! це! це! Внучка старого боцмана! Чего им здесь нужно? — И насторожил чуткое ухо.
Резцов прерывающимся голосом говорил:
— Дорогая, теперь судьба наша в твоих руках. Ты понимаешь, мне дано такое важное поручение от этих американцев- обследовать рейд и наметить, где лежат затонувшие суда. Если я выполню это хорошо, меня ждет крупная награда и повышение по службе. И тогда наша свадьба обеспечена.
— Какое счастье! — лепетала Варя, прижимаясь к Резцову. — Милый, дорогой мой…
Тот сурово отстранил ее.
— Но я этого не могу сделать.
— Почему? Почему же?
Резцов трагическим жестом ударил себя в грудь.
— Я спускался сегодня на дно… Осматривал… Здесь работы хватит на год… И тогда-прощай и награда и повышение… Прощай и наша свадьба!..
Варя тихо заплакала и прижалась опять к Резцову.
— Милый, что же делать? Чем тут я могу помочь?
Резцов заговорил убедительно и властно:
— Можешь! Затем я тебя и вызвал. Если хочешь нашей свадьбы — помоги.
— Я все сделаю, — горячо воскликнула Варя.
— Слушай! У твоего деда, в его памятной книге, записан подробный план расположения погибших кораблей. Надо его достать.
— Так попросим у него…
Резцов усмехнулся.
— Я просил. Не дает и не даст. Твой дед — старый чудак. Он помешался на том, что это его тайна, которая должна умереть с ним.
— Я его упрошу! Дедушка меня любит и сделает это для моего счастья. Я открою ему, что ты мой жених.
Резцов крепко сжал ее руку:
— Нет! Этого нельзя делать ни под каким видом. Ты глупенькая, Варюша. Надо это сделать по другому.
— Как же?
— Взять эту книгу.
Варя тихо вскрикнула и бессильно опустилась на выступ скалы.,
— Как взять? Тайно?