Страница 51 из 67
— Вилен, если хочешь, можешь пока привести себя в порядок, — предложил Василий. Он искал предлог, чтобы остаться с Алексеем наедине и выпытать, что он собирается делать дальше.
Вилен послушно поднялась.
— Я тебя не понимаю, — повернулся он к Алексею. — По-моему ты просто тянешь время. Если бы ты не был священником, я бы решил, что девчонка тебе понравилась.
Алексей отложил меню и посмотрел Василию в глаза.
— Это часть моего плана. Вилен — бедная заблудшая душа, которая сама не знает, что собирается совершить. Неужели ты не видишь, что она просто в отчаянии из-за того, на что ее толкает их предводитель секты.
— Но мы приехали сюда, кажется не для того, чтобы спасать их всех. Я здесь из-за Нины, а если этой дурочке нравится то, что она делает, пусть делает. Я не собираюсь терять на нее время.
— Я не забыл о Нине. Неужели ты думаешь, что Вилен расскажет тебе все, если ты принудишь ее к этому. Сначала нужно завоевать ее доверие. Неужели ты не заметил, какими голодными глазами девушка смотрела на еду, когда мы вошли? В секте их держат впроголодь и заставляют работать сутками. Я почти уверен, что сегодня ее впервые отправили зарабатывать деньги своим телом. Я собираюсь показать ей, что она зря отказалась от нормальной жизни.
В туалете Вилен увидела зеркало и не смогла пройти мимо. Неужели эта бледная худая девушка с запавшими глазами и есть она? В корпусе для женщин не было ни одного зеркала, Вилен и не знала, как она выглядит. «Нет, это не я, а какая-то уродина, — думала Вилен. — А какая ужасная на мне одежда. Неужели, выпустив меня в таком виде, Иван рассчитывал, что я смогу кого-то привлечь и принести ему пятьсот долларов?» Без этой суммы ей приходить было нельзя. Вилен казалось, что это сумасшедшие деньги. Она понятия не имела, сколько платят мужчины за доставленное удовольствие.
Девушка сдернула с головы платок, достала из сумки расческу и тщательно расчесала спутавшиеся волосы. Когда они легли по плечам, ей это доставило удовольствие. Эх, если бы у нее еще была ее старая косметичка. Но, увы, ее косметику выкинули, когда она поступила в братство. Так же как и ее любимые джинсы. Странно, что тогда ее это совсем не беспокоило.
В туалет вошла другая девушка и, остановившись перед зеркалом, достала из сумочки помаду. Тщательно накрасила губки и улыбнулась своему отражению. Вилен смотрела на нее, как зачарованная.
— Как я выгляжу? — спросила девушка, поворачиваясь к Вилен.
— Прекрасно, — с воодушевлением сказала Вилен.
— Ну и славно. С тобой все в порядке? Почему ты на меня так смотришь?
— Ты не могла бы дать мне помаду? — пересохшими губами попросила она, замирая от страха.
— Помаду? Тебе? Но это негигиенично, — заметила девушка, но осеклась, заметив, что Вилен чуть не плачет. Ее не хотелось никого огорчать. Сегодня у нее было хорошее настроение.
— Подожди, у меня есть еще одна помада. Я ей не пользуюсь, она слишком темная, но она подойдет к твоим темным волосам, — она порылась в сумочке и протянула серебристый тюбик Вилен.
Вилен держала в руках помаду, не решаясь накрасить губы. Ей казалось, что она совершает преступление.
— Ты хорошо выглядишь, — Василий взглянул на Вилен, когда та села напротив него. От его внимательного взгляда не укрылись и распущенные волосы, и накрашенные красной помадой губы, которые хорошо гармонировали с карими глазами, опушенными темными ресницами. — Зачем ты носишь этот дурацкий платок?
— Нас заставляют, — еле слышно ответила она, но тут ее взгляд упал на тарелку с аппетитными шашлыками, стоящую посередине стола. Вилен набросилась на еду, не замечая, как это выглядит со стороны. Глотала куски, почти не прожевывая и не пользуясь ножом.
— Не нужно торопиться, — заметил Алексей, с жалостью глядя на девушку. — Мы можем заказать еще что-нибудь.
— А можно еще порцию шашлыков? Так вкусно, — проговорила она с набитым ртом, не отрывая голодного взгляда от тарелки.
— Да, конечно. — он подозвал официанта. Василий только покачал головой, ему казалось, что все тянется слишком медленно.
Глава 60
Иван все чаще и чаще приказывал, чтобы Нина составляла ему компанию за ужином. Когда пленница видела ломящийся от всевозможных яств стол, ей сразу вспоминался обед купальцев, и аппетит исчезал. Вообще, вся эта огромная гостиная с арочными окнами до пола, неприлично большой хрустальной люстрой, свисающей с потолка и морскими пейзажами на стенах, напоминала музейную залу Воронцовского дворца, в котором они были с мамой, когда отдыхали в Крыму. Роскошь, с которой жил за счет других Сатанов, ее угнетала.
— О чем ты думаешь? — прервал ее размышления Иван.
— Сколько человек в твоей секте? — вдруг спросила она.
— Достаточно много, чтобы я ни в чем не нуждался, — он хитро посмотрел на Нину. — Ты обдумала мое предложение? Мое терпение недолговечно. Неужели я тебе нисколечко не нравлюсь?
Нина опустила глаза и посмотрела на новое черное бархатное платье, в котором она была одета. Последнюю неделю ей привезли много одежды, и Иван настаивал, чтобы к их совместному ужину она обязательно наряжалась. Все эти платья оказались слишком открытыми, а ей хотелось бы закутаться в балахон, подобный тем, в которых ходили сектанты. Она убедила себя, что будет подчиняться, пока не придумает что-нибудь. Но время шло, а никакой возможности выбраться отсюда не появлялось. Пройти через будку охраны у ворот было совершенно невозможно, так же как и перелезть через четырехметровый забор с колючей проволокой.
— Я знаю, что рано или поздно ты воспользуешься своей силой. Тогда к чему все эти платья и ужины?
— Мне казалось, что женщины любят наряжаться. Хотелось доставить тебе удовольствие.
Неожиданно Нина почувствовала, что перестала бояться. Будь, что будет, но она больше не станет ему потворствовать.
— Я больше не буду надевать твои дурацкие платья. Если ты приглашаешь меня на обед, я приду или не приду в зависимости от моего желания. И выберу сама одежду. А если ты захочешь взять меня силой, то это будет всего лишь тело. Моя душа будет далеко отсюда с тем человеком, которого я люблю.
Нина бросила салфетку на стол и встала, собираясь выйти, но Сатанов, быстро вскочив, преградил ей дорогу, схватив за руки.
— Ах, вот ты как! Ты не умеешь по-хорошему. Ну что ж, я пытался. Я ухаживал за тобой, хотя это против моих правил. Сам выбирал тебе платья. Мне это доставляло удовольствие. Особенно вот это, маленькое черное платьице, скрывающее то, что я так давно хочу. Ты говоришь о душе. Ее нет. Мы только эти тела, и в данный момент мое тело хочет обладать твоим телом. И не надо мне рассказывать про душу. Это все сказки. Сегодня ты станешь моей!
— Душа существует, так же как и прошлые жизни, — сказала Нина. — Но я не смогу тебе этого доказать, но тот Иван Купала, которому вы поклоняетесь…
Договорить она не успела. В камине, у противоположной стены, ярко вспыхнули угли. Нина почувствовала, как Сатанов отпустил ее, а его властное самодовольное лицо исказилось от страха.
— Ты снова здесь? — пробормотал он. — Я уже думал, ты оставил меня.
— Это то, о чем я говорила, — улыбнулась Нина. — Иван Купала существует!
— Ты его видишь? — с подозрением спросил Сатанов.
— Скорее слышу. То, о чем он говорит, появляется в моей голове.
— Нет! — взвыл Сатанов. — Это сумасшедший дом. Я не хочу быть сумасшедшим! — он выбежал из комнаты, словно за ним гнались.
«Спасибо, ты помог мне».
«Он больше не тронет тебя».
«Почему ты снова здесь? Я думала, ты …»
«Пойду дальше? Это уже произошло. Я нашел беременную женщину и кручусь вокруг нее, отгоняя других желающих. Когда она родит, я возьму себе тело ее сына».
«Кто она?»
«У нее тяжелая судьба, до беременности она принимала наркотики, и родные отказались от нее. Мальчик будет калекой. Всю жизнь ему придется испытывать презрение со стороны других людей. Так что, как видишь, я на правильном пути».